Полотенца на окнах спальных вагонов, заменяющие собой занавески, кипы свитеров в багажных сетках, обувь, выставленная на столике. Добро пожаловать в купе номер три вагона номер шесть скоростного поезда 'Рим-Милан', который на три недели застрял на вокзале Аквилы.
6 апреля земля содрогалась в Абруццо, под обломками разрушенных землетрясением зданий погибло 300 человек. В Аквиле и разрушенных деревнях сотрудники гражданской обороны ставили палатки, устанавливали душевые и походные кухни. В то время как итальянцы наперебой предлагали помощь оставшимся без крова, железнодорожная компания выделила в распоряжение уцелевших после землетрясения людей три состава по шесть вагонов каждый. 9 апреля около 400 человек покинули палатки и разместились в поездах.
Кате 39 лет. Раньше она была социальным работником. Сегодня у нее ничего не осталось, только полка в купе, где она проводит полдня, пуская кольца сигаретного дыма, чтобы хоть как-нибудь убить время. 'Я поселилась здесь дней десять назад. Тут лучше, чем в палатке', - говорит Катя, грызя ногти. Она, растеряно глядя на нас, говорит о страданиях других людей, 'которые, судя по всему, выкарабкаются, но им самим кажется, что они медленно умирают'. Она рассказывает, как долго тянется время в этих спальных вагонах, о спорах, сотрясающих поезда, о гневе людей, не пожелавших видеть папу, который предпочел поехать в отпуск, 'в то время как здесь гибли люди'.
На железнодорожном пути номер три, в другом поезде, пожилая супружеская чета превратила купе в спальню. Джакомина дремлет на верхней полке. Ее муж Фиориндо, который совсем недавно отметил свое 88-летие, стрижет ногти. 'Нам тут не один месяц предстоит прожить. Поэтому нужно обустраиваться', - говорит Джакомина, раскладывая свитера своего мужа в расположенную над раздвижной дверью багажную сетку. Дни этой пожилой четы так же невеселы, как и ночи. Страх, крики отчаяния, холод, скука. 'К счастью у нас есть друзья, с которыми можно поиграть в карты, посмотреть телевизор, выпить чашечку кофе, вспомнить прошлую жизнь', - рассказывает Фиориндо. Это по меньшей мере третье землетрясение в его жизни. 'Но это было самым страшным, потому что мне впервые показалось, что смерть неминуема', - вспоминает Фиориндо.
