Россия - Грузия: о невероятности новой войны

В последние месяцы наблюдалось много домыслов касательно неизбежности нового военного конфликта между Россией и Грузией. К счастью, несмотря на столь уверенные аргументации, эти пессимистичные предсказания оказались ложными. Хотя некоторые аналитики считают, что критический период (до конца сентября) ещё не прошёл, можно утверждать, что начало новой войны - нереально. Это не потому, что остаётся мало времени (осенью на Кавказе начинаются сильные дожди, переходящие в снег), а просто потому, что фактически нет веских причин для новой "русской агрессии" или "военного авантюризма Грузии". Таким образом, данная работа ставит перед собой задачу оценить обоснованность аргументов в поддержку гипотезы о новой войне между Россией и Грузией.

Новая русская агрессия: аргументы

Хотя прогнозы о новой войне между Россией и Грузией не сбылись, аргументы, с помощью которых эксперты и политики поддерживали эту гипотезу, не утратили своей силы.

Президент Грузии Михаил Саакашвили, кажется, убежден, что Россия еще не завершила свою прошлогоднюю миссию (избавиться от правительства в Тбилиси и уничтожить энергетический коридор), и будет искать повод для новой войны (France 24, 04.08 .2009).

По мнению некоторых аналитиков, угроза войны существует всегда. По словам военного аналитика П.Фельгенгауэра, « если до середины сентября дело ограничится продолжением словесной перепалки между Москвой и Тбилиси, то - обошлось, во всяком случае в этом году. Тогда останется ждать учений "Кавказ-2010" следующим летом » (Gerogica.Net, 07.07.09). Согласно ему же, конечной целью России является « свержение Михаила Саакашвили [...]. В результате подавленные Саакашвили многочисленные грузинские криминальные структуры смогут вернуться к власти, как в девяностые годы. Не сможет тогда Запад расширять свое влияние в регионе и строить в Закавказье газопровод «Набукко» в обход России » (Новая газета, 07.08.2009).

Бывший советник Путина Андрей Илларионов считает, что "Война вероятна настолько, и до того времени, до тех пор, пока российское руководство не откажется от исполнения своего стратегического замысла [который] направлен на смену политического курса в Грузии (...) Цель – это изменение внешнеполитической ориентации страны" (членства в НАТО). "Ещё одна немаловажная причина - восстановление контроля над потоками энергоресурсов из бассейна Каспийского моря и Средней Азии" (Georgica.Net 20.07.09).

Еще одним аргументом в пользу возможной русской агрессии является утверждение, что новый конфликт "может помочь России показать, кто является боссом в постсоветском пространстве в то время, когда Грузия, Украина, Беларусь, Азербайджан, Казахстан, Узбекистан и Туркменистан развивают более тесные отношения с ЕС и в некоторых случаях, с НАТО" (EUobserver, 04.07.09).

Смещение Саакашвили, "Набукко" и русский военный сценарий

Прежде всего, мы должны задаться вопросом, почему свержение режима в Тбилиси должно привести к изменению внешней политики Грузии. Действительно, российское руководство использует каждый удобный случай для критики Саакашвили и его правительства, и, возможно, оно хотело бы его ухода из власти. Но в то же время, было бы наивно надеяться, что новый политический режим в Тбилиси будет менее прозападным и ориентированным на Россию. Реальность такова: в Грузии нет ни одной политической силы, которая бы радикально изменила внешний вектор страны. Недавние демонстрации против Саакашвили являются проявлением недовольства в отношении его провалов во внутренней политике и военного авантюризма, и они не имеют ничего общего с изменением внешней политики. Большинство политических сил смотрит на Запад, особенно на США, как на единственный источник для вывода страны из кризиса, укрепления демократии и обеспечения безопасности Грузии.

