Геополитические аспекты проекта Nabucco

Проект Nabucco остается в поле внимания мирового сообщества, так как от этого проекта, во многом, зависит перспектива европейской энергетической безопасности и места и роли тех или иных поставщиков энергоресурсов на Ближнем Востоке.
 
Проект предполагает транспортировку около 31,0 млрд. куб. метров природного газа, что втрое меньше возможных поставок газопроводом «Южный поток» через Черное море и «Северный поток» через акваторию Балтийского моря, которые инициируют Россия и ее европейские партнеры, прежде всего, Германия. Сооружение этих двух «обходных» газопроводов приведет к заметным изменениям в конфигурации всей европейской энергетики, так как обеспечит в среднесрочной перспективе до 20 – 22% потребления газа в Европейском Союзе, нивелирует значение маршрутов, которые контролируют партнеры США и Великобритании в формировании европейского энергетического баланса, то есть страны Восточной Европы.
 
«Южный поток» и «Северный поток», которые вполне обеспечены ресурсами, приведут к усилению альянса Франции, Германии и России, которые, после двух десятилетий сомнений, притирок и прикидок, буквально ринулись формировать тройственные партнерские отношения. Несмотря на кризисное экономическое положение в Европе и России, данный тройственный альянс выдвигает достаточно глобальные проекты, в том числе в решении фундаментальных проблем в развитии машиностроения, поставок вооружений, сотрудничества в сфере высоких технологий и развития инвестиционных намерений. При этом, все больше сближаются их позиции в части региональной политики, что, в особенности, раздражает США и Великобританию. Региональная политика становится тестом в решении многих вопросов, в том числе, в отношении Восточной Европы, Ирана и Ближнего Востока, но что более важно для них - это вопрос расширения зоны членства НАТО.
 
Формирование данного тройственного альянса переживало несколько этапов, когда Франция и Германия пытались выторговать у России большие выгоды и уступки, привести ее в определенную схему и рамки определенных действий, полностью отвечающих интересам Европейского Союза. Это продемонстрировало, что подобная политика не обеспечена политическими ресурсами, и Россия сама пытается играть в эту игру, выясняя реальные возможности своих ведущих партнеров. В настоящее время Россия, несомненно, идет на уступки, в том числе и по региональной политике, но и франко-германский тандем понимает, что есть разумные границы их требований и условий, и пытается подойти к принципиальным знаменателям в решении имеющихся вопросов и проблем. В данных условиях стало понятно, что США не предпринимают жестких и грубых мер по предотвращению создания этого тройственного альянса, быть может, надеясь на возможность «привязать» Россию на планы в Афганистане и в Центральной Азии, в целом, с помощью европейцев, которые сами весьма заинтересованы в формировании прочных отношений с Россией по поводу планов НАТО в Афганистане.
 
Что касается Великобритании, то она оказалась даже в определенной изоляции в нынешней европейской политике и, практически, не имеет серьезных возможностей оказывать влияния на Францию и Германию в их политике в отношении России. Несмотря на то, что Франция, Германия и Великобритания, якобы, выступают единым прочным фронтом по проблеме иранской ядерной программы, и континентальные европейские государства, в лице Франции, ближе как никогда к решению по принятию Советом безопасности ООН санкций в отношении Ирана, позиция России никак не привносит разлада в развертывание тройственного альянса. Иранская тема не может помешать формированию этих отношений, которые носят не только тройственный, но и двойственный характер, имея в виду отношения Франция – Россия и Германия – