Санкт-Петербург (Россия). 'Что вы, американцы, думаете?' - спросила девушка на безупречном, пусть и с легким акцентом, английском. Ее звали Мария - судя по бэджу кириллицей и латиницей - и она мило поприветствовала нас, когда мы влетели в ее магазинчик, чтобы укрыться от проливного дождя, и заодно купить внукам сувениры и открытки. Вопрос насчет мыслительного процесса прозвучал в ходе беседы о том, как сильно все изменилось в России за те недолгие 27 лет, что она живет на свете.
'Вы о чем?' - не понял я.
'Что вы, американцы, думаете о свободе?' - уточнила Мария.
Слегка удивленный, я ответил: 'Ну, мы считаем, что свобода личности - это прекрасно. А почему вас это интересует?'
Она с упреком произнесла: 'Тогда почему Америка не поддерживает стремление иранского народа к свободе?'
Я что-то промямлил насчет 'неопределенности' и 'уникальности' ситуации в этой стране: такое объяснение, конечно, не могло удовлетворить ни мою собеседницу, ни, честно говоря, меня самого - просто я не способен критиковать наше правительство в разговорах с иностранцами. Через несколько часов после этой встречи наш корабль вышел в Балтийское море, проплыв мимо Кронштадта - некогда грозной, а ныне почти заброшенной базы советского флота, утратившего свою былую мощь. Его обшарпанные сооружения и ржавые корпуса кораблей напомнили мне: было время, когда мы без труда могли объяснить, за что стоит Америка.
В этом месяце исполняется ровно 22 года с тех пор, как президент Рональд Рейган, стоя у Бранденбургских ворот, с вызовом указал на стену, разделившую город на две части: 'Есть один знак - безошибочный знак, который могли бы дать Советы. Он бы необычайно способствовал делу мира и свободы. Генеральный секретарь Горбачев, если вы стремитесь к миру, если вы стремитесь к процветанию Советского Союза и Восточной Европы . . . Господин Горбачев, сломайте эту стену!'
Слова президента Рейгана стали нокаутирующим ударом, заставившим пошатнуться советскую империю. Кто-то, конечно, может возразить - мол, просто красивый риторический прием, не более того. Но Мария и десятки миллионов других людей, освобожденных от угнетения, отлично понимают, что это не так. Вызов, брошенный президентом Рейганом в самом сердце Европы, ускорил конец тиранической системы, более шести десятков лет запугивавшей, порабощавшей и убивавший три поколения людей. Нет, это была не просто эффектная реплика: эти слова - одна из вех последовательного осуществления целей, которые Рейган поставил перед собой в качестве президента США.
Призыв 'сломать стену', прозвучавший в Берлинской речи президента Рейгана в 1987 г., стал кульминацией четко сформулированного политического курса, к реализации которого он приступил сразу же после вступления в должность. Несмотря на почти единодушное несогласие так называемых 'мейнстримовских СМИ', других государств, демократов в Конгрессе, и даже некоторых деятелей собственной партии, Рейган без обиняков высказывался о том, что он считал наилучшим для интересов нашей страны: устранении угрозы со стороны тоталитарной коммунистической системы. В мае 1981 г, выступая в Университете Нотр-Дам через считанные недели после того, как он чуть не погиб от пули убийцы, Рейган смело предсказал будущее: 'Запад не будет сдерживать коммунизм - он оставит коммунизм в прошлом'.
Рейган полностью отверг провалившийся внешнеполитический курс, что США проводили в период 'холодной войны' более трех десятков лет, и это вызвало ужас у политической элиты, медийных 'гуру' и рафинированных дипломатов по всему миру. Но по ту сторону 'железного занавеса' люди услышали его слова - и в их сердцах воцарилась надежда. Сам же президент не покладая рук работал над тем, чтобы эта заявленная цель воплотилась в реальность.
Он назвал Советский Союз 'империей зла', объявил о намерении довести корабельный состав ВМС США до 600 единиц, и создать систему ПРО, призванную защитить американский народ от советских баллистических ракет. В 1983 г. он отдал приказ американской морской пехоте, спецподразделениям и 82-й воздушно-десантной дивизии высадиться на Гренаде, чтобы не допустить захвата в заложники находившихся на острове американских студентов-медиков.
Его простые, без экивоков, высказывания вдохновляли простых американцев и открывали им глаза, поэтому их представители в Конгрессе подавляющим большинством голосов одобряли меры, необходимые президенту, чтобы выполнить задачу. Он четко давал понять и союзникам и противникам, за что стоят Соединенные Штаты, и чего от них следует ожидать. Сейчас, к сожалению, этого не происходит: потому-то Мария и задала мне такой вопрос в Санкт-Петербурге.
После абсолютно подтасованных иранских выборов на прошлой неделе президент Барак Обама заявил: 'Я не могу с определенностью сказать, что произошло в отношении этого голосования'. Вряд ли это можно расценить как убедительное заявление в поддержку свободы. Неудивительно, что Мария теряется в догадках: почему Америка не поддерживает стремление иранцев к свободе. Тем же вопросом, несомненно, задаются и сами иранцы. И вот что им отвечает Барак Обама: 'С учетом истории американо-иранских отношений было бы контрпродуктивно создавать впечатление, будто мы вмешиваемся во внутренние дела этой страны'.
Что ж, народам России и Восточной Европы повезло: ведь президент Рейган никогда не считал, что США, помогая людям избавиться от тирании, 'вмешиваются' в чьи-то дела.
_____________________________________________________________
Станет ли Россия экономической сверхдержавой? ("Die Welt", Германия)
Исчезающая сила правды ("OpEdNews.com", США)
