Жесткие и резки комментарии, сделанные вице-президентом США Джо Байденом в отношении России в его недавнем интервью газете Wall Street Journal, похоже, удивили немало людей и в Москве, и в Вашингтоне.
Но для этого нет никаких причин. Несмотря на то, что некоторые комментаторы уже заявили, что слова Байдена прозвучали 'как гром среди ясного неба' и были 'не в ногу', на самом деле, замечания Байдена вписываются в модель отношений, разработанную за последний месяц Белым домом, который постепенно меняет свою политику в отношении России в ответ на недавнее поведение Кремля.
Назовем это перезагрузкой перезагрузки.
С середины июня, когда Москва наложила вето на резолюцию Совбеза ООН, предложенную совместно с США и призывавшую продлить мандат ООН в отколовшейся от Грузии Абхазии, риторика Вашингтона в отношении России стала гораздо более жесткой. Голосование прошло с результатом 10-1 в пользу продления мандата, а Россия оказалась в одиночестве и изоляции.
Вскоре после этого вето президент Барак Обама вызвал небольшую полемику накануне своего визита в Москву, когда в интервью агентству Associated Press похвалил своего российского коллегу Дмитрия Медведева, но добавил, что российский премьер-министр Владимир Путин 'одной ногой стоит в прошлом'.
Как я написал в то время, Обама, похоже, пытался внести раскол в российскую элиту, которая глубоко разделена между фракциями, делающими диаметрально противоположные выводы из растущего как на дрожжах экономического кризиса. Технократы, окружающие Медведева, выступают за экономические реформы, децентрализацию и либерализацию. 'Силовики', близкие к Путину, хотят занять твердую позицию и сохранить статус кво.
Теперь давайте взглянем на спорные заявления, сделанные Байденом после его четырехдневного визита в Киев и Тбилиси. Вице-президент заявил, что слабеющая экономика России в итоге заставит ее стать более уступчивой в международных отношениях.
Байден сказал, что 'России необходимо принять ряд очень сложных, взвешенных решений', и что Вашингтон 'серьезно' недооценивает рычаги, имеющиеся у него в отношении Кремля:
Реальность состоит в том, что русские сейчас в том положении, в котором оказались. В стране сокращается численность населения, ослабевает экономика, а ее банковский сектор и структура вряд ли выстоят в предстоящие 15 лет. Россия оказалась в такой ситуации, когда мир вокруг меняется, а она держится за прошлое, которое не может обеспечить ей устойчивый рост.
Байден также сказал, что российские лидеры 'вовсе не являются абсолютными идеологами со средним уровнем интеллекта, цепляющимися за то, во что никто не верит. В конце концов, он довольно прагматичны.'
Замечания Байдена, определенные в правильном контексте, являются продолжением послания Обамы, оставленного им перед отъездом из Москвы. В каждом случае, администрация США обращается к более-менее прогрессивной части московской элиты (и в случае с российской элитой, 'прогрессивный' - это очень относительное понятие) и шлет предупреждение ретроградным элементам.
Более того, Байден был крайне резок в своих замечаниях по поводу России во время своей поездки на Украину и в Грузию. Он подтвердил поддержку США заявкам обеих стран на вступление в НАТО, заявил, что Вашингтон никогда не признает независимость Абхазии и Южной Осетии, и призвал Россию к соблюдению прошлогоднего соглашения о прекращении огня и выводу своих сил с территории Грузии.
Но 'Перезагрузка 2.0' - это не только новая риторика.
Высокопоставленные грузинские чиновники сообщили радио 'Свобода', что в кулуарах московской встречи Обама недвусмысленно предупредил Медведева и Путина не начинать новую войну с Грузией.
Чиновники говорят, что Тбилиси был проинформирован о том, что Обама заявил российским лидерам, что любое нападение на Грузию повлечет за собой 'серьезные последствия', и что Вашингтон 'не останется в стороне' в случае подобного конфликта, как это произошло в прошлом году.
Представитель Белого дома отказался прокомментировать это утверждение (хотя и не опроверг его), сказав лишь, что 'мы не комментируем частные разговоры'.
