Приближается тридцатая годовщина советского вторжения в Афганистан, а главный вопрос - зачем же русские сделали это? - по-прежнему привлекает к себе внимание. Бессмысленная война в Афганистане возвестила конец Советской империи. Как они могли оказаться столь глупыми?
Теперь, когда Соединенные Штаты уже несколько лет ведут свою собственную войну в Афганистане, этот вопрос представляет собой не только академический интерес. Укутанная в иронию и парадоксы, история дает нам указания, которые мы игнорируем на свой страх и риск.
Когда его спросили о мотиве, стоящем за советским нападением, гарвардский историк и эксперт по России Ричард Пайпс (Richard Pipes) ответил с уверенностью. В начале 1980-го года он заявил газете New York Times, что вторжение в Афганистан доказывает, что Советы находятся на марше. 'Русские не захватывают территории, не имеющие стратегической важности,' - объявил Пайпс.
В Афганистане нет важных природных ресурсов, а риск породить антагонизм Запада из-за куска гористой территории с примитивной экономикой и населением, которое не удалось подчинить себе ни одной колониальной державе, был очень высок.
Идти на все эти риски ради оккупации этой территории довольно бессмысленно - если только у вас нет каких-то других стратегических целей.
Пайпс и другие верили, что реальной целью Советов было захватить контроль над нефтью Персидского залива, и настаивали, чтобы Соединенные Штаты предотвратили это. Президент Джимми Картер внял этому требованию. В документе, известном как Доктрина Картера, он объявил, что попытки 'любой внешней силы получить контроль над Персидским заливом' станут 'атакой на жизненно важные интересы Соединенных Штатов', которую нужно 'отразить любыми необходимыми способами'. Все понимали, что под 'внешней силой' имелся в виду Советский Союз.
Однако на самом деле Кремль совершенно не собирался использовать Афганистан как отправную точку для великой наступательной операции через Иран и Ирак к нефтяному Эльдорадо Саудовской Аравии. Стоит заметить, что у советских легионов все равно не было потенциала для подобных действий. Пайпс ошибся. По их собственному признанию, Советы вошли в Афганистан с оборонительными целями - чтобы предотвратить отход этого отдаленного форпоста коммунизма с советской орбиты.
Если позволить афганцам пойти своим собственным путем, за ним могут последовать и другие советские сателлиты - по крайней мере, именно этого и боялся Кремль. Таким образом, чтобы сохранить свою империю, советские лидеры начали то, что превратилось в дорогостоящую, бесконечную войну. Они не смогли понять, что настоящая угроза их империи происходила изнутри: советская экономика была в застое, а советская система стремительно теряла свою легитимность. Упрямая настойчивость Кремля, желавшего, во что бы то ни стало, сохранить контроль над Афганистаном, лишь ускорила развал империи - а США и их союзники помогли этому процессу, снабжая афганских 'борцов за свободу', сопротивлявшихся советской оккупации, оружием и деньгами.
Тем временем, сила, угрожавшая Персидскому заливу, появилась не снаружи, а изнутри, и ей оказался Ирак Саддама Хусейна. В 1980-х Вашингтон заключил с Саддамом брак по расчету, поддержав его агрессивную войну против Исламской республики Иран. Когда в 1990-ом году Саддам вторгся в Кувейт, президент Джордж Буш-ст. отменил этот брак, и впоследствии вообще отрицал его существование. Доктрина Картера претерпела едва уловимую трансформацию: предотвращения внешнего господства над Заливом оказалось недостаточно, теперь защита Залива требовала, чтобы Соединенные Штаты заняли в регионе позицию безусловного превосходства. Война в заливе положила начало по-прежнему продолжающимся усилиям напрямую включить Персидский залив в состав американской империи.
