Дмитрий Медведев, выступивший с осуждением сталинизма и призывающий к модернизации страны, сформулировал правильную повестку дня для России, но не способен провести её в жизнь. К такому выводу пришли участники дискуссии, состоявшейся в Нью-Йорке через несколько часов после выступления президента России с ежегодным посланием к Федеральному Собранию. Дискуссия была организована Фондом Пола Хлебникова; в ней приняли участие редактор полосы «Комментарии» газеты «Ведомости» Максим Трудолюбов и профессор международных отношений в университете New School в Нью-Йорке Нина Хрущева.
Максим Трудолюбов
- Беда в том, что президент Медведев очень хорошо говорит, но далеко не всегда его слова подкрепляются делами», – сказал Трудолюбов. По мнению комментатора, послание президента содержит правильный, очень жёсткий диагноз состояния страны, но предложенные Медведевым меры настолько ограничены, что даже при их реализации невозможно будет решить поставленные в послании проблемы. Трудолюбов считает, что в сегодняшнейней политической системе России президент Медведев играет роль «коммуникатора» с тем сегментом общества, который не удовлетворён состоянием дел и который условно можно назвать «либеральным». По его мнению, это примерно 15 процентов населения – но это наиболее активная его часть, от которой зависит будущее страны.
Трудолюбов затруднился ответить на вопрос, какие цели преследует Кремль, обращаясь к этому динамичному сегменту общества. «Ясно одно, – сказал он, – лично Владимир Владимирович Путин позволяет Медведеву проговаривать все эти вещи для всеобщего прочтения и просмотра. Каждый, кому не лень, может подумать о словах президента. В условиях сегодняшней России это довольно серьёзно.
Нина Хрущёва
Хрущёва была жёстче в оценках. Она заявила, что не верит в желание российского руководства что-либо реально изменить в жизни страны. «Если бы они хотели что-то изменить, то почему они не занимались этим последние 10 лет?», – спросила правнучка Никиты Хрущёва.
Форум был запланирован Фондом Пола Хлебникова давно, и то, что он состоялся сразу после выступления президента Медведева, стало совпадением. Заявленная тема дискуссии звучала так: «От Сталина к Путину: определяют ли советские структуры современную Россию?».
Тема была предложена серией статей Максима Трудолюбова «Сталинский проект», опубликованных им в ответ на предпринимаемые в России попытки реабилитировать Сталина. В интервью Русской службе «Голоса Америки» комментатор одной из ведущих деловых газет России, а сейчас – иностранный научный сотрудник Йельского университета, определил цель, которую он преследовал этими публикациями: «Я попробовал ввести эту тему в обиход нашей аудитории, поскольку обычно обсуждение этих вопросов остаётся прерогативой интеллигенции и историков и не выходит на ту публику, которая, как мне кажется, является надеждой на развитие страны. Я говорю об аудитории газеты «Ведомости»».
Трудолюбов считает, что сегодня Россия продолжает развиваться по вектору, который был заложен «сталинским проектом». Он, в частности, указывает на преемственность институтов власти, включая правоохранительные органы и прокуратуру. «То, что в нашей системе до сих пор сохраняется так называемый обвинительный уклон, напрямую связано с традициями сталинских времён, – поясняет Трудолюбов. – Одна треть судей – это бывшие милиционеры и прокуроры. Менее одного процента процессов заканчиваются оправдательными приговорами. Это удивительные цифры!». (По разным оценкам, в российских судах оправдательные приговоры выносятся в 0,7-3 процентах дел. В судах США доля оправдательных приговоров составляет 17-25 процентов, на Тайване – 12 процентов, в Южной Корее и Японии – около 1 процента, в Китае – примерно 0,7 процента).
Трудолюбов считает, что если бы в обществе было более ясное понимание того, как использовалась система правосудия при Сталине, то было бы гораздо труднее применять эту машину сегодня. «Конечно, сейчас уже нет никакой идеологии, и судебная система подчинена власти денег, – говорит журналист. – Если у тебя есть подход к нужному человеку, то можно завести дело на любого бизнесмена и через некоторое время заполучить его долю в бизнесе».
Нина Хрущёва не согласилась с тем, что Россия развивается сегодня именно по «сталинскому вектору». Она считает, что вектор развития страны был заложен гораздо раньше в истории. «Советская власть не так уж много изобрела, – сказала Хрущёва. – Она объявила диктатуру пролетариата, а потом ограничилась просто диктатурой, оставив пролетариат позади. Абсолютная монархия царской семьи трансформировалась в абсолютную монархию пяти партийных аппаратчиков».
По мнению Хрущёвой, в определённом смысле этот процесс был прогрессивен, также как и сегодня «монетизация» власти является шагом вперёд по сравнению с абсолютизмом советского периода.
«Монополистический капитализм, который мы наблюдаем сегодня в России, это прогресс русского абсолютизма», – сказала Хрущёва. Тем не менее, добавила она, проблема России заключается в том, что она никак не может решить, является ли она частью Запада или Востока.
По мнению Трудолюбова, сталинское наследие носит как материальный, так и нематериальный характер. «Наследие из кирпича и бетона – это наши моногорода, прямое наследие сталинской индустриализации, – пояснил он в беседе с корреспондентом «Голоса Америки». – Я надеюсь, что когда-нибудь все русские поймут, что когда Сталин с гордостью говорил, что индустриализация была проведена, не залезая в долги, не обращаясь за помощью к жадным капиталистам, на самом деле он брал взаймы у будущих поколений. Мы сегодня расплачиваемся за эти моногорода, жить в которых невозможно. Перспектив у них нет, и в существующем виде поддерживать их очень дорого. Эта огромная нагрузка на бюджет представляет собой прямые издержки сталинской индустриализации. Кроме того, есть и нематериальные издержки – в форме убеждений, апатии общества, отсутствии доверия друг к другу. То, что люди не верят в общее дело, например, я лично тоже считаю наследием советского периода. За три поколения при советском режиме нас отучили от этой мысли. Я думаю, что слишком велико было разочарование наших предков, и это разочарование передаётся через поколения».
Максим Трудолюбов связывает надежду с тем, что условные сегодня «лагеря» Путина и Медведева со временем оформятся в политические партии, у каждой из которых будет своя идеология. «Поскольку сегодня в России реальной оппозиции не существует – и из-за усилий власти, и, к сожалению, из-за самой оппозиции, – предположил комментатор, – есть возможность того, что то большинство, на которое опирается Путин, и то меньшинство, на которое ориентируется Медведев, каким-то образом кристаллизуются в две разные группы с разными представлениями о будущем. Таким образом, в некоем идеальном мире, мы получили бы две партии, которые могли бы вполне соревноваться на выборах как, условно говоря, «консерваторы» и «либералы», «правые» и «левые», не так далеко отстоящие от центра».
