Г.Киркилас: «Было бы желание, а договориться можно всегда»

Экс-премьер, член Сейма от оппозиционной Социал-демократической партии Литвы Гядиминас Киркилас в беседе с корреспондентами «Обзора» оценивает перспективы литовско-российских отношений.

- В Литве сейчас много говорят о возможности нового этапа в литовско-российских отношениях. Каковы, на Ваш взгляд, перспективы вероятного приезда (неприезда) президента России Дмитрия Медведева в Вильнюс?

- Хотел бы заметить, что когда я был премьером, то даже у меня – руководителя правительства не такого уж и большого государства - график поездок и визитов был расписан на полгода вперёд. Поэтому могу предположить, что у Медведева такой список будет подлиннее – на год, например. Так что в подобных случаях за полтора месяца приглашения не делаются. Поэтому очень трудно представить, что Медведев смог бы приехать. Это раз. Во-вторых, форма приглашения выглядит несколько странно. Как в популярной русской фразе: «Ты меня уважаешь?»

Возможно, здесь просто сказывается неопытность нашей молодой дипломатии. Когда приглашают с какими-то условиями, то даже если бы Медведев изменил свой график и приехал в Вильнюс 11 марта (я, к слову, приветствовал бы такой визит), у него после этого в России, как я представляю, было бы немало критиков. Тот же Владимир Вольфович наверняка скажет: «Литва выставляет условия, а Вы после этого едете?!»

Поэтому я с трудом представляю себе этот визит.

Другая дата – 9 Мая. Скорее всего, что приглашение из Вильнюса было сделано, чтобы потом облегчить нашему президенту принятие решение по 9 Мая. Так что здесь очень много неясностей. Тем более что у нас теперь новый министр иностранных дел. И я бы не сказал, что он является более умеренным по отношению к России по сравнению со своим предшественником В.Ушацкасом.

- Как могут развиваться литовско-российские отношения, если, скажем, Медведев не приедет в Вильнюс, а Грибаускайте – в Москву?

- Вначале я хотел бы заметить, что здесь, как говорится, возможны варианты. Давайте не забывать и о варианте, когда Медведев не сможет приехать в Вильнюс, а Грибаускайте всё же поедет в Москву. Тем более что прошла информация о том, что президенты Латвии и Эстонии рассматривают возможность посетить Москву 9 Мая. Но, конечно, президент Литвы будет при этом учитывать и внутриполитическую ситуацию. Не забывайте и о факторе нового министра иностранных дел Аудронюса Ажубалиса. Он, к слову, опытный парламентарий, о чём я могу судить по предыдущей его работе. Вообще-то нужно сказать, что внешняя политика у нас пока, к сожалению, с приходом нового правительства и нового президента пока не может похвастаться ясностью. Я пока не видел документов, где бы она была чётко изложена. Программа правительства есть, но это общие положения. Реальная практика тоже довольна противоречива. С одной стороны, кажется, что Даля Грибаускайте действительно делает шаги в сторону России – речь идёт не только о звонке Д.Медведеву, но и о некоторых её выступлениях.

С другой стороны, я же знаю, какая основная причина мешает литовско-российским отношениям. Практическим или прагматическим, как хотите. Это так называемый Закон о компенсации, односторонне принятый Сеймом Литвы в 1999 году - в ту пору, когда консерваторы ясно видели, что потеряют власть на ближайших выборах.

Мне много раз приходилось участвовать в работе литовско-российской межправительственной комиссии, и почти всегда эти встречи заканчивались тем, что российская сторона задавала вопрос: разве требование компенсации может помочь развитию отношений? Именно данный закон является основной помехой для конструктивных отношений с Россией. Что тут надо делать? Это уже другой вопрос. В политике всегда есть выходы. Консерваторы односторонне приняли, а теперь ещё одна декларация принята усилиями правящего большинства – по поводу компенсации жертвам январских событий.

- А если вернуться немного назад, к тому времени, когда Вы были премьер-министром, то не получается ли так, что мы, Литва, свою внешнеполитическую деятельность по отношению к России ведём по инерции? То есть у нас было противостояние, и теперь мы просто не знаем, как от него уйти.