Эти усилия задели за живое некоторых мусульман и спровоцировали значительное противостояние с их стороны. Американские чиновники провели следующее десятилетие, зациклившись на Саддаме, которого объявили виновником всех бед региона. Тем временем, по-настоящему опасный враг двигался в сторону Афганистана. К 1990-ым годам, афганские борцы за свободу, которых Вашингтон с таким энтузиазмом поддерживал в 80-х, предоставляли укрытие яростным исламистам, которые хотели начать против Соединенных Штатов джихад, в основном, в качестве мести за грехи, совершенные под эгидой Доктрины Картера. Лишь благодаря событиям 11 сентября американцы осознали - хотя лишь на короткое время - что усилия по превращению Афганистана во Вьетнам для Советов принесли ядовитые плоды. Когда в 1989 году Советы объявили о выводе войск из Афганистана, начальник резидентуры ЦРУ в Пакистане отправил в Вашингтон телеграмму из двух слов: 'Мы победили.' К сентябрю 2001 года происходящие в стране события поставили это заявление под вопрос.
Так что по просьбе президента Джорджа Буша-мл., Доктрина Картера вновь пережила трансформацию. Ее масштаб более не определялся водами Персидского залива. После 11 сентября амбиции США расширились, чтобы включить в себя Большой Ближний Восток, вновь изобретенный географический термин, включавший в себя то самое место, где села на мель советская империя. С новым поворотом колеса истории Афганистан вновь обнаружил себя в положении повлиять на судьбу империй.
Как будто отвечая на какой-то приказ из космоса, лучшие умы Вашингтона принялись разрабатывать политические меры, включавшие в себя все наихудшие черты советской политики, приведшей Советский Союз к саморазрушению. Администрация Буша послала войска США на дорогостоящую, бесконечную войну, которая началась в Афганистане, затем передвинулась в Ирак, а затем, в эпоху Обамы, вернулась в Афганистан. Как и Политбюро в былые дни, наши политические элиты также не обращают внимания на возможность того, что настоящие угрозы американской империи могут идти изнутри: экономика лежит в руинах, а основные ведомства погрязли в проблемах.
Уверенность в том, что 'победа' в Афганистане все поставит на свои места, овладела Вашингтоном так же, как в свое время Москвой - и, точно также, безо всяких на то оснований.
Обеспокоенные в 1980 году несуществующей советской угрозой нефти Персидского залива, Соединенные Штаты стали приверженцем курса, который за прошедшие годы дал метастазы и превратился в предприятие колоссальных пропорций, чьей туманной целью является переделка всего Большого Ближнего Востока. По великолепной иронии судьбы, эти усилия привели нас туда же, где в порыве безрассудства сломали лед Советы. История вернулась к своим истокам. Это полное дежа вю, в котором американские солдаты играют роль, в свое время назначенную русским солдатам.
Тридцать лет назад профессор Пайпс ошибся во многих вещах, но поводу Афганистана он был прав. Это по-прежнему страна без 'каких-либо важных природных ресурсов'. Не считая опиума, Афганистан не производит практически ничего, что нам было бы нужно или хотелось. Он остается 'гористой территорией с примитивной экономикой и населением, которое не удалось подчинить себе ни одной колониальной державе'. Как правильно заметил Пайпс, оккупация столь непривлекательной страны 'бессмысленна - если только у вас нет каких-то других стратегических целей'.
Советские цели - основанные на уверенности, что спасение империи требовало покорения афганцев - оказались обреченными на провал. Американские цели - основанные на более доброй и мягкой версии той же идеи - до сих пор не произвели на свет сколько-нибудь отличных результатов.
Упорство в Афганистане, скорее всего, усугубит просчет, лежащий в центре нашей внешней политики, а именно - уверенность в том, что у Соединенных Штатов нет никакой альтернативы, кроме как использовать любые необходимые меры, чтобы обезопасить свои якобы жизненные интересы по всему Большому Ближнему Востоку.
На самом деле нам требуется не столько обсуждение самого Афганистана, сколько понимание изначального греха, который завел нас туда: неверное толкование советского поведения в 1979 году, которое с того самого момент уродует политику США. Если вы хотите стратегии, достойной своего имени, начните с отмены Доктрины Картера.
________________________________________________________
В Афган вернулись восьмидесятые ("The Guardian", Великобритания)
Мы - не Советы в Афганистане ("The Weekly Standard", США)
Сомневаясь в Афганистане ("Foreign Policy", США)
