Приравнивание государства к нации является самой важной ересью нашего времени. 'Нация' по природе своей - это этническая и лингвистическая (и иногда религиозная) сущность. Так как культура передается через язык и литургию, у каждой нации есть своя собственная самобытная культурная история, годная для использования и злоупотребления, вымыслов и открытий.
Государство, однако же, является политической структурой, созданной для поддержания мира на экономически жизнеспособной территории. Существует слишком много 'наций' - реальных или потенциальных - чтобы формировать из них основание мировой системы государств, не в последнюю очередь потому, что многие из них, будучи перемешаны в кучу в течение столетий, уже не могут быть распутаны. - Роберт Скидельски (Robert Skidelsky)
Между прочим, я почти полностью согласен с этим утверждением. Самоопределение на основании этнолингвистических особенностей является одним из величайших проклятий современного мира и несет ответственность за большую часть кровопролитий за последние два века европейской и мировой истории. Отделить концепцию нации от государства, представляющего или каким-то образом олицетворяющего эту нацию - довольно сложная задача. Уже давно существует небезупречная теория о том, что каждая нация, не имеющая политической независимости, обязательно является несвободной или угнетенной или лишенной своих 'естественных' прав. Эта ложь была на 'ура' использована в качестве оправдания ликвидации Австро-Венгерской империи, которая имела на тот момент самую продуманную систему соблюдения традиционных юридических прав и языков своих многочисленных субъектов, и кровопролитие между эти различными народами в десятилетия, последовавшие за развалом империи, стало результатом уничтожения так называемой 'тюрьмы народов'.
Великие державы поддерживали или противостояли конкретным случаям самоопределения, основываясь в первую очередь на том, помогут ли или навредят они их соперниками, а также как это самоопределение скажется на продвижении их целей в регионе. Большинство людей знакомы с тем, как Великобритания поощряла арабский национализм, а Россия поддерживала православных мятежников против Оттоманской Порты, но их соперники занимались тем же самым. Одним из направлений опрометчивой 'мировой политики' (Weltpolitik) кайзера Вильгельма Первого были попытки поднять центральноазиатские и южноазиатские мусульманские восстания против России и Великобритании. Вашингтон делал то же самое в Косово, и именно этим сейчас занимается Россия в отношении сепаратистских анклавов в Грузии и Молдове. Как я неоднократно повторял до прошлого февраля (февраль 2008 года, когда США признали независимость Косово) и после него, одна из причин, по которой признание Косово было столь опасным и глупым, состояла в том, что оно создавало прецедент и подстрекало Россию к поощрению сепаратистов в союзных странах, и что в целом оно лишь усилило международную нестабильность. До тех пор Россия в целом была готова уважать существующие границы, и официально выступала против вмешательства во внутренние дела других государств. Будучи государством с бесчисленным множеством этнических групп и значительными сепаратистскими проблемами на Северном Кавказе, Россия была совершенно не заинтересована в поддержке движений за этническое самоопределение и независимость. Раздел Сербии изменил эту ситуацию. Вопиющее и предумышленное пренебрежение суверенитетом Сербии, которое повлекло за собой признание независимости Косово, ясно показало, что Запад в целом с презрением относится к международному праву, если этого требуют наши интересы. В этом случае и у России не было необходимости сдерживать себя из уважения к суверенитету Грузии. Саакашвили умудрился усугубить ситуацию, дав России идеальный повод использовать силу для окончательного отделения этих анклавов от Тбилиси, но исход этой ситуации был определен уже давно, когда Сербия была разделена просто потому, что западные правительства могли это сделать.
Сложно также забыть, что аргументы Скидельского были слово в слово использованы Милошевичем, когда он защищал абсолютную оппозицию Белграда сепаратистским движениям в Югославии и внутри самой Сербии. В те времена суть уважаемой западной точки зрения состояла в том, что все несербские нации имели абсолютное право на самоопределение, независимо от последствий или истории стремящегося к независимости государства, и что любые попытки Белграда подавить восстания, направленные на раздел Югославии и Сербии должны быть осуждены как тиранические и чудовищные. Теперь, когда Москва использовала риторику и позицию самоопределения против 'прозападного' правительства, представители западного общества вновь открывают для себя беспокойство по поводу политической раздробленности и неприязнь к нежизнеспособным, преступным карликовым государствам. Ни с того, ни с сего все обеспокоены 'фиктивным суверенитетом' российских сателлитов, как будто суверенные государства, искусственно созданные Западом на Балканах, были хоть сколько-нибудь более реальными.
Было бы крайне желательно остановить этот разрушительный процесс сейчас, но совершенно неочевидно, что Вашингтон готов отказаться от использования сепаратистских движений в качестве оружия против других государств. Не существует никакой гарантии, что этот процесс можно остановить прямо сейчас, так как и Москва, и Вашингтон поддерживают свои соответствующие мифы о том, что они защищают права и 'свободу' многострадальных народов. Дойдя до признания независимости этих нежизнеспособных государств, ни одно из правительств не захочет сдать свои позиции и отказаться от признания. В отсутствие этого, лучшее, на что мы можем надеяться, это то, что они будут противостоять или, по крайней мере, отказываться поддерживать амбиции будущих сепаратистских движений.
__________________________________________________________
Сферы влияния ("The American Conservative", США)
В поисках русской агрессии ("The American Conservative", США)
Геополитический демарш Обамы на задворках России пока проходит успешно ("Online Journal", США)