- Через неделю после того, как я был утверждён премьером, была остановлена деятельность нефтепровода «Дружба». Это, конечно же, поставило наше правительство в довольно сложное положение.

- Но перед этим была продажа «Мажейкю нафты» полякам.

- Да, действительно, «Дружба» была уже после этого. Но начинали мы именно в такой ситуации. Наше правительство, во всяком случае, хотело активизировать деятельность межправительственной комиссии, потому что накопившихся вопросов  действительно было очень много. Не только та же самая «Дружба». У нас с Россией ведь есть ещё другие точки соприкосновения: например, российский транзит через территорию Литвы, сотрудничество на территории уже самой Калининградской области. Есть также целый ряд проблем, решение которых выгодно обеим сторонам. Тут я упомянул бы экологию – у нас ведь общий бассейн реки Нямунас, общая Куршская коса и т.д. Так что здесь у Литвы с Россией хорошие возможности для сотрудничества, опирающиеся на общем интересе. Основа есть.

Несмотря на все трудности, имеющиеся в наших внешнеполитических отношениях с Россией, на экономической ситуации это не отражается. Торговля всё время растёт. Я думаю, что наши переговоры с представителями России, в которых мне довелось участвовать, были успешными. В частности, мы, решая проблемы калининградского транзита, нашли общий язык с Дмитрием Рогозиным, нынче представляющим Россию при НАТО.

Я хочу выделить этот момент вовсе не потому, что у меня есть какое-то желание подчеркнуть свои заслуги. Просто пример, который хочу привести, очень нагляден.

Мы тогда нашли уникальное решение тогдашней проблемы. Напомню, что Вильнюс в те дни решал не только проблему российского транзита в Калининградскую область, но и проецировал это решение на будущее вступление в Евросоюз. Нам тогда крайне не хотелось хоть как-то осложнить себе присоединение к ЕС, а впоследствии - и к Шенгенской зоне.

Тогда, когда мы начинали переговоры с господином Рогозиным, являвшимся тогда представителем президента России (я был представителем президента Литвы), для россиян существовал ещё свободный проезд по территории Литвы. И если бы мы оставили всё, как есть, что, понятное дело, устраивало бы российскую сторону, то страны ЕС, члены Шенгенской зоны не согласились бы с такой ситуацией. Они наверняка указали бы на то, что поезда движутся слишком медленно, а этим могут воспользоваться лица, желающие незаконно остаться в ЕС.

И мы тогда решили использовать систему упрощённых транзитных документов, работающую и поныне.

Но чтобы система упрощённых транзитных документов смогла функционировать в своём нынешнем виде, Литва сделала очень многое. Я, в частности, встречался с очень многими специалистами, ездил в США, чтобы посмотреть, как работает граница США и Мексики. То есть мы собрали наиболее подходящие для нас с Россией наработки разных систем и стран, но пришли к действительно уникальному решению. Такого больше нет нигде в мире.

От этого решения выиграли и Литва, и Россия. Скажем, только с технической точки зрения за евросоюзные деньги на всех железнодорожных станциях России, а их более двух тысяч, где обслуживают пассажиров и где можно купить билеты на поезда, следующие в Калининградскую область, была внедрена специальная информационная система. Человек покупал билет, кассир вводил его данные в систему и тут же выдавал билет или сообщал, что человек по какой-то определённой причине, например, юридического порядка, не может совершить эту поездку. Литва ведь не могла создать в России две тысячи консульских отделений, чтобы выдавать визы россиянам в подобных случаях.

Тогда россияне очень опасались, что из-за нового порядка уменьшится число пассажиров. Поэтому они настаивали на том, чтобы граждане РФ ехали в Калининградскую область без виз. Однако сегодня, в условиях нынешнего пассажирского транзита в российский анклав, людей в этом направлении стало ездить даже больше, чем было раньше – до 2004 года.

Кстати, в Евросоюзе многие просто не понимали, в чём суть проблемы пассажирского транзита в Калининградскую область через территорию Литвы. И нам очень помог  Сильвио Берлускони, с которым мне довелось встречаться как раз по данному вопросу. Тогда он сказал мне, что обсуждал эту проблему с В.Путиным. По мнению итальянского премьера, основой решения должен быть вариант, взаимоприемлемый для Литвы и России. А он со своей стороны пообещал нам всякую помощь, в том числе и в том, чтобы наше пожелание насчёт присоединения к Шенгенской зоне в рамках первой волны её расширения было записано в договор ЕС и Литвы о вступлении нашей страны в Евросоюз. Так что договорённость о калининградском транзите – это часть нашего евросоюзного договора.

