Будет ли у Медведева своя политическая партия: Мнения экспертов

Как говорят, российский президент Дмитрий Медведев благословил создание новой политической партии, которая будет заниматься продвижением его повестки дня по модернизации экономики России и стремиться мобилизовать общественную поддержку реформистской политики Медведева в преддверии парламентских выборов 2011 и президентских выборов 2012 года. Как именно Медведеву следует заняться организацией своей собственной партии? Какую партию ему нужно построить? Какой должна быть ее политическая платформа? В целом, какого рода политическую партию Медведев сможет назвать своей, и как он сможет вдохнуть в нее жизнь?

Согласно опубликованной на прошлой неделе статье в московской газете «Труд», первый заместитель главы кремлевской администрации Владислав Сурков и глава корпорации «Руснано» Анатолий Чубайс занимаются созданием новой либеральной партии правого толка.

По сообщениям газеты, «рабочая группа» обхаживает региональных общественных деятелей, включая членов партий «Единая Россия», «Справедливая Россия» и ЛДПР, призывая их присоединиться к новой, ориентированной на бизнес «политической организации», которая примет участие в парламентских выборах 2011 года. «Это партия закона и порядка, - процитировал «Труд» одного из организаторов группы. – Она соберет людей, которые смогут помочь бизнесу и инновациям через законодательные усилия». Группа планирует определить руководство региональных офисов партии к этому лету.

Работа по созданию новой, промедведевской партии была «санкционирована кремлевской администрации», и эксперты говорят, что Сурков и Чубайс, вероятно, являются двумя вдохновителями этой операции. Новая партия может быть сформирована на базе существующей либеральной партии «Правое дело», которая была сформирована Кремлем на базе трех партий меньшего размера и находится под сильным влиянием Чубайса. Партия потеряла свою движущую силу, страдает от внутренних разборок и плохо показывает себя на региональных выборах.

Еще одним политическим донором новой партии может стать правое крыло «Единой России» - так называемый «Клуб 4 ноября», неформальная либерально-консервативная дискуссионная группа, связанная с «Единой Россией». «Клуб 4 ноября», чье название связано с датой национального праздника День единства, возглавляют депутат «Единой России» Владимир Плигин, являющийся директором Института социальных проектов, и главный редактор журнала «Эксперт» Валерий Фадеев.

В отличие от премьер-министра Владимира Путина, являющегося официальным лидером, но не членом «Единой России», у президента Медведева нет собственной политической партии. Хотя он и принимал участие в съездах «Единой России» и регулярно встречается с ее руководством, в целом он держится в стороне от этой партии и даже как-то заявил, что «Единая Россия» должна реформироваться, чтобы иметь возможность отвечать на поставленные вызовы. Он также держится в стороне и от другой прокремлевской партии – «Справедливой России», возглавляемой спикером Совета Федерации Сергеем Мироновым.

Очевидно, что Медведеву необходим политический инструмент для привлечения общественной поддержки своей политики и усилий по модернизации. Ему необходимо избавиться от образа политического одиночки и второй скрипки при премьер-министре Владимире Путине. Если партия Медведева заручится ощутимой поддержкой общественности и хорошо выступит на региональных и думских выборах 2011 года, это усилит его позицию и позволит выставить свою кандидатуру на второй президентский срок, который уже удлинен до шести лет. Это будет иметь большое значение для создания политической независимости Медведева и расширит его свободу действий в том, что касается определения будущего направления развития России.

Но какого рода партию ему следует построить? Какой должна быть ее политическая платформа? А идеологическая ориентация – либеральная, консервативная, социал-демократическая, либертарианская? Как именно Медведеву следует заняться организацией своей собственной партии? Следует ли ему полагаться на старых политических наемников Владислава Суркова и Анатолия Чубайса, чтобы получить «ручную» партию, или же лучше будет обратиться к широким массам и вести кампанию в поддержку своих планов модернизации? В общем и целом, какого рода политическую партию Медведев может назвать своей и как он может вдохнуть в нее жизнь? Да и должен ли он?

