Октябрьская революция (которая на самом деле свершилась не в октябре) была осуществлена рабочими городов, а пострадали от неё крестьяне. Можно даже утверждать, что она была направлена против крестьян. Во всяком случае, многие из них погибли во время насильственной коллективизации. Миллионы простых мужиков, а не только дворян (да их бы столько и не набралось).
Китайскую революцию осуществили крестьяне и, наверное, можно даже сказать, что она была направлена против рабочих. Великий Поход (сейчас так называют китайские искусственные спутники, запускаемые из Сычуаня) позволил маоистам поднять на борьбу огромные крестьянские массы.
Оба утверждения могут воприниматься как несколько преувеличенные, поскольку и та и другая революции были уравнительными и направлены против «верхов». В России, во всяком случае, против царизма. В Китае, как явствует из сочинений Мао (например, «Об урегулировании конфликтов в народной среде»), против землевладельцев, собственников других средств производства, иностранцев и иных эксплуататоров.
Но давайте всё же воспринимать их не как преувеличения, а как отличительные особенности, которые, с моей точки зрения, позволяют понять, что произошло после падения Берлинской стены и развала СССР.
Это уже история, но о тех событиях сейчас вспоминают. Э.Шеварднадзе сделал интересные заявления через 20 лет после падения Берлинской стены, а официальный сайт Коммунистической партии Китая открыл специальный раздел, посвящённый 60-летия создания Китайской Народной Республики. То же самое сделала официальная газета People's Daily («Женьминь Жибао»), выходящая на нескольких иностранных языках.
В СССР доперестроечного периода всё время были проблемы с зерном, которые пресса того времени («Новое Время», «Московские Новости», я их регулярно читал) из года в года объясняла «чрезвычайно неблагоприятными метеорологическими условиями».
Что-то похожее на «устойчивую засуху» времён франкизма. Другими словами, можно сказать, что крестьяне по-прежнему не помогали делу революции и не доверяли (у них на то были весомые исторические причины) лозунгам чуждой им партии.
Не будет преувеличением сказать, что крестьяне чувствовали себя эксплуатируемыми со стороны городских рабочих, поскольку цены устанавливались исходя из интересов последних. Соответственно, к указаниям и призывам компартии они относились с большой прохладцей.
Китайские руководители это прекрасно поняли и заявили крестьянам: производите, продавайте, обогащайтесь, то есть, везите на городские рынки и продавайте с выгодой для себя.
И крестьяне восприняли этот призыв, взялись за дело, и никакой вам «устойчивой засухи».
В те годы я всё это испытал на себе, проделав путь Москва-Пекин по Транссибирской железной дороге в отнюдь не «гламурном» вагоне. Рынки в Москве были убогими, очереди в гастрономах, в том числе и за хлебом – огромные (одна в кассу, другая за продуктами), фактически действовал сухой закон (считалось, что алкоголизм был одной из причин низкой производительности труда и роста смертности), иногда откуда ни возьмись появлялись грузовики, допустим, с арбузами полулегального происхождения, за которыми сразу же выстраивалась очередь. А в поезде невозможно было прорваться в вагон-ресторан, если вы только не ехали по линии «Интуриста». Мы ехали как простые смертные. Когда мы пересекли границу с Китаем, ресторан вдруг открылся для всех, появились разные яства и напитки (включая алкогольные). Вокруг пестрели объявления о рынках в Пекине и Ченду. Именно там мы прожили месяц.Там было всё.
Китайскую революцию осуществили крестьяне, и Новая Экономическая Политика пришла им на помощь. Перестройка этого не сделала.
Я вспомнил обо всём этом, когда узнал о результатах опроса, проведённого среди китайских работников городских служб, заявивших, что завидуют сельским жителям, поскольку считают их жизненый уровень более высоким, а саму жизнь – более комфортной. Не думаю, что в путинской России может наблюдаться нечто подобное. Если две страны и имеют что-то общее, так это немыслимый рост числа сверхбогатых людей. Подытоживая, можно сделать вывод о том, что обе революции представляют из себя самый длинный опыт от неравенства к неравенству.