А Берлускони, ставший в 2007-м году премьером во второй раз, кстати, сдержал своё слово, когда спустя несколько лет вдруг зашла речь о том, что мы можем не попасть в эту первую волну. Тогда, напомню, Франция, отвечавшая за информационную систему всего ЕС, заявила, что она технически не готова к расширению Шенгенской зоны, и предложила отложить его, кажется, до 2015 года. Литва тогда острее своих соседей отреагировала на это, поскольку мы опасались, что это может быть связано с калининградским транзитом. И тогда Португалия, исполнявшая в тот момент в ЕС обязанности председателя, предложила взять на себя информационное обеспечение ЕС и внедрила временный вариант, работающий и поныне.

Я хочу подчеркнуть, что в литовско-российских отношениях были и более сложные вопросы, но мы смогли их решить, смогли договориться. Правительство Литвы вот уже ряд лет ведёт переговоры о так называемой «50-километровой зоне». Кабинет министров под моим руководством также поддерживал идею безвизового режима (поэтапного, для различных категорий) для россиян, едущих в ЕС. Не знаю, правда, как к этому относится нынешнее правительство.

На мой взгляд, ещё одной точкой соприкосновения и общего интереса может стать вывоз ненужного оружия и ракетного топлива из Калининградской области. Как бывший моряк могу сказать, что такую опасную жидкость нельзя вывозить морем. Её можно вывозить только по железной дороге. Польша, насколько я знаю, отказывается. Литва переговоры по этому вопросу начала ещё тогда, когда премьером был А.Бразаускас. И сейчас, в принципе, нерешённым остался только вопрос страхования таких грузов.

- А какая выгода Литве от вывоза подобного опасного груза с территории Калининградской области?

- Прежде всего мы совместными усилиями решаем экологические задачи. Чем меньше у нас под боком будет таких опасных «вещей», тем Литве лучше. Ну и не забывайте, что за такой транзит, как и за любой другой, идущий через нашу территорию, Россия будет платить.

Но я хотел бы тут подчеркнуть, что у нас в перечне тем, интересующих как Литву, так и Россию, очень много пунктов. Взять хотя бы экспорт литовских пищевых продуктов в Россию, использование Клайпедского порта. Да вспомним хотя бы автомобильные пробки, образующиеся перед каждым новым годом на латвийско-российской границе. Главная причина их появления – недостаточно развитая пограничная инфраструктура при постоянном росте торговли России и ЕС.

Но для этого нужен какой-то положительный политический контекст. Между тем для партии консерваторов вообще характерны противоречивые шаги, и не только в отношении России. Так, на весенней сессии 2009 года члены Сейма от консерваторов чуть было не сорвали евроазиатский транспортный саммит в Вильнюсе, над проведением которого наше правительство работало очень и очень много. Я встречался и с президентом Китая, и с президентом Казахстана. Но всё это могло пойти прахом, если бы консерваторы приняли резолюцию по Тибету, после чего Китай наверняка отказался бы от участия в вильнюсском саммите. И если не сама идея чрезвычайно перспективного нового «шёлкового пути» могла уйти в песок или, в лучшем случае, отодвинуться на ряд лет, то, по меньшей мере, Литву бы из этого проекта «ушли».

Отношения с Россией – это фундаментальный вопрос нашей внешней политики. И поэтому здесь риторикой нельзя обойтись. Здесь нужны конкретные решения. И прежде всего - по вопросу о компенсациях. Скажем, Россия постоянно ведёт какие-то переговоры с Германией о возвращении картин, культурных ценностей, когда то одна сторона что-то возвращает, то вторая. Такие сложные вопросы решаются путём переговоров, а не односторонних решений, которые сразу ставят в тяжёлое положение любое правительство. Что тут можно сделать?Многое можно сделать, если будет желание. Можно, например, принять мораторий в отношении Закона о компенсациях.
Главное - чтобы было желание что-то изменить в лучшую сторону.