В своей замечательной книге 'Правильное и неправильное толкование истории' историк Маргарет Макмиллан рассказывает историю о двух американцах, которые обсуждают кошмар 11 сентября 2001 года. Один из них проводит аналогию с Перл-Харбор - нападением Японии на США в 1941 году. Его друг понятия не имеет, о чем идет речь. 'Знаешь', - отвечает первый мужчина - 'Это было, когда вьетнамцы нанесли бомбовый удар по американскому флоту и началась вьетнамская война'.
Историческая память не всегда находится в таком плохом состоянии. Однако международная политика и дипломатия имеет много примеров, когда необдуманные прецеденты используются для оправдания решений во внешней политике, неизменно ведущих к катастрофе.
Мюнхен - встреча Адольфа Гитлера, Эдуара Даладье, Невила Чемберлена и Бенито Муссалини в 1938 году - это частый пример, который приводят политики в попытке оправдать заграничные авантюры. Провальное вторжение Великобритании в Египет в 1956 году было представлено так, как если бы Гамаль Насер шел по пути фашистских диктаторов 1930-х годов. Если бы его также пытались умиротворить, как и этих диктаторов, то на Ближнем Востоке результаты были бы катастрофичными.
Мюнхен также использовался для оправдания вьетнамской войны и выбора президента Буша начать войну в Ираке. Политика умиротворения 1930-х годов - понятие, которое аннулирует дипломатические договоренности и отказ от военного выбора, - была приведена в качестве примера, чтобы напомнить нам о том, что может случиться, если бы не защитили Южный Вьетнам и не произошло вторжение в Ирак. Мы знаем, что случилось в обеих странах.
Однако аналогии не всегда ошибочны, и те, которые были неверными в прошлом, могут оправдаться сегодня. Одним из аргументов в пользу вьетнамской войны был так называемый принцип домино. Если бы Южный Вьетнам перешел бы в руки коммунистов, то другие страны в Южно-Восточной Азии пали бы перед коммунистическим натиском.
Однако события обернулись совсем по-другому. Вьетнам оказался конечной, а не начальной точкой. Страшный режим Пол Пота уничтожил миллионы людей в Камбодже, пока Вьетнам не вмешался.
Во всех других странах региона капитализм способствовал открытию рынков, дал начало росту и установлению стабильности. Глобализация произвела свой собственный принцип домино. Домино обвалилось; ВВП вырос; миллионы людей вышли из бедности; вырос уровень грамотности; детская смертность уменьшилась.
Возможно, если бы это было не в том месте и не в то время, то сегодня принцип домино больше бы имел отношение к внешней политике и безопасности.
Сегодня в Америке и Европе многие призывают к выводу войск НАТО из Афганистана. Нам говорят о том, что НАТО и Запад не могут создать там нацию, и что цели, которые были поставлены для установления демократии и процветания, не достижимы.
Солдаты НАТО умирают напрасно. Раньше или позже Талибан снова придет к власти, по своему выбору, как это произошло раньше, выливая кислоту на лица женщин. Тщеславно думать о том, что можно что-то сделать, чтобы это предотвратить. Лучше нанести удар и убежать, чем остаться и умереть, и кто может поручиться, что такой результат приободрит террористов Талибана? Они не обязательно имеют одинаковые цели с Аль-Каедой.
Конечно, в Афганистане были допущены ошибки. После того, как режим Талибан был свергнут, Запад не ввел достаточно войск, чтобы обеспечить управления правительства в Кабуле на территории всей страны. Администрация Буша перевела свое внимание на приготовления к войне в Ираке.
Развитие было медленным. Создание армии и полиции Афганистана проходило медленно. Созрел урожай мака. Иногда военный ответ на восстание был слишком суровым; иногда слишком слабым. Запад создал проблемы в попытке изолировать пуштунские племена.
Но Запад может действовать лучше. В этом нет сомнения. Однако вопрос вывода войск остается сложным, и он также захватывает будущее Пакистана, как и Афганистана. Оставить Афганистан Талибану, надеясь на чудо, что они станут более послушными глобальными гражданами, не зная какие последствия этого будут для Пакистана? Здесь возникает принцип домино - несбывшийся во Вьетнаме, но не обязательно в южно-азиатском субконтиненте.
Афганистан - это большое испытание для НАТО. Альянс пообещал довести дело до конца. Таким образом, если он оставит свою работу сейчас, оставляя страну бедности, предрассудкам и маку, что случиться в таком случае?
Почему кто-то в Пакистане должен верить в то, что Запад имеет серьезные намерения сохранить эту страну, как демократическое мусульманское государство? Поможет ли такое решение повернуть движение против Талибана? Вдохновит ли это профессионалов среднего класса и городских рабочих Пакистана, уставших от чрезмерностей экстремистов, начать борьбу и изгнать фундаментализм? Сможет ли это усилить более умеренные элементы в политике и армии? Вы можете рассчитывать на нас, будет говорить Запад, только не смотрите на своих соседей в Афганистане, где вы увидите, что не можете на нас положиться.
Если ядерное и другое оружие Пакистана перейдет в руки экстремистов, то последствия, связанные с разрастанием экспорта терроризма будут ужасными. Подумайте о Кашмире. Подумайте об Индии. Каким будет видеть будущее правительство Индии, если Пакистан перейдет в руки фундаменталистов?
Поэтому Запад должен довести до конца работу в Афганистане - сделать ее лучше, но сделать ее. Иногда домино действительно теряет равновесие, одно за другим. Однако такую перспективу никто не приветствует в Южной Азии.
__________________
В чем же новизна внешней политики Обамы? ("The Wall Street Journal", США)
Августовские залпы: событие незначительной важности с последствиями ("openDemocracy", Великобритания)
