2 года назад Венера Хачирова подумала, что она потеряла своего 17-летнего сына – он вышел погулять с друзьями, не вернулся, его не могли найти в течение двух недель. Мальчика арестовала грузинская полиция.
ВЕНЕРА ХАЧИРОВА: Наши друзья из грузинской деревни сказали, что видели, как его и еще двух мальчиков арестовали люди в форме. Мы понятия не имеем, где их держат. Все, что мы знаем, это то, что нам рассказали друзья из Грузии. Единственное, я знаю, - он все еще жив.
Дальше Венера увидела своего сына в этом видеоролике.
Алан Хачиров – слева, на него кричат люди, похожие на представителей грузинских правоохранительных органов.
Это видео выложили в Интернет власти Южной Осетии. Они говорят, что это пример того, как в грузинской тюрьме обращаются с осетинскими заключенными.
По официальным данным, 39 осетин сейчас находятся в заключении в Грузии. Еще семь числятся пропавшими без вести, среди них – Алан Хачиров.
Их содержат в грузинских местах лишения свободы за совершение незначительных проступков. Большинство были арестованы за переход границы с Грузией. Границы, существование которой Тбилиси так яростно отрицает.
Грузинские власти утверждают, что они не похищают жителей Южной Осетии… Однако они признают, что задерживают тех, кто пересекает грузинско-югоосетинскую границу. Тбилиси официально отказывается предоставлять информацию об условиях и месте содержания заключенных. Считается, что некоторые находятся в тюрьме прямо за моей спиной.
Представители грузинской оппозиционной партии “Движение за справедливую Грузию” тоже видели эти кадры, и они говорят, что они их также ужаснули. Они подали официальный запрос о предоставлении информации об осетинских заключенных. Однако ответа не получили.
КОБА АБУЛАДЗЕ, партия “Движение за справедливую Грузию”: Если с обеих сторон будут предприняты конкретные шаги по освобождению узников, это даст импульс к нормализации отношений между Грузией и Южной Осетией. Самое главное – говорить о судьбе конкретных людей, имена которых мы знаем.
Тем временем родные заключенных в Цхинвали по-прежнему не знают, увидят или нет они когда-нибудь своих близких.
ВЕНЕРА ХАЧИРОВА: Полтора года я провела без моего сына. Теперь, когда я знаю, что он жив, мне немного легче.
Она говорит, что только надежда на то, что однажды он вернется, помогает ей держаться.
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