С другой стороны, роль Соединенных Штатов в политической жизни Грузии была вновь подтверждена в контексте визита в страну Джозефа Байдена, когда Саакашвили согласился пойти на диалог с оппозицией и сделать значительные уступки; а оппозиция, в свою очередь, прекратила (на некоторое время) уличные демонстрации. В таком контексте очень трудно представить, каким образом Россия смогла бы привести к власти "криминальные структуры", с помощью которых Москва руководила бы Грузией. Этот аргумент предполагает полное безразличие к грузинской политике со стороны США и ЕС, и совершенно не учитывает нынешние реалии Грузии.

Что касается свержения Саакашвили посредством военного вторжения, нужно сначала принять во внимание, что любое агрессивное заявление или действие Москвы против правительства Грузии только укрепляет авторитет Саакашвили. Любая военная агрессия со стороны России превратит Саакашвили в настоящего национального героя. Для успеха операции смены режима военным путём Россия должна занять открытую позицию агрессора с полной оккупацией Грузии, а это вовсе не в интересах Москвы.

Некоторые полагают, что Россия не оккупировала Тбилиси и не свергнула существующий режим в августе 2008 года по причине собственной нерешительности. Если это действительно так, разве может Москва быть более решительной в этот раз? Глобальный кризис серьезно поставил под сомнение способность России довести до конца операцию такого масштаба. Кроме того, "пятидневная война" продемонстрировала слабость российской экономики, а значит, новая война может обернуться для России настоящей катастрофой.

Грузинская политика по отношению к проекту "Набукко" будет оставаться неизменной, независимо от политического режима в Тбилиси (согласно упомянутым выше аргументам). Что же касается уничтожения этого проекта военным вмешательством, возникает вопрос: почему война была бы наиболее подходящим способом?

Действительно, проект газопровода "Набукко" представляет собой серьезную проблему для энергетической стратегии России. Тем не менее, Россия вкладывает очень много средств на развитие своего собственного проекта "Южный поток", и кажется, недавние соглашения с Турцией указывает на некоторый прогресс в этом направлении. Кроме того, Москва надеется замедлить реализацию проекта "Набукко", манипулируя разногласиями между потенциальными поставщиками (например, Туркменистан и Азербайджан), ослабить их возможности для экспорта, а также разделить европейские страны по этому вопросу.

Грузия и НАТО

Касательно аргумента, что России не удалось заставить Грузию отказаться от вступления в НАТО и что, напротив, она только укрепила позицию Грузии по этому вопросу, следует отметить: мало вероятно, что Кремль действительно надеялся, что грузины откажутся от НАТО. В краткосрочной перспективе, независимо от правительства, находящегося у власти в Тбилиси, и несмотря на поддержку США, вопрос о вступлении Грузии в НАТО весьма проблематичен, и даже нереален. Даже если представить, что члены НАТО, в один прекрасный день согласятся со вступлением Грузии в альянс, настоящая обстановка в регионе, с русскими военными базами, и риски, которые отсюда вытекают, делают невозможным эту интеграцию. С другой стороны, представление о том, что Грузия признает независимость Абхазии и Южной Осетии ради вступления в НАТО, также является нереальным, учитывая, что лишь 2-4% населения считают признание этих регионов приемлемым решением.

Кроме того, афганский вопрос является важнейшим приоритетом НАТО, от которого зависит будущее самого альянса. Весьма сомнительно, что НАТО поставило бы под угрозу сотрудничество с Москвой ради Грузии. В случае с американской военной базой в Манасе, Москва продемонстрировала, что она может сыграть роль злодея, если появится необходимость. Именно в этом контексте следует толковать заявление бывшего генерального секретаря НАТО Яапа де Хооп Схеффера, который перед своим уходом заявил, что Грузия и Украина еще не готовы, и ещё долго не будут готовы, к вступлению в НАТО (РИА Новости, 21.07.09). Новый генсек Расмуссен, который являлся, по словам Саакашвили самим яростным сторонником вступления Грузии в НАТО (France 24, 04.08.09), также не даёт больших надежд, рассматривая расширение сотрудничества в сфере безопасности с Россией вторым приоритетом НАТО (после Афганистана). Стоит также отметить, что, по мнению идеолога расширения НАТО, Збигнева Бжезинского, расширение альянса в нынешних условиях будет губительным (Foreign Affairs. сентябрь/октябрь 2009).

