19 ноября – один из самых черных дней в истории Европейского союза. И не потому, что наша Вайра Вике-Фрейберга не была избрана на должность президента ЕС, а потому что избраны двое безликих, неизвестных и незнакомых. Если бы не было, из кого выбирать, тогда можно было бы сослаться на это. Но были Блэр, Бильдт, были Ильвес, Вике-Фрейберга и другие персоны, имена которых прозвучали в Европе. Но нет – личности с идеями не нужны, они могут мешать, у них есть возможность получить влияние, которое пересечется с индивидуалистическим эгоизмом крупных стран-участниц, любой из них мог стать лицом Европы, и, очевидно, поэтому нежелателен.
Так, при выборе президента победили мелкие кулуарные интриги, абсолютно неприемлемые в своем цинизме. В действительности, 19 ноября лучше, чем что-либо другое, показывает, насколько маловажной является общность ЕС для больших «китов». Если у кого-то еще были иллюзии относительно общих политических идей и действий ЕС, то теперь после абсолютно диссонирующего начального аккорда Лиссабонского договора, все ясно. Будут доминировать большие, их интересы, их способность индивидуализировать свои преимущества в сделках с важными партнерами за пределами ЕС. Первый шаг в рамках Лиссабонского договора стал первым шагом в направлении постепенного демонтажа ЕС – по крайней мере, в смысле идей и ценностей. Общая рыночная площадка – ничего больше. И то только до тех пор, пока этого будут хотеть большие. Идейное банкротство уже произошло 19 ноября.
Пока во внешней политике Латвии ничего не изменится. Продолжим притворяться, будем произносить красивые речи в ЕС и НАТО, искать контактов с Россией, наперебой упоминать о трансатлантической связи. Наверное, это все правильно, но за этим опереточным занавесом клубок проблем и теней.
В рамках НАТО мы из-за катастрофического сокращения оборонного бюджета уже потеряли доверие, потому что не можем участвовать в важных совместных мероприятиях, вынуждены сокращать армию. Ведется отчаянный поиск других решений, которые позволят самонадеянно думать, что мы «все-таки» страна-член НАТО. Может быть... Если будут доминировать какие-то находящиеся вне нас политические соображения, то, может быть, удастся удержаться, но в смысле военных способностей мы сейчас в регрессе. А НАТО, прежде всего, - военная организация, которую поддерживает способность стран-участниц.
И само НАТО не без проблем. Главная беда в том, что роль НАТО совершенно иначе воспринимают в Западной Европе и в Восточной Европе. Все это хоть в какие-то общие рамки вкладывает доминирование США, но и в этом смысле дела и восприятие начинают меняться: нет никаких оснований думать, что евроцентризм в политике США не заменят другие цели и идеи. Я убежден, что существование НАТО в действительности зависит от двух факторов – Афганистан и 5-й параграф. Если провалится операция НАТО в Афганистане, то трудно увидеть будущее организации. В отношении 5-го параграфа есть две возможности. Если 5-й параграф в критической ситуации не сработает, то и НАТО конец, а если кто-то при помощи нахальной авантюры (например, чего-то аналогичного второй Грузии) вызовет успешное применение параграфа, то НАТО получит второе дыхание.
А как с Россией? Как долго удержится режим Путина? Когда его начнет раскачивать необходимость экономических реформ, демографический крах, истощение природных ресурсов? Смешно утверждать, что на нашу внешнюю политику не влияют процессы в России. Сейчас Путин очень ловко блефует с газопроводами, многочисленными схемами по дну морей и на суше в Европе и в других местах, пробуждая у европейцев желание быть первыми или единственными в получении выгоды. Но и в игре в покер наступает, наконец, момент, когда надо выложить карты на стол. И тогда станет видно, что у России нет ресурсов для успешной эксплуатации газовых месторождений (например, эксплуатация Штокмановского месторождения в Баренцевом море, которое должно заполнить газопровод по дну Балтийского моря, будет стоить так дорого, что есть большие сомнения в реальной возможности что-то там делать). Как это повлияет на будущее России? Каково видение Латвии и варианты? Прежним лавированием тут не обойтись.
Но хуже всего правда о знаменитом единстве Балтии. Политические и экономические точки соприкосновения трех государств уже сейчас стали чисто формальными, поскольку каждый идет своим, отличающимся путем развития. Эстонцы спокойно войдут в еврозону, безвозвратно разорвав балтийскую пуповину, литовцы выбрали другой, отличный от нашего способ преодоления кризиса, который будет дороже, но позволит сохранить суверенитет. А мы?
На данный момент мы не совсем независимое государство, поэтому и знак вопроса в заголовке. Потому что мы утратили дееспособность в основном вопросе – в составлении и реализации бюджета, и установленные Конституцией права граждан тоже на самом деле не работают. Кто и каким способом восстановит подлинную независимость? Или станем экономической провинцией какой-либо из соседних стран, сохранив фиктивную независимость de jure, а de facto будем принадлежать кому-то другому? Это четкие вопросы, на которые придется отвечать. А в отношении внешней политики, понятно, что только подлинно независимое, суверенное государство может выбирать свои варианты в этой сложной игре, которую сегодня называют международной дипломатией, и которая завтра станет еще сложнее. Нам до такого умения еще нужно дойти, прежде всего, упорядочив свою внутреннюю политику.
Перевод: Лариса Дереча