Сотрудники администрации также говорят, что Вашингтон рассмотрит вопрос участия американских наблюдателей в миссии Евросоюза, следящей за 'де факто' границами Абхазии и Южной Осетии, если ЕС согласится на это предложение. Грузия настаивает на привлечении американских наблюдателей, совершенно правильно утверждая, что их присутствие на границе станет дополнительным сдерживающим фактором против любого российского вторжения.
Так что Вашингтон усиливает свое давление на Москву и на словах и в делах, одновременно вещая о новой эпохе сотрудничества. Сработает ли это?
В захватывающем и хорошо-аргументированном материале, опубликованном на сайте Stratfor.com, Джордж Фридман пишет, что 'теперь русские совершенно точно понимают, что означает кнопка перезагрузки, о которой так часто говорил Обама: им предлагается перезагрузка обратно в 80-е и 90-е', когда слабая экономика ограничивала возможности Москвы во внешней политике.
Визит и интервью Байдена показывают, что администрация Обамы не отказываются от позиции США по России, которая не меняется со времен Рейгана. Рейган считал экономику главной слабостью России. Он считал, что чем больше давление на российскую экономику, тем проще будет договориться с русскими по геополитическим вопросам. Чем больше уступок они будут делать по геополитическим вопросам, тем меньше будет их влияние на Восточную Европу.
В сегодняшнем контексте, Восточная Европа означает Грузию и Украину.
Но Фридман предупреждает, что 80-е и 90-е, когда экономические проблемы Москвы привели к ее геополитической слабости, были исключением. Исторически России удавалось 'разделять' свою экономику, бывшую слабой в течение почти всей ее истории, от своих военных возможностей. Москва добивалась этого с помощью экономического давления на свое население, которого лишали даже базовых удобств, чтобы передать необходимые ресурсы ВПК, и с помощью жесткого подавления политической оппозиции. Фридман пишет, что это может повториться:
Но в долгосрочной перспективе вопрос [для России] не стоит в том, чтобы улучшить экономику - в стране таких размеров и со столь маленьким населением это было бы слишком сложно, если не сказать невозможно. Скорее, решение лежит в том, чтобы принять российскую экономическую слабость как свойственную стране, и создать режим, который позволяет России оставаться великой державой, несмотря на это. Такой режим может обладать военной мощью, несмотря на широко распространенную бедность. Мы называем его 'чекистским государством'. Это государство использует свой аппарат госбезопасности, сегодня известный как ФСБ, чтобы контролировать общество с помощью репрессий, давая государству возможность распределять ресурсы в пользу ВПК по мере необходимости. Другими словами, Путин возвращается к своим кэгэбэшным корням.
Аргументы Фридмана чрезвычайно убедительны, но мне кажется, что то, что работало раньше, сегодня может оказаться России не по зубам.
За последнее десятилетие россияне с готовностью пожертвовали своими политическими правами в обмен на улучшение материального благосостояния - это тот самый хваленый 'социальный контракт' Путина, его великая сделка. В результате россияне теперь ожидают роста благосостояния.
Сегодняшние россияне - это не россияне 30-х или даже 70-х годов. Теперь, когда широкие слои населения испытали на себе десятилетие роста, далеко не очевидно, что они вновь согласятся на экономические лишения и политические репрессии - по крайней мере, что подобные изменению пройдут без серьезных и дестабилизирующих общественных беспорядков. И если кремлевские элиты понимают это, то они также должны понимать, что единственной альтернативой является реформа и примирение с Западом.
Похоже, что именно на это рассчитывает администрация Обамы.
До сих пор Москва не продемонстрировала никаких признаков смягчения. Более того, как только Обама покинул Россию, Медведев отправился в Южную Осетию, а в то время как Байден встречался с грузинским президентом Михаилом Саакашвили, российский МИД предупредил, что Москва предпримет меры, чтобы не дать Тбилиси перевооружиться.
Но как обычно, Обама делает длинный пас - готовя сцену для долгосрочных политических преимуществ. Как сказал один американский чиновник, 'мы не подводим итоги каждый квартал. Это [длительный] процесс.'
И с очень высокими ставками, к тому же.
________________________________________________________
Российская экономика и российская мощь ("Stratfor", США)
Америка - не Санта-Клаус ("The National Interest", США)
'Перезагрузка' значит покорность ("The American Conservative", США)
