По мере того, как вооруженные силы и боевая техника двигаются по стране, западная часть Грузии страдает от действий российских военных и южноосетинских военизированных отрядов. Грузинские деревни подвергаются разграблению, а затем их полностью или частично сжигают. В национальном парке Боржоми производились целенаправленные поджоги лесов. Украинским и турецким самолетам и вертолетам было запрещено залетать в грузинское воздушное пространство, чтобы помочь потушить пожары. Российские военные соединились с отрядами из Абхазии, чтобы пересечь границы автономной республики и оккупировать близлежащие деревни в районе реки Энгури, а также Энгурийскую ГЭС, которая сейчас находится под их контролем.
Этот список российских военных действий за последние три дня, к сожалению, не является чем-то новым или нетипичным в условиях войны и оккупации. К сожалению, именно так нужно описывать события в Грузии. Война между Россией и Грузией изменила отношения между Россией и европейскими странами. Возможно, менее заметно, но неизбежно, она также поменяла отношения и взаимодействие внутри Европейского Союза. Если мы этого не замечаем и не понимаем, это не означает, что ситуация и обстоятельства не изменились. Политики и эксперты по международным отношениям уже заявляют публично, что началась новая историческая эпоха. Я бы хотел попытаться понять, что именно значат эти 'новые страницы истории', потому что каждой стране трансатлантического пространства придется что-то написать на них.
Период отпусков во внешней политике
В некотором смысле это иронично. Август - это очень ленивый месяц в коридорах международных организаций в Брюсселе (Евросоюз и НАТО). Реакция и ответные действия европейских организаций на действия России в Грузии также оказались столь же ленивыми и расслабленными. Ирония заключается в том, что это вопрос не только будущего Грузии, но и будущего всей Европы. И, тем не менее, Европа продолжает вести себя так, будто находится в отпуске.
Неспособность ЕС и НАТО своевременно отреагировать, когда их союзник и партнер Грузия попросила 'помощи большей, чем декларации', была интерпретирована как начало конца той миссии и роли, которые ЕС и НАТО должны, по мнению большинства стран-участников, выполнять: гарантия безопасности.
Соединенные Штаты и европейские страны раскололись надвое. Есть те, кто считает, что эмоции нужно оставить в стороне, что отношениями с Россией нельзя рисковать, чтобы Россия не хлопнула дверью, и формат отношений и диалога, которые строились так долго и с таким трудом, не был потерян. Другие уверены, что Россия перешла все возможные границы и что, независимо от закрытых или открытых дверей, отношения с Россией должны основываться на принципе того, что действие должно быть соответственно ответному действию. Другими словами, российское вторжение в независимую Грузию должно рассматриваться как агрессия, как угроза фундаментальным принципам свободного мира и, возможно, в будущем, как угроза границам других стран, которые необходимо защищать в соответствии с этими принципами.
Первая группа обычно состоит из традиционных стран: Франция, Германия, Италия, Испания, Бельгия. Вторая группа включает в себя Соединенные Штаты, Швецию, Финляндию, Балтийские государства, Польшу и Украину. В общем, те страны, которые граничат с Россией и периодически слышат звуки российских маневров недалеко от своих границ.
Стратегии в отношении России
Я считаю, что стратегия первой группы стран, основанная на предположении, что успех в отношениях с Россией создаст равный подход партнерства, что Россия будет слушать, что ей говорят и реагировать так, как нравится Западу, если Запад будет слушать, что говорят ему и реагировать так, как нравится России - эта стратегия провалилась. И здесь я говорю о долгосрочных провалах, а не о тех, которые связаны с контрактами на поставку нефти и газа в ближайшие годы. Мое мнение основано на одно элементарном стратегическом факте - Россия не формирует отношения с другими на партнерских основаниях. То, что она делает, подчинено целям, которых она хочет добиться, и, при условии, что какая-то из целей оказывается важнее других, Россия логичным образом позволяет себе игнорировать менее важные цели.
Я реально не могу понять тех, кто утверждает, что Грузия сама виновата в развязывании войны и вторжении танков Москвы на ее территорию. Утверждение о том, что Грузия могла бы предотвратить российскую атаку, не выдерживает критики, по крайней мере, если мы задумаемся о более долгосрочной перспективе. Я уверен в противоположном. Именно активная военная оборона Грузии и международная атака, начатая Тбилиси в политическом и медийном поле, предотвратили или, по крайней мере, как это выглядит сейчас, помешали российским попыткам воплотить план-максимум по отношению к Грузии. Скорее всего, этот план-максимум был нацелен не только на получение полного контроля над Южной Осетией и Абхазией, но и на использование военных методов, чтобы разрушить и дестабилизировать внутреннюю политическую ситуацию так, чтобы Москва могла заменить грузинское правительство и президента на подходящие своим планам кандидатуры. Это дало бы долгосрочную гарантию самой важной [российской] цели. Грузия 'позабыла бы' о присоединении к НАТО и ЕС, она не возражала бы против кораблей российского черноморского флота у своих берегов, и она бы перестала создавать конкуренцию контролируемым Россией нефте- и газопроводам в Европу. И да, у России появилось бы еще одно государство-сателлит.
Россия победила на двух фронтах. Один в Грузии, где Россия умудрилась сделать гораздо больше, чем Грузия и ее союзники когда-либо могли себе представить. Она использовала преимущество физического превосходства, чтобы завоевать свои позиции и оставаться на этих позициях, независимо от того, что говорят о подобном поведении и нормах мораль и международное общественное мнение. Победа на втором фронте была одержана, благодаря разрыву между странами-участницами ЕС и НАТО на основании их экономических интересов - интересов, предлагающих краткосрочные экономические преимущества, но в длительной перспективе означающих политические и ценностные потери. Российская политика основывается на подходе и методах реализма. Соответственно, Москве удалось использовать Грузию, чтобы начать рисовать в Европе новую геополитическую карту, чьим 'главным архитектором' является Россия.
Объединенная позиция, занятая Балтийскими государствами, Польшей и Украиной, обозначила новую форму сотрудничества, продиктованную реальной ситуацией. Это можно рассматривать как хорошую отправную точку для совместной работы по поиску способов уменьшения разрыва, консолидации европейских стран и доведения до их сознания всей серьезности этой ситуации и новых геополитических комбинаций, отвечающих интересам России, но не нашим интересам в рамках ЕС и НАТО.
Мартинс Мюрниекс является директором программы 'Расширенная Европа', Фонд Сороса-Латвия