"Русская ловушка"

Если полагать, что основной целью России было предотвратить вступление Грузии в НАТО, как это часто утверждается, тогда не было бы никаких оснований для "новой войны". Но могла ли эта цель Кремля послужить поводом к войне в прошлом году? Здесь возникает вопрос о "русской ловушке".

В действительности, быстрое вступление Грузии в НАТО не было очевидным. На саммите НАТО в Бухаресте в апреле 2008 года альянс отклонил скорейшее вступление Грузии, и пересмотрел вопрос как долгосрочный проект. Кроме того, влияние России в Абхазии и Южной Осетии было достаточно сильным (особенно после установления прямых "межправительственных" связей в апреле 2008 года), а обстановка в регионе оставалась достаточно нестабильной, чтоб воспрепятствовать интеграции без всякой "необходимости" войны или признания сепаратистских регионов. И, наконец, почему Россия четко давала понять, что Москва не позволит Грузии восстановить контроль над сепаратистскими регионами военным путём, если она действительно хотела заманить Грузию в "ловушку"?

Новая война чтоб "показать, кто является боссом в постсоветском пространстве"?

Новое военное вторжение в Грузию только укрепит распространённое представление о России как об "агрессивной и экспансионистской державе". Это повлечет за собой новую западную волну в целях укрепления стран, находящихся под угрозой русского ревизионизма (несмотря на экономический кризис). "Восточное партнерство" ЕС в значительной степени является ответом на войну в Грузии. Ускорение проекта "Набукко" тоже. Отношения с ЕС значительно ухудшатся. Также будет поставлена под вопрос "перезагрузка" отношений с Соединенными Штатами (эпизод военного коридора в Афганистане показывает, что Россия заинтересована в сотрудничестве с США). В условиях экономического кризиса, а также учитывая признаки открытости, которые демонстрируют Соединенные Штаты, упустить такой момент для улучшения двусторонних отношений, будет исторической ошибкой для России. Кроме того, в разумности русского влияния. Это было результатом грузинского эпизода. Наиболее явным примером является изменение отношений России даже с её традиционным союзником - Беларусью. Новая война только усилит тенденцию к изоляции России.

Если не война, то что?

Если предположить, что враждебные заявления Москвы в адрес правительства Грузии не являются признаком грядущей военной агрессии, то почему русские придерживаются столь жёсткой позиции? Прежде всего, есть некая форма риторической инерции. Остановка этого механизма, некогда приведённого в действие, может быть воспринята как шаг назад, а значит, признак слабости. Тем более, России необходимо постоянно оправдывать свои действия, такие как признание и милитаризация этих регионов, а также убеждать международное сообщество в своей правоте.

Постоянные нападки, направленные против режима Саакашвили являются одновременно способом убеждения широкого общественного мнения в политике "двойных стандартов" Запада. Россия недовольна, что Запад продолжает поддерживать Саакашвили. Русское руководство считает "аморальным", что президент, который совершил "военную агрессию", "военные преступления" и т.д., продолжает находиться во главе демократического государства и пользуется столь значительной поддержкой со стороны Запада.

Существует также интерес показать союзникам Грузии, что Россия готова к быстрому реагированию в случае необходимости. Именно этим можно объяснить обвинения в "провокации" конца июля - начала августа. Если выводы европейских наблюдателей являются правильными, то заявления и действия русских являются скорее попыткой проявления собственной военной готовности и бдительности.

По мнению русских лидеров, существует риск реваншистской войны со стороны Грузии. Учитывая тот факт, что грузинская сторона отказывается принять новую геополитическую "реальность", так же как и Саакашвили не желает остаться в истории как лидер - неудачник, попытка восстановления контроля над этими районами военным путём может иметь место при благоприятных обстоятельствах, что вовсе не в интересах Москвы. В этой связи поддержание определенного уровня напряженности в регионе позволяет экономически ослабить Грузию, что в свою очередь затрудняет быструю ремилитаризацию страны. Давая понеать, что "мир находится в тени войны", и настаивая на том, что Саакашвили должен уйти в отставку, становится ясным, что Грузия не является на сегодняшний день безопасным местом для иностранных инвестиций. Учитывая, что за первую четверть текущего года прямые иностранные инвестиции упали до $124.7 миллионов по сравнению с $537.8 миллиона за тот же период прошлого года (Civil Georgia, 17/06/09), а также недавнее увольнение министра экономического развития, последствия такой политической тактики очевидны.