Этан С. Бергер (Ethan S. Burger), адъюнкт-профессор Центра права Джорджтаунского университета, Вашингтон:

Роль топ-менеджера «Лукойла» Анатолия Баркова в смерти акушерки Веры Сидельниковой и ее невестки, произошедших в результате «дорожного происшествия» с участием его Мерседеса S500, демонстрирует, что пришло время для новой партии «не-власти». Это событие стало метафорой высокомерия российской элиты, показало, насколько безнаказанно она живет, насколько ни во что не ставит других, и насколько власти замешаны во всем этом. Неудивительно, что писатели, актеры и семьи погибших обращаются к президенту Дмитрию Медведеву с просьбой гарантировать, что это дело не будет упрятано в стол.

Далеко не очевидно, что «Правое дело» может получить поддержку за пределами своей немногочисленной базы сторонников. Определение «либеральный» имеет в России негативные коннотации, намекая на небольшую группу людей, не имеющих настоящей связи с населением. Многие из членов этой группы запятнаны связями с людьми из окружения Бориса Ельцина, такими как Анатолий Чубайс. Если Медведев действительно хочет выстроить свою политическую базы, ее потенциальные члены могут состоять в нескольких группах. Я представляю себе пять несхожих «типов», которые могут объединиться в рабочую коалицию.

Первые – это представители молчаливого большинства: граждане, возмущенные неравенством в российском обществе и привилегиями, которыми наслаждаются московские политические элиты и олигархи с хорошими связями. Это они вышли на улицы во Владивостоке, когда правительство увеличило ввозные пошлины на импортируемые машины, или в Калининграде, где у людей кончилось терпение ждать давно обещанного экономического улучшения. Члены молчаливого большинства имеют доступ к источникам информации, не контролирующимся правительством, но они проживают российскую действительность каждый день и без оптимизма смотрят в будущее.

Вторая группа – это региональные элиты, выступающие против «властной вертикали» и концентрации богатства и влияния в Москве. Эта группа включает в себя политических деятелей, предпринимателей, местных чиновников и др.

Третья группа – это этнические меньшинства, желающие сохранить свою собственную культуру и чувствующие себя лишенными экономических благ, которые их регионы передают государству и экономическим элитам страны.

Затем еще есть люди, осознающие важность строительства государства, основанного на диктатуре закона. Многие из этих людей – профессионалы (т.е. преподаватели, журналисты и юристы). Некоторые активно работают в неправительственных организациях. Им нравится то, что говорит президент Медведев, но они разочарованы тем, что у него нет желания или возможности превратить свои заявленные цели в дела.

И, наконец, это граждане, считающие Российскую Федерацию банкротом. Этих людей можно разделить в две категории: народы с сепартистскими наклонностями, понимающие, однако, что их регионы/национальности нежизненоспособны в случае независимости, и те, кто не верят в то, что Россия может модернизироваться, не изменившись, и поэтому боятся, что само существование страны находится под угрозой.

Президент Медведев может разработать прогрессивную программу, делающую упор на диктатуру закона и создание равноправной системы социальной защиты, сообразующейся с точкой зрения большинства граждан. Если он может завладеть воображением большой доли населения, он обнаружит, что союзники стекаются к нему со всех уголков страны – не только друзья, чье положение будет усилено благодаря формированию его политической партии, но и такие люди, как вице-премьер Дмитрий Козак и бывший премьер-министр и действующий глава Счетной палаты Сергей Степашин, благонамеренные политики с практически незапятнанной репутацией. 

Владимир Беляев, президент Института глобального общества, Сан-Франциско (штат Калифорния):

Для начала стоит вспомнить, что медведевская программа модернизации направлена на создание инновационной экономики, основанной на объектах интеллектуальной собственности, что должно снизить экономическую зависимость России от экспорта энергоресурсов и других полезных ископаемых. Признается, что подобная модернизация требует обновления процессов управления и более эффективной административной системы. Вся программа рассчитана на 20 лет или около того.

