Калининградская оппозиция раскололась и, вероятно, стала эффективнее

Отмена митинга 20 марта в Калининграде расколола местную оппозицию, но парадоксальным образом повысила гражданскую активность в области. Одни представители оппозиции теперь входят в политический консультативный совет при губернаторе, другие продолжают собирать митинги. Первым калининградцы передают свои пожелания в письменном виде, вторых поддерживают на уличных пикетах и флеш-мобах. И к тем, и к другим власть вынуждена прислушаться. Чтобы понять этот парадокс – продуктивный раскол оппозиции – корреспонденты Радио Свобода отправились в Калининградскую область.

Гражданская активность в Калининграде зарождалась на "Портовой" автостоянке. Здесь местные перегонщики оставляли машины, доставленные из недалекой Европы, для продажи. В 2006 году вступило в силу новое постановление таможни, и большинство перегонщиков в одночасье стали должниками: таможня задним числом по новым правилам пересчитала стоимость уже провезенных через границу автомобилей. Среди таких должников оказался и бывший электрик, радиомеханик, телемастер, перегонщик Константин Дорошок: ему, как выражаются его друзья, "нарисовали" долг в 56 миллионов рублей.

Именно на "Портовой" у должников-перегонщиков возникла идея создать организацию "Справедливость", которую Константин Дорошок и возглавил. И именно председателю "Справедливости" удалось объединить все оппозиционные "Единой России" партии, протестные движения и тысячи простых калининградцев на митингах 12 декабря и 30 января.
Теперь бизнес перегонщиков закончился: перевезти поддержанную европейскую машину через границу могут позволить себе только поставщики очень обеспеченных клиентов. В расположенных на стоянке лавочках "Продажа и скупка автомобилей", "Автозапчасти" – новые вывески. Черным фломастером на небольших листах бумаги от руки написано: "Распродажа парфюмерии: карандаш Ланком 650 руб, тушь Кристиан Диор 900 руб". Почти у каждого сотрудника этих магазинов долг в несколько миллионов рублей.

Константин Дорошок, хоть и не занимается перегоном c 2006 года, на стоянку часто заезжает. В последнее время владельцы и сотрудники автосервисов встречают его стандартным вопросом: "Чё ты митинг-то отменил?"

Константин Дорошок уже привык к тому, что каждый третий, если не второй, калининградец считает его предателем. Он начинает растолковывать то, что накануне объяснил нам, а еще раньше - сотне-другой жителей Калининграда:

– После митингов в Калининград приехал эшелон из администрации президента и Государственной думы: федеральная власть не знала, что делать. Пока они думали, никто не отвечал на наши резолюции. Люди тем временем стали все чаще посещать оппозиционные интернет-ресурсы, читать газеты. В итоге власть увидела новую угрозу - всероссийскую акцию протеста, назначенную на 20 марта. Федеральные власти поняли, что губернатор ситуацию в регионе никак не контролирует.

Власть готова пренебречь всем - жизнями, здоровьем людей. Мы знали: они применили бы любые средства. В принципе, побили бы – народ стал бы еще злее. Значит, завтра тот же Дорошок соберет уже не 100 тысяч, а весь город. Значит, нужно устранить Дорошка. Но не убивать его, а смешать с грязью, сказать: из-за тебя, организатора, на митинге пострадали люди. На следующий день объявили бы траур, показали бы наши морды, родственников тех, кто погиб во время беспорядков, пару бородатых мужиков с сепаратистскими лозунгами. И нас обвинили бы во всем, в чем можно...

* * *
Такие же разъяснительные беседы проводят соратники Константина Дорошка – независимый депутат областной думы Соломон Гинзбург и учредитель местной газеты "Дворник" и интернет-ресурса "Руград" Арсений Махлов. Дорошок свои аргументы приводит на стоянке, Гинзбург – по телефону из кабинета в областной думе ("Здравствуйте. Это мы предатели? А вы бы взяли на себя ответственность людей на кладбище отвести?! Да как у вас язык поворачивается!"), Махлов – со страниц "Дворника" и "Руграда". Одинаковыми словами они пересказывают сценарий о возможных провокациях на митинге и гибели оппозиции, употребляя словосочетание "убитые горем родственники погибших".
– Это моя информация, – отвечает Арсений Махлов на вопрос, откуда стало известно о готовящихся на митингах провокациях. – Но скажите, даже если предположить, что мои источники, которые не подводили за двенадцать лет существования "Дворника", меня подвели, стоило ли рисковать людьми? Лучше терпеть ушаты помоев, чем потом раскаиваться. Последний, фундаментальный митинг можно сравнить с ядерным оружием, а угроза ядерной войны намного эффективнее ядерной зимы. Угроза митинга сильнее самого митинга.