Конечно, наилучшим решением для Москвы мог бы быть уход Саакашвили. Опасность развязывания новой войны выше при нём, чем при любом другом лидере. Даже если Москва рассчитывает на смену режима, то это связано именно с угрозой новой военной конфронтации. Но, учитывая поддержку Саакашвили со стороны Запада, надежды на его скорый уход являются довольно низкими. И русские это хорошо понимали уже с августа прошлого года.

Интерес Саакашвили к новой войне?

Другой аргумент, указывающий на возможность повторения российско-грузинской войны, основан на идее о том, что новый конфликт мог бы служить интересам Саакашвили, в частности, для получения поддержки общественности против "внешнего агрессора". Этот аргумент часто используется для объяснения грузинской военной операции в Цхинвали в августе 2008 года. Даже если аргумент и имеет некоторые основания, он не является центральным элементом, объясняющим расчеты Саакашвили.

Вопрос заключается не в легитимности грузинской военной операции. Необходимо отметить, что действия Грузии опирались на определенную уверенность в успехе операции. Саакашвили был уверен в скором вступлении Грузии в НАТО. Он был также уверен в быстром разрешении сепаратистских проблем. Очень сомнительно, что Саакашвили начал бы операцию такого масштаба, если бы реально оценивал возможность полномасштабной войны против России – полное поражение, а также провал проекта восстановления целостности Грузии и натовской перспективы. Несмотря на всю критику касающуюся "стратегической ошибки" Саакашвили, не стоит считать его "самоубийцей" или совершенно "нереалистичным" лидером. Все его ошибки, которые стоили очень дорого Грузии, могли оказаться губительными для его режима. А значит, центральным элементом здесь является его уверенность в успехе своих действий, а не какой-то манёвр для спасения режима.

Помимо надежды на успех военной операции, вопрос о реинтеграции страны (и вступление её в НАТО) стоял в то время более остро, чем когда-либо. После признания независимости Косово, время играло не в пользу Грузии. Россия значительно усилила экономическую, военную и политическую поддержку сепаратистов. Мятежные регионы, в свою очередь, не находили оснований находиться в составе Грузии после Косовского "прецедента". В этом контексте, для лидера, который верил в быстрое разрешение сепаратистских проблем, необходимость радикальных действий была очевидна.

В нынешних условиях (небывалая поддержка сепаратистов со стороны России; оппозиционные политические силы ждут любой неверный шаг Саакашвили; присутствие европейских наблюдателей) спровоцировать или быть спровоцированным на новую войну вовсе не входит в интересы Саакашвили. В конечном счёте, популярность Саакашвили укрепляется словесными нападками кремлевских руководителей, а также беспорядками вдоль административной линии между Грузией и Южной Осетией. Незаинтересованность Тбилиси в провоцировании нового конфликта подтверждается также выводами Миссии наблюдения ЕС о необоснованности русско-осетинских обвинений в преддверии годовщины пятидневной войны.

Лидер, действительно заинтересованный в новых провокациях и возобновлении конфликта - это Эдуард Кокойты. Новая война, по большому счёту, может быть только выгодной для него. Как подчеркивал Вадим Дубнов на сайте Georgica.net : “ Искренность Кокойты никогда не вызывала сомнений: он, кажется, и не собирался скрывать, что идеальной формой продолжения политической судьбы является для него война с Грузией. [...] Кокойты с войной не решил своих проблем – он их всего лишь немного перефразировал” (Georgica.Net, 07.08.09).

