При всех своих фанфарах и символизме торжественные мероприятия 9 ноября были, в первую очередь, празднованием свободы, которой добились люди. Потому что Стена не упала сама по себе: она была разрушена десятками тысяч мужчин и женщин, обычных людей, большинство из которых не имело политических убеждений. У толпы был только одно законное желание: отправиться в другую половину разделенного города и, для многих, увидеть вновь своих родителей после 28 лет пребывания в клетке во имя коммунистической идеологии.
В этом смысле свобода - непристойное и преступное слово в любой диктатуре - восторжествовала. Верно, что обстоятельства благоприятствовали. То, что было возможно, когда к власти в Москве пришел Горбачев, никогда не было бы возможно десятью годами раньше при Брежневе... Но даже если свобода неотъемлема для демократии, то она не является единственным столпом. Без экономического и социального благополучия свобода не приносит пользу всем.
После окончания холодной войны в Европе и Соединенных Штатах установился период невероятной политической вялости. Так как в 1989 году “капитализм” вышел победителем в великом идеологическом поединки, то в результате он стал совершенно необузданным!... Традиционные промышленные отрасли развалились, и все было переведено на аутсорсинг.
Произошло ли это из-за глобализации, ускорившейся после падения Стены? Скорее, это произошло из-за глобализации, которую никто не хотел контролировать. Сегодня политика, столь долго шедшая рука об руку с экономикой, уступила место бюджетной действительности. Правящие круги не предвидели кризиса, пришедшего летом 2008 года. Не были применены даже робкие “меры” “большой двадцатки” - и с обновленной силой началась новая волна спекуляции, а на финансовых рынках надулся новый “пузырь”.
Консолидация демократии на западе и востоке будет невозможна без решения наших экономических проблемм. Она также будет невозможна, пока европейцы продолжают копировать американские “модели”. Помимо ЕС, “Общий европейский дом”, который должен быть построен между Атлантикой и Азией и который столь дорог Михаилу Горбачеву, все еще не построен. Этот процесс требует дружеского соглашения с Россией. Тот факт, что президент Медведев, чья страна потеряла столь много после 1989 года, принял участие в праздненствах в Берлине, показывает, что Москва не утратила интерес к Старому континенту. Не менее важно, чтобы к общему согласию пришли и европейские столицы, особенны бывшие государства-сателлиты СССР в Восточной Европе.
Что же касается Соединенных Штатов, то канцлер Меркель попросила их быть менее эгоцентричными. Подобные выражения были немыслимы двадцать лет назад. Это тоже является последствием падения Стены: Германия самоутвердилась во имя Европы. Тем лучше. Слишком долго Франция была единственной страной, придерживающейся подобного тона.