Существует и еще одно требования для экономической модернизации России, о котором говорят гораздо меньше – социальное измерение. Добывающая экономика подразумевает сравнительно меньше усилий и управления на единицу ВВП; инновационная экономика, основанная на знаниях, требует такого качества социальных компонентов, добиться которого может быть сложно и за 20 лет. Социальный урон, нанесенный 70 годами советского идеологического проектирования, нанесший реальные физические повреждения компонентам социальной системы, по-прежнему очень заметен в странах бывшего СССР, и может не быть побежден и через несколько десятилетий.
 
На фоне вышеупомянутых практических и конкретных задач, сегодня появляются любопытные примеры политической спекуляции, как, например, описанный Фроловым. Существует основополагающее предположение о том, что у Медведева есть политические амбиции, требующие от него создания новой «партии, которую он может назвать своей». Это предположение не было доказано ни словом, ни делом. Более того, совершенно бездоказательно предположение о том, что экономическая модернизация России – это достаточный повод для создания любой партии. Мы уже давно не живем в 1990-х.

Как указывает Фролов, новой партии придется определить себя в рамках политического спектра современной России. Это непросто – главные направления уже заняты работающими, массовыми политическими движениям. Доля избирателей, на которых может рассчитывать новая партия, может быть сравнима с результатами других схожих партий: Яблоко и «Правое дело» - т.е. новая партия окажется столь же маргинальной для российского политического процесса, как и эти две. Новой партии придется бороться за долю маленького куска электората, выступающего за «правую, либеральную, выступающую за интересы деловых кругов» идеологию российской версии нео-консерватизма. Нет никаких поводов полагать, что опытные и практичные политики «Единой России», «Справедливой России» и ЛДПР будут заинтересованы в том, чтобы перейти в новую, маргинальную партию.

Новая, сделанная на заказ политическая партия в поддержку гипотетических карьерных планов Медведева бессмысленна с практической точки зрения. Создание новой партии ради политического плюрализма (или в качестве хобби) – накладно и расточительно. Идея кажется абсурдной – как и многие спекуляции на политические темы.

Каков может быть человеческий источник этой концепции? Возможно, что некоторые разочарованные реформаторы 1990-х, не идущие в ногу со временем, увидели в планах по экономической модернизации России инструмент для возобновления своих собственных карьер. Эти люди потерпели политическое поражение (да и их деловая хватка не такая уж великолепная). Чтобы начать сначала, им нужно свежее лицо, человек с успешным послужным списком и мировым признанием. Медведев подходит под это определение – но зачем ему связывать свое имя с кликой архаичных отставников от политики? Подобная связь станет поцелуем смерти для российского политика.

Еще одним источником этой идее может быть стратегия по расколу существующей политической конфигурации, что пойдет на пользу коммунистам, которые смогут усилить свое относительное влияние в институтах страны.

Наконец, это может быть просто еще одной попыткой придать более привлекательный облик неоконсервативной партии “Правое дело» со стороны некоторых заблуждающихся политиков, которые убедили себя в том, что провал этой партии является результатом неправильной формы, а не содержания.

Профессор Стивен Бланк, военный колледж армии США, Карлайл-Бэррэкс (штат Пенсильвания):

В российской системе очевидно, что Медведеву нужда своя собственная база, и, похоже, что именно ее он и пытается создать. Нам не следует преувеличивать шансы демократии, хотя этот процесс может раздробить единство элит и привести к дальнейшим реформам. Однако, на данный момент, эта инициатива, даже если она будет реализована, станет еще одной партией Кремля, а не независимым выражением автономных общественных сил. Такого не готов терпеть никто. 

Но реформы сверху имеют свои пределы. В какой-то момент времени автономным общественным силам должно быть позволено действовать самостоятельно в интересах своей концепции России и ее интересов. Другими словами это напоминает о чахлом развитии партий во времена Николая II, и в некоторых случаях у тех партий было больше автономной общественной поддержки, чем у креатур Кремля.

Полагаться на Чубайса и Суркова означает полагаться на «государственников», а не на тех общественных деятелей, кому необходимо и кто способен показать себя на публике. Это еще один из тех гамбитов, с помощью которых российские реформаторы надеются достичь либеральный целей авторитарными средствами, и это никогда не работает. 

В конце концов, демократическая политика означает именно это – а не поддельные суррогаты или управляемую демократию. Эту необходимость подтверждают как российская, так и мировая история.