Американский фактор

В случае гипотезы новой войны, развязанной Грузией, также можно ссылаться на аргумент, что новые сигналы Соединенных Штатов спровоцируют возникновение нового конфликта в регионе. Некоторые аналитики и политики считают реальной причиной "пятидневной войны" политику "смешанных сигналов" США в отношении правительства Грузии (New York Times, 12.08.2008). В этом контексте заявления американского руководства, в частности, вице-президента Джо Байдена (критика в адрес России, идеи восстановления территориальной целостности Грузии, оказание поддержки для вступления НАТО), "способствуют той безответственности, которая привела к войне год назад, и может привести к новому конфликту в будущем". (Тедо Джапаридзе, National Interest, 10.08.09).

Даже если Вашингтон подавал неясные сигналы руководству в Тбилиси, нет никаких доказательств того, что администрация Буша дала конкретные гарантии безопасности Грузии. Характер американо-грузинского сотрудничества также не означает, что грузины могли бы реально рассчитывать на защиту Вашингтона. Часто утверждают, что действия США способствовали, или даже спровоцировали грузинское наступление. Все действия в этом отношении (направление военных советников, помощь в модернизации грузинской армии и совместные военные учения) не представляют конкретных гарантий территориальной целостности Грузии. Даже тот факт, что Соединенные Штаты настаивают на вступлении Грузии в НАТО, показывает ограниченность поддержки США. По утверждению Ф. Фукуямы, Вашингтон оказывают защиту многим странам (Южная Корея, Япония) в рамках двусторонних договоренностей, и могут принять решение о размещении в Грузии одного или двух батальонов американских сухопутных войск, а также нескольких эскадронов F-16. Так зачем же ждать НАТО? (American Interest, 04.09.2008)

Саакашвили не является столь нереалистичным лидером, каким его многие считают. Он хорошо понимал, что не было оснований рассчитывать на поддержку США в случае прямой конфронтации с Москвой. Так на что же он надеялся?

Даже если действия и заявления Вашингтона не могли гарантировать защиту Тбилиси, они могли послужить признаками для утверждения "однополярного" мировоззрения. Однополярное представление мира, которое доминировало в некоторых неоконсерваторских кругах, очевидно, нашло своё отражение и в грузинском правительстве. Расширение евро-атлантических структур, признание независимости Косово, и особенно лоббирование за включение Украины и Грузии в состав НАТО, (а также вышесказанные действия по отношении Грузии) игнорировали претензии со стороны России. Все эти действия могли быть истолкованы как факты подтверждающие "однополярный" характер американского господства. В этом представлении Россия могла лишь выразить своё недовольство, нежели реально противостоять единственной сверхдержаве, так как уклонение от прямой конфронтации с США является самой разумной стратегией для всех остальных держав.

Таким образом, не исключено, что некоторые действия России тоже могли бы рассматриваться через призму однополярной концепции. Балканские события 90-тых годов, случай с признанием Косово (где Россия не признала сепаратистские регионы Грузии, несмотря на свои угрозы), также как вопрос о выводе российских войск из Грузии (в результате давлений со стороны Запада, Россия согласилась в 2005 году вывести свои военные базы) создали впечатление, что Россия предпочитает отступиться в условиях сопротивления со стороны единогласного Запада.

Следовательно, можно сделать заключение, что в основе грузинских действий лежала однополярная концепция, согласно которой Россия не рискнула бы провоцировать открытое противостояние с США, нападая на его союзников. В условиях, когда Россия поставила под сомнение однополярность международной системы и открыто заняла позиции в Абхазии и Южной Осетии, военные действия со стороны Грузии крайне маловероятны.

Несмотря на то, что мир в регионе кажется очень хрупким, заключение данной работы в том, что война не является наиболее вероятным сценарием развития событий. Однополярное мировоззрение уже в прошлом, а с ним и иллюзии Тбилиси о быстром решении сепаратистских проблем. Россия, даже если хотела бы, не может рассчитывать на большее, чем на сохранение нынешнего статус-кво в регионе. В свою очередь, Соединенные Штаты в условиях, когда они особенно нуждаются в сотрудничестве с Россией (Афганистан, Иран, Северная Корея), будут действовать предельно внимательно в своей политике на Кавказе.