Среди калиниградских оппозиционеров Константин Дорошок – фигура наиболее публичная (многотысячные митинги, выступления с трибуны, общение с российскими общественными организациями и мировой прессой) и уязвимая (долг в 18 с половиной миллионов рублей, постоянные судебные разбирательства, чтобы его уменьшить; три ребенка и беременная жена; описанная федеральными приставами мебель). Местные журналисты, стосковавшиеся по положительным героям, называют его Че Геварой, Соломон Гинзбург – духовным лидером и Дэн Сяопином калининградской политики, Арсений Махлов описывает Дорошка как "мужественного выходца из калининградского народа". Мужество, по мнению Махлова, двойное: сначала Константин Дорошок подал заявку на проведение митинга, а потом ее отозвал, подвергнув себя "давлению со стороны своих союзников".

Соломон Гинзбург пришел в политику 20 лет назад, поэтому он главный по взаимодействиию с властью. Он менее уязвим, чем Дорошок: депутат областной думы, заместитель председателя комитета по международным и межрегиональным связям.

Наименее уязвимый – Арсений Махлов: долгов, как у Дорошка, нет, и зависимости от места работы, как у Гинзбурга, тоже. Гинзбургу и Дорошку он оказывает информационную поддержку (тираж еженедельного бесплатного "Дворника" составляет 101 100 экземпляров, а Руград посещает несколько тысяч человек в день; оба издания существуют за счет рекламы).

Теперь все трое входят в созданный около месяца назад политический консультативный совет при губернаторе и пробуют схему "от массового митинга – к заседанию с губернатором". На заседаниях комфортнее всего, по-видимому, чувствует себя Соломон Гинзбург – ему не привыкать быть среди депутатов и членов правительства. Дорошок и Махлов выглядят менее уверенно. Держатся рядом с Гинзбургом, советуются, прежде чем взять слово.

Константин Дорошок вспоминает, как на первых заседаниях с участием губернатора Георгия Бооса не мог скрыть удивления:

– В центре города Гурьевска воруют землю. Приношу губернатору пакет документов, вырезки из газет. Он говорит: собирайте вашу инициативную группу, я вызываю главу района, представителей земельного комитета, прокуратуры. Сначала я не поверил. А потом мне звонят из правительства, просят поторопиться с созданием инициативной группой. Создали. Встретились с главой района, прокурорами. И губернатор велел провести проверку и отчитаться. А ведь это только первые шаги! Уже транспортный налог вернули на уровень 2009 года, и министр здравоохранения ушла в отставку… Сейчас нам очень важно воспользоваться ситуацией и получить от власти то, о чем мечтали жители. Нельзя же только ходить и кричать "Власть, уходи!":  кто-то же все равно придет. Хорошо, если мы нашли рычаги давления на действующую власть.

Арсений Махлов объясняет, почему говорить с властью сложнее, чем митинговать:

– Высказывая пожелания власти, мы сталкиваемся с массой подводных камней. Например, правительство области приняло постановление о кадастровой стоимости земли. Для большинства людей она повысилась. И мы призывали приостановить действие этого постановления – казалось бы, действовали в интересах людей. Вдруг узнаем, что в Калининграде дачные земельные участки оценены вдвое ниже, чем до принятия постановления. Согласно этому же постановлению, пенсионеры вообще освобождены от выплат за свои дачные участки. То есть, требуя отменить постановление, мы для большей части людей делаем лучше, но для меньшей – хуже. Таких примеров много. Требовать выполнения резолюций митингов недостаточно, надо работать над каждым требованием.

