Московская прокуратура поручила Центру противодействия экстремизму МВД России провести проверку в связи с изготовлением и распространением в России ежемесячного журнала «Новая Польша». (Генеральный директор журнала Елена Паршкова). Прокуратура считает, что журнал, возможно, распространяет материалы экстремистского характера.
Никаких конкретных обвинений пока не предъявлено. Какие материалы журнала вызывают у прокуратуры подозрения, неизвестно. Пока что известно только то, что расследование начато по доносу главного редактора националистического литературного журнала «Наш Современник» поэта Станислава Куняева, бывшего члена секретариата правления советского Союза писателей.
Журнал «Новая Польша» издается уже 10 лет. Выходит в Варшаве под редакцией Ежи Помяновского. Журнал печатается и распространяется в России издательством «МИК», распространяется он бесплатно. 6 марта генерального директора этого издательства и ответственную за распространение журнала «Новая Польша» в России Елену Паршкову пригласили в Центр противодействия экстремизму. Следователь сообщил ей, что все распространяющиеся в России зарубежные издания находятся под особым контролем их ведомства.
Интервью с Еленой Паршковой
Александр Подрабинек: Елена, расскажите, пожалуйста, что это за журнал, кто его издаёт и кто его распространяет?
Елена Паршкова: Журнал «Новая Польша» в сентябре прошлого года отпраздновал своё десятилетие. Его издаёт польская редакция, Его учредила Национальная библиотека Польши, это акция Министерства культуры Польши для сближения российско-польской интеллигенции. Это общественно-политический и литературный журнал. Его издают тиражом 4 800 экземпляров, из которых 3 900 выходят у нас в России. Мы его распространяем по библиотекам, по общественным центрам, по польским общинам, а также всем людям, которые интересуются Польшей. Они нам звонят, мы вносим их в списки, и они получают этот журнал.
- Какие были ваши последние неприятности и в чём они заключались?
- Позвонил молодой человек, назвался представителем центра по противодействию экстремизму и спросил, где мы находимся, какой у нас адрес. Я сначала подумала, что это просто забота о нас, о гражданах России. А когда я рассказала, где мы находимся и как нас найти, он вдруг спросил, знаю ли я журнал «Новая Польша». Я сказала, что этот наш журнал и что мы его печатаем и распространяем. Потом он спросил, знаю ли я, что это экстремистский журнал и вы редакция экстремистского журнала.
- И вас вызвали туда?
- Вначале он попросил прислать все документы: где и как печатается журнал, в какой типографии, а также адреса, тех, кому распространяется этот журнала с фамилиями и адресами и учредительные документы журнала. Мы послали всё это по факсу. А потом позвонил ещё раз и попросил прийти к ним на Петровку
- И что было на Петровке?
- На Петровке в течение двух часов мы разговаривали со следователем. Он просил нас рассказать, как мы оказались в этом экстремистском издании. Я в течение двух часов рассказывала, что это журнал совсем не экстремистский. Он спрашивал, как мы познакомились с журналом. Он был даже несколько удивлён тем, что я не испугалась и ответила на все вопросы. После разговора он сказал, что все материалы беседы он отправляет в прокуратуру, потому, что по этому факту возбуждено дело и что дело это расследуется. Он не говорил, что это проверка по заданию прокуратуры, но что именно решит прокуратура и он не говорил. Он только сказал, что, может быть, нам что-то запретят печатать, а может быть что-то разрешат.
- Он не говорил, что возбуждено дело и что дело расследуется?
- Нет, он ничего об этом не говорил. Мы поняли, что журнал они не читали, так как на вопрос, каково его мнение о журнале он ничего не ответил. Когда я сказала, что он может прийти в журнал, и мы ему журнал покажем, и докажем, что этот совсем не экстремистский журнал. Он сказал, что у нас есть наше мнение, а у них есть другое мнение. Когда я поехала к ним, я несколько номеров прихватила, по его реакции я поняла, что он не знал журнала и его не читал. Он мне дал понять, что нас долго искали, а на самом деле в журнале указан и адрес, и телефон. Журнал они не читали. На вопрос о том, чьё же это другое мнение, он ничего не ответил, а когда я спросила, не Куняев ли высказал это особое мнение, он сказал: «Так вам знакомо это имя?».Тогда я поняла, что это дело началось по доносу господина Куняева, который уже не первый раз нападает на наш журнал.
- Следователь вас в чём-то упрекал по конкретным эпизодам, по которым он вас упрекал?
- Абсолютно не было ничего сказано. Более того, я предложила ему найти номера и статьи, в которых, по его мнению, содержится экстремизм и провести экспертизу, однако он сказал, что у него ничего нет и что это просто проверка по поручению прокуратуры. Конкретно он ничего не сказал, только при расставании он добавил, что он не любит, чтобы о нашей стране плохо писали.
- А Вам ничего не напоминают эти последние события?
- Я принесла ему журнал и показала ему имя Ежи Помяновского. Он не знал, кто такой Ежи Помяновский. Я рассказала ему о том, что этот человек очень любит Россию, что он был знаком с Анной Ахматовой, что он первым перевёл рассказы Бабеля и романы Александра Солженицина, он дружил с Иоаном Павлом II - ничего этого он не знал. Потом я показала ему имя Ежи Редлиха, заместителя главного редактора. Этот человек несколько лет работал в России от польского телевидения. Питер Миснер – это поэт и переводчик. Разве эти люди могут быть экстремистами?
- Будете вы дальше издавать журнал?
- Мы будем издавать этот журнал, так как этот журнал знакомит людей с жизнью в Польше, с польской литературой и культурой. Его у нас охотно берут те, кому эта тема интересна.
- Как вы думаете, как дальше будут развиваться события?
- Мы будет продолжать издавать этот журнал.
- Как вы думаете, как обстоят дела в России со свободой средств массовой информации, со свободой слова?
- Я думаю, что дела обстоят плохо. Когда мы решили обратиться за помощью, то выяснилось, что особенно некому и писать об этом. Есть несколько газет - «Новая газета», «Независимая газета», «Эхо Москвы», «Новое время», мы в Общественную палату ещё написали. Потом позвонила атташе по культуре Польши Малгожате Шняк. Я говорю ей, Малгожата, подскажи, кому ещё можно написать. И, мы растерялись… не так уж много у нас осталось независимых издательств.
***
Ситуацию со свободой слова в России действительно трудно назвать благополучной. Несмотря на отсутствие явной цензуры и прямых запретов на свободное распространение информации, судебная практика последних лет по делам об экстремизме вынуждает журналистов, редакторов и издателей тщательно оценивать каждый раз целесообразность критических выступлений против власти.
Опасность подвергнуться преследованиям за антиправительственную критику – от судебных репрессий до криминальных расправ – настолько велика, что лишь немногие средства массовой информации позволяют себе быть более или менее свободными. За свободу слова в России приходится платить слишком высокую цену.
Александр Подрабинек. Для Русской редакции Международного французского радио RFI, Москва.
