Регистрация пройдена успешно!
Пожалуйста, перейдите по ссылке из письма, отправленного на

Цена войны: Британские солдаты страдают от постравматического синдрома

Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Читать inosmi.ru в

Лиз Фитсаймонс (Liz Fitsimons) готовит обеденный чай – это многолетняя традиция в ее семье, однако сейчас за столом кое-кого не хватает. Ее сына Дэнни (Danny).

Он – за тысячи миль отсюда, в багдадской тюрьме, ожидает суда за двойное убийство.

Фитсаймонсу, ветерану войн в Боснии и Ираке, поставили диагноз посттравматическое стрессовое расстройство.

Среди симптомов – тяжелые переживания прошлого, ночные кошмары и постоянное состояние сверхнастороженности.

Несмотря на это, ему разрешили вернуться в Ирак для работы в частной охранной компании. Теперь его обвиняют в том, что он застрелил двух своих коллег.

Дэнни провел в Багдаде лишь 36 часов.

Его мать обвиняет армию в том, что ее представители не уделили достаточное вниманию состоянию солдата.

ЛИЗ ФИТСАЙМОНС, мать:
Они его расстраивали, они его тренировали, они его использовали, а он делал все что мог. К сожалению, посттравматический синдром – это не перелом ноги, я имею ввиду, что перелом сразу видно. Посттравматическое расстройство – очень серьезная болезнь, а моего сына совсем не лечили. Понимаете, они просто умыли руки, и по сути избавились от него.

Согласно официальной статистике, один из восьми военнослужащих возвращается из боя с симптомами этого расстройства. Однако более половины больных не обращаются за помощью. Солдаты часто маскируют свои симптомы с помощью алкоголя или наркотиков, что в некоторых случаях приводит к совершению преступлений.

ГАРРИ ФЛЕТЧЕР (HARRY FLETCHER), исполнительный директор NAPO:
Основная проблема, которая обнаруживается при проверке, - это депрессия, сопровождаемая проблемами с алкоголем. Я бы сказал, что это относится к одной десятой всей группы. То есть речь идет о 20 тысячах военнослужащих, у которых диагностирован, или есть, но не диагностирован, посттравматический синдром. Это ужасающая цифра.

Сами больные зачастую не признают проблемы - из-за нежелания признать свою слабость. В среднем ветераны военных действий обращаются за помощью лишь через 14 лет после событий. Многие обвиняют армию и правительство в том, что они пытаются замять проблему посттравматического стрессового расстройства, прибегая к риторике доблести и мужества.

Боб Паксмэн (Bob Paxman) страдал от этого заболевания. Теперь он – участник движения Talking to Minds. Активисты заявляют, что они нашли лекарство от посттравматического синдрома, но не могут добиться государственного финансирования.

Он говорит, что методы, которые используют Национальная служба здравоохранения и министерство обороны, просто не работают.

БОБ ПЭКСМЭН, активист:
Ничего не изменилось со времен Вьетнама в лечении, все еще применяется та же самая терапия. Инструменты, призванные помочь людям, не всегда приносят результат. То есть, нужно искать другие решения проблемы.

Сейчас в Афганистане находятся примерно 10 тысяч британских военнослужащих. Война длится уже почти десятилетие. В этом конфликте часты ближние бои. Эксперты говорят, что именно подобные стрессовые ситуацию приводят к развитию посттравматического стрессового расстройства. Это может спровоцировать серьезные последствия в будущем.

Этот мемориал построен в честь 255 британских военнослужащих, погибших в Фолклендской войне. Однако за тридцать лет после окончания конфликта более 260 ветеранов войны за Фолкленды покончили с собой.

Люди, которые работают с военными, страдающими от синдрома, говорят, что если заболевание по-прежнему не будут лечить и будут игнорировать, это приведет к еще большему числу смертей, которых можно было избежать.

В Ираке Дэнни Фитсаймонсу грозит смертная казнь, он может быть повешен на той же самой виселице, что Садам Хусейн.
Его мать сопереживает родным жертв, однако она говорит, что просто не может сдаться.

ЛИЗ ФИТСАЙМОНС, мать: Кто-то должен выйти и сказать тем людям, чей брат, сын или любимый человек вернулся из армии и демонстрирует странное поведение, что им нужно срочно предпринять меры. И я буду это кричать на каждом углу, я не хочу, чтобы другие семьи пережили то, через что я сейчас переживаю… извините… потому что это неправильно.