Из Гильменда, афганской провинции в одиночку производящей половину мирового опийного мака, теперь исходит новая угроза. После того, как цены на сырой опиум, добываемый из мака, резко упали, местные бизнесмены стали синтезировать из него героин.
Округ Марджа, располагающийся недалеко от города Лашкаргаха – столицы провинции, считают одновременно оплотом «Талибана» и центром производства героина. Эта связь не случайна: наркоторговля процветает в областях, находящихся под контролем повстанцев, которые защищают наркоторговцев в обмен на налоги и долю в прибылях.
Сейчас Соединенные Штаты готовятся к новым военным действиям в Афганистане. В Мардже будет проводить крупная операция – американцы рассчитывают отчистить округ от талибов и удержать его в своих руках. Борьба будет тяжелой: и боевикам и наркобизнесу есть, что терять.
«Если американцы придут в Марджу, нам будет очень трудно заработать достаточно, чтобы прокормить семьи, - говорит 28-летний работник лаборатории по производству героина, просивший не называть его имени. –Многие из лабораторий уже перенесли высоко в горы, и теперь до них трудно добираться. Мы боимся, что кто-нибудь выдаст нас американцам. Талибы говорят, что будут с ними сражаться, но мы не знаем, что будет с нами».
Оценить число героиновых лабораторий в Гильменде непросто, но в 2007 году, когда британские, американские и афганские силы отбили у талибов контроль над округом Муса Кала, согласно правительственным источникам, только в нем одном их было обнаружено и уничтожено более 300.
По сведениям из осведомленных источников, Марджа играет сейчас куда более важную роль в торговле героином, чем когда-либо играл Муса Кала. «Сейчас в Мардже действуют сотни лабораторий», - говорит работник одной из таких героиновых фабрик, попросивший не называть его имени.
Героиновые лаборатории не нуждаются в сложной технике – фактически, требуется только источник тепла и несколько эмалированных емкостей для выпаривания сырья. Тем не менее, для работы им необходимы постоянные поставки определенных химикалий, в первую очередь уксусного ангидрида, который невозможно достать в Афганистане, и который возят контрабандой из-за рубежа.
«Его контрабандой ввозят в страну точно так же, как героин вывозят из страны, - сообщает работник одной из лабораторий. – В основном он ввозится из Ирана».
Как рассказывают люди, имеющие отношение к этому промыслу, популярным перевалочным пунктом считается граничащая с Ираном провинция Нимроз. По словам контрабандистов, грузы обычно сопровождают талибы. Этот труд хорошо оплачивается. По словам осведомленных людей, каждая фабрика ежемесячно платит «Талибану» от 50 до 100 тысяч пакистанских рупий (590 - 1180 долларов).
Еще одним обильным источником ангидрида служит Пакистан, утверждает Шер Хан, работник лаборатории из Джелалабада.
«Он идет через Джелалабад, - рассказывает он. – Если мы натыкаемся на блокпост, мы говорим, что это обычная кислота. Полиция не замечает разницы».
Готовый героин покидает Афганистан через особую разветвленную сеть маршрутов, говорят контрабандисты.
«Большая часть героина идет через Барамчи и Нимар в Иран, - говорит Шер Хан. – Оттуда его везут в Турцию. Для этого есть особые маршруты. Никто не может возить героин без разрешения «Талибана»; у тех, кто пробует, талибы конфискуют груз. Героин они провозят специальными, известными им тропами, потому что многие проходы заминированы».
Люди, работающие в героиновых лабораториях, получают хорошие деньги.
«Мне платят 800 пакистанских рупий (10 долларов) в день, - рассказывает один из работников, просивший не называть его имени. – Почему я должен работать где-то в другом месте? Я знаю, что рискую – нас могут разбомбить, на нас могут напасть, но у меня нет выбора. Когда в соседние деревни приходят чужаки, мы убегаем и прячемся. Только так мы можем спастись. Сейчас, когда я приобрел опыт в работе, хозяин меня так просто не отпустит – слишком трудно найти хороших работников».
Его друг, представившийся как Собхан, также доволен своей работой.
«Очень хорошо, что мы работает по ночам, - говорит он. – Днем я работаю на ферме, однако я рад, что ночью могу приходить сюда. Мне платят наличными. А чужаки нас найти не могут – мы соорудили очень хорошие укрытия. А если они все же придут, мы будем с ними сражаться. Талибы велели нам стрелять по всем, кто приходит сюда ночью, когда мы работаем».
Тем не менее, один из молодых работников жалуется на тяжелые условия на производстве героина.
«Это очень вредно, - уверяет он. - Многие болеют. Погода жаркая, а мы работаем близко от огня. Я уже привык, но вначале было очень тяжело. Более тяжелой работы просто не бывает».
Владелец одной из размещающихся в Мардже лабораторий признает, что в этом деле трудно найти себе хороших помощников.
«Мы в открытую боремся друг с другом за квалифицированных работников, - говорит он. – Работать в принципе может любой, но у профессионалов продукт получается лучше».
Большинство жителей Марджи так или иначе причастны к наркоторговле, добавляет он, но все равно имеет смысл вести себя осторожно.
«У нас есть несколько профессионалов и немного работников, - утверждает он. – Если контрабандисту нужно сразу много героина, он привозит работников с собой. Мы не берем на работу людей с улицы. Мы им не доверяем, ведь они могут выдать нас правительству».
По его словам, лучшие работники переехали в Марджу из Джелалабада – бывшего центра производства опиума, объявленного сейчас свободным от мака.
Для жителей Марджы торговля героином – просто обычный бизнес.
«Люди здесь довольны наличием в округе героиновых лабораторий, - говорит один из местных жителей. – Цена на опиум упала, а когда цена падает, экономическое положение людей ухудшается».
Цена опиума резко снизилась, как полагают эксперты, в первую очередь в связи с перепроизводством. В 2007 году опиум-сырец мог стоить до 140 долларов за килограмм; в 2009 году то же количество наркотика уходило меньше, чем за 40 долларов.
Как уверял меня еще один местный житель, свою долю с наркоторговли имеют не только талибы.
«Правительство тоже сотрудничает с контрабандистами, - убежден он. – Контрабандисты ему платят за то, что оно пропускает героин. Талибы точно так же берут деньги, но плюс к этому они еще сдают контрабандистам в аренду свой транспорт для перевозки наркотиков».
Впрочем, сотрудник департамента провинции по борьбе с наркотиками, говоривший со мной на условиях анонимности, отвергает идею о причастности правительства. По его словам, масштабы торговли героином не так велики, как считают некоторые.
«В этом году мы нашли и уничтожили много фабрик, - заявил он. – Этот бизнес сейчас идет хуже, чем говорят».
Азиз Ахмад Тассал – собственный корреспондент IWPR в Гильменде.
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Из Гильменда, афганской провинции в одиночку производящей половину мирового опийного мака, теперь исходит новая угроза. После того, как цены на сырой опиум, добываемый из мака, резко упали, местные бизнесмены стали синтезировать из него героин.