Соломон Гинзбург считает, что диалог с властью официально стартовал 10 марта:

– Впервые за долгие годы правительство, сформированное "Единой Россией", село с нами за стол переговоров, раньше диалога не было. Оппозицию стали допускать к эфиру. 10 марта под давлением оппозиции и под угрозой митинга губернатор добился у ФСО, чтобы визит Бориса Грызлова сюда носил не партийный, а государственный характер. Поэтому мы участвовали в этой встрече, смогли предложить федеральные законодательные инициативы. Ничего подобного раньше не было: калининградская проблематика забалтывалась. А сейчас? Медведев приглашает Козака обсуждать наши тарифы на газ; в области проведут независимый аудит (у нас самые высокие тарифы на ЖКХ – в среднем на 27 процентов выше, чем в России). Уже отменен транспортный налог. Будут рассмотрены вопросы компенсации за транзитные визы, увеличения базовой части трудовой пенсии, отмены повышенных ставок по налогу на землю. Все это реальные достижения. И если народ и не победил окончательно, он начал побеждать – власть услышала его требования.

* * *
Арсений Махлов не раскрывает источники, из которых ему стало известно о готовящихся провокациях, а Константин Дорошок не называет фамилии тех, кто приезжал к нему из администрации президента и уговаривал митинг не проводить. Не приводят никаких доказательств и те, кто обвиняет их в предательстве ("Всегда есть свой иуда, у нас это Дорошок", "Константин Дорошок предал свой народ" - это слова некоторых участников флеш-моба 20 марта в Калининграде). Пожалуй, громче всего критикует Константина Дорошка лидер калининградских коммунистов Игорь Ревин. Громче – в буквальном смысле.

– У нас в партии многие глуховаты, поэтому я громко говорю, – извиняется Ревин, сидя под портретами Че Гевары и Геннадия Зюганова в кабинете в областной думе. – Когда мы создавали коалицию, мы заявили, что первым ее тестом должен был стать митинг. В его организации мы приняли самое активное участие. Но он не состоялся по вине нашего партнера. Нам с ним делать нечего, и мы сами проведем митинг 27 марта.

Затем Игорь Ревин начинает говорить о необходимости пролетарского подхода в буржуазном пока мире и ошибках "правительства урбанистов". Говорит, что ему, преподавателю мировой экономики, известно: грядет новая волна кризиса, и КПРФ должна скорее прийти к власти, чтобы к этой волне подготовиться.

Среди беспартийных активный оппонент Константина Дорошка – Евгений Лабудин, бывший строитель, без опыта государственного управления. Он уверен, что "Дорошка, Гинзбурга, Махлова власть встроила в свою вертикаль, подкупив их, бросив кусок". Какой именно кусок, не уточняет. Евгений Лабудин организовал свою инициативную группу, чтобы проводить пикеты против коррупции. Первый должен был состояться 20 марта, в день телемоста с губернатором и флешмоба у Дома Советов. Правда, Лабудина и всю его команду из трех человек задержали и составили протокол об "экстремистской деятельности и организации митинга против правящей власти", как сам он рассказал Радио Свобода.

Голословны и критики Константина Дорошка в Москве. Например, писатель и лидер запрещенной НБП Эдуард Лимонов в эфире "Эха Москвы" заявил, что "у Дорошка хлебный бизнес – это здорово, хорошо, что он продает хлеб. Но это и его крючок, за который его можно ухватить. Вот лучше иметь дело с таким народным вожаком, у которого ничего нет – одна рубаха, и все. Но таковых нет". Константин Дорошок называет слова Лимонова "враньем".

– Я работаю электриком. У меня не было и нет хлебного бизнеса, – говорит Дорошок и в очередной раз перечисляет свои профессии: электрик, радиомеханик, телемастер, перегонщик.

В "Единой России" о Константине Дорошке говорят неожиданно тепло.

– Точкой перелома между отсутствием диалога и диалогом стали митинги в декабре и январе: в них приняли участие разные слои населения, – вспоминает первый заместитель председателя калининградской областной думы, заместитель руководителя фракции "Единой России" Константин Поляков. – Мы даже обсуждали с коллегами по партии, прийти ли на митинг 30 января, пообщаться ли там с населением. Но когда поступила информация, что будут представители "Солидарности" из Москвы (Борис Немцов и Илья Яшин – РС), мы решили не идти: попадать в такую компанию мы посчитали нецелесообразным.

Настроения в обществе и политике сейчас можно сравнить с перестройкой: появилось новое неагрессивное политическое дыхание. Есть периоды в развитии государства, когда монополизм очень хорош. Сейчас назрел другой период: монополизм должен очень аккуратно меняться на плю… рализм – сложно выговорить, отвыкли (смеется). Большинство организаторов митинга, безусловно, не подготовлены к тому, чтобы вести грамотный политический разговор, некоторые их требования наивны. Зато они ближе к народу и чувствуют момент. У нас другое преимущество: мы тяжеловесы, и знаем законы. И несмотря на то, что они в чем-то слабее, мы должны с ними говорить на равных и научить тому, в чем они пока заблуждаются. Они пойдут вперед: они моложе и энергичнее, – говорит Константин Поляков.

