Пугливые аборигены Европы

Чем меньше европейцы уверены в будущем, тем больше они зацикливаются на своей идентичности, занимая негативные и оборонительные позиции.

В результате референдума в Швейцарии запрещают строительство новых минаретов. В южном итальянском регионе Калабрия происходит взрыв расового насилия. Во Франции идут интенсивные и напряженные дебаты по вопросу национальной идентичности. У этих событий мало общего, но все они указывают на одну усиливающуюся в Европе тенденцию.

Страх превращается в доминирующую силу в европейской политике – больше, чем когда бы то ни было за последние десятилетия. И это не какой-то абстрактный, не поддающийся определению страх: это прежде всего страх перед неевропейскими "чужаками", которых все большее количество "белых" европейцев воспринимает как угрозу нашей европейской идентичности и образу жизни, и даже нашей безопасности и занятости.

В самом центре этих дебатов – вопрос об исламе и об иммиграции. Успех вышедшей недавно в свет книги Кристофера Колдуэлла (Christopher Caldwell) “Reflections on the Revolution in Europe” (Размышления о революции в Европе) говорит о росте такого страха перед "исламизацией". И страх этот еще больше усиливается из-за дестабилизирующего воздействия экономических трудностей.

Весьма интересен случай с Францией, поскольку эта страна немного успешнее других противостоит экономическому спаду благодаря успешному функционированию ее государственной системы "всеобщего благоденствия". Однако правые нервничают, опасаясь, что региональные выборы, которые состоятся через два месяца, могут превратиться в референдум по вопросу их правления. Поэтому те дебаты о национальной идентичности, которые начал Николя Саркози, отнюдь не случайны.

Однако его тактика легко может привести к негативным последствиям. Подыгрывая инстинктам крайне правых, Саркози рискует укрепить слабеющую партию, чей электорат он переманил на свою сторону во время последних президентских выборов в 2007 году. И в 2010-м она может получить своих сторонников обратно.

Но за рамками краткосрочной и потенциально контрпродуктивной избирательной политики дебаты на тему национальной идентичности свидетельствуют о настроениях, существующих также далеко за пределами Франции. Глобализация, сопровождаемая разочарованием, заставляет многих судорожно заниматься самооценкой и поисками самоуважения. И чем меньше люди уверены в будущем, тем больше они зацикливаются на своей идентичности, занимая негативные и оборонительные позиции. Если ты не уверен в своей способности преодолеть проблемы модернизации, ты вполне может укрыться в собственной раковине и заняться поисками самоидентификации, не пытаясь понять, чего ты хочешь добиться вместе с остальными.

Выступив в защиту начатых им дебатов, Саркози представил свою инициативу в качестве барьера на пути угрозы "культурного многообразия и трайбализма". По его словам, ничто не может быть опаснее попыток искусственного замалчивания вопросов, кипящих под крышкой политкорректности.

Многих французов встревожил тот взрыв радости и веселья, который сопровождал победу алжирской футбольной команды над Египтом во время отборочного матча перед чемпионатом мира 2010 года в ЮАР. Улицы многих французских городов буквально вибрировали от "южносредиземноморских" эмоций, которые резко контрастировали с апатией, окружавшей игру французской сборной тем же вечером.

Контраст между проалжирскими эмоциями и более сдержанными профранцузскими настроениями вызвал еще большую тревогу по той причине, что он напомнил о другом футбольном вечере, когда Франция играла в Париже с Алжиром, и значительная часть зрителей освистывала французскую сборную. Это были те люди, чьи родители, или даже дедушки с бабушками родились в Алжире.

На фоне футбольного патриотизма возбужденное внимание вновь привлек к себе другой вопрос. Речь идет о парандже, или о накидке, закрывающей лицо и тело женщин-мусульманок. Во Франции паранджу носят очень немногие. Надо ли ее запрещать, как предлагает Саркози, или такие частные вопросы, волнующие совсем немногих, должны быть за рамками длинной руки закона?

Начав общенациональные дебаты по вопросу идентичности, Саркози рискует создать никому не нужные границы между гражданами Франции. Время и причины для этого крайне неподходящие. Все ли делает французское государство для того, чтобы его граждане в полном составе ощутили себя причастными и включенными в столь дорогую сердцу французов систему трех универсальных ценностей: свободы, равенства и братства?

Нельзя проповедовать то, что ты не применяешь в полной мере на практике. Если значительная часть молодых французов прежде всего ощущает себя алжирцами или мусульманами, не доказывает ли это, что во французской политике интеграции что-то пошло не так? Прежде чем требовать от "них" разъяснений по поводу природы их привязанности, наверное нам, французам, следует удостовериться в том, что мы относимся к этим людям в духе свободы, равенства и братства. Единственный ответ на сложный вопрос об идентичности заключается в предельной ясности ценностей. Каждый гражданин Франции должен воспринимать ценности республики, демократии, власти закона и уважения к другим.

Идентичность это не просто вопрос о национально-этнической или религиозной принадлежности. Для тех, кто хочет присоединиться к французскому и европейскому проекту, это вопрос о ценностях. При столкновении с поднимающейся Азией страх для европейцев это не самая лучшая реакция, и предаваться ему не следует. На самом деле, им надо вспомнить слова Франклина Рузвельта, которые тот произнес в своей инаугурационной речи на пике Великой депрессии в 1933 году: "Единственное, чего нам надо бояться, это самого страха".

Доминик Муази - приглашенный профессор Гарвардского университета, автор книги 'The Geopolitics of Emotions' (Геополитика эмоций).