К вопросу о том, зачем "Единой России" растить себе оппонентов, Поляков готов:

– Почему оппонентов? Думаю, из них многие будут продолжением "Единой России". Это и будет истинный резерв, а не тот, что мы составляем на бумагах из своих знакомых, по блату. Если они станут единороссами, это и будет обновление партии, – заключает Поляков.

На прощание Константин Поляков - видимо, в качестве примера последствий плюрализма - показывает шарж на своем письменном столе: он изображен с костылями в руках, а на костылях мелким шрифтом написано название его партии. Потом с улыбкой интересуется: "понятно, что вы не голосуете за нас, но что бы с вами сделало начальство, если бы вы за "Единую Россию" вы все-таки проголосовали?".

Улыбается и Константин Дорошок, услышав о надеждах Полякова. Говорит, что в "Единую Россию" не пойдет. Как и в любую другую партию: "Все калининградские протестные группы готовы объединяться, но не на политической основе, не окрашивая себя ни в один цвет. Это объединение и поможет побороть апатию, из-за которой сейчас не ходят на выборы".

Сам Константин Дорошок надеется на документ, который должен подписать губернатор Георгий Боос – "Программу решения приоритетных проблем жителей". Проблемы – это требования митинговавших в декабре и январе и просьбы участников телемоста, состоявшегося 20 марта.

– Если проблемы не будут вовремя решены, мы сможем сказать: грош цена вашим словам о том, что состоялся диалог. Пускай Боос выполнит обещания, может быть, тогда у нас отпадет требование о его отставке, – говорит Константин Дорошок.

Как и Соломон Гинзбург, Дорошок называет документ "дорожной картой", Махлов – "договором с обществом". Сам губернатор Георгий Боос при слове "документ" в вопросе корреспондента Радио Свобода улыбается: "Никакого такого документа не готовилось и не готовится". И начинает рассказывать как раз о том, что Махлов называет "договором с обществом", а Дорошок и Гинзбург "дорожной картой" (лексика сохранена – РС):

– На заседании политического консультативного совета было озвучено создание рабочих групп по обработке всех поступивших вопросов, в том числе на нашей встрече в режиме телемостов. Эти вопросы будут иерархированы по приоритетности. Затем до 15 мая рабочие группы предложат программы по решению всех поступивших проблемных вопросов. До 15 же мая на заседании политического консультативного совета при губернаторе мы рассмотрим эти программы, потом проведем обсуждение в обществе до 25 мая, и 1 июня мы вынесем эти программы на заседание правительства для их принятия. Когда будем делать телемост в следующий раз, сможем и в том числе слушать обратную реакцию: как реализуются эти программы, как начинают менять жизнь калининградцев по тем или иным наиболее острым вопросам в лучшую сторону.

* * *
Все действующие лица калининградской политики – "Единая Россия" и обе оппозиции – считают, что друг друга перехитрили. "Патриоты России", "КПРФ", "ЛДПР" и "Справедливая Россия" довольны тем, что "разоблачили" Дорошка - они будут теперь организовывать свои митинги и предлагать свои законопроекты. Константин Дорошок уверен, что "обманул власть и не дал заманить в ловушку" себя и своих сторонников. Константин Поляков из "Единой России" рад, что 20 марта не состоялся "неконструктивный массовый митинг", и люди, способные вывести на улицы больше десяти тысяч человек, сидят теперь с ним за столом переговоров. Губернатор Боос, вероятно, думает, что нейтрализовал оппозицию и подавил гражданский протест.

Но непреложный факт заключается в том, что к уличным протестам в Калининградской области добавилась бумажная работа по законодательному урегулированию каждого требования участников прошлых митингов. Результат этого уравнения прост: требования калининградцев – о ЖКХ, транзитных визах, кадастровой стоимости земли – звучат теперь не только на улицах, но и в кабинетах тех чиновников, которые и могут их выполнить. И как бы ни относились друг к друг части этого уравнения, – сторонники улицы или заседаний с членами правительства – в качестве слагаемых они приближают уравнение к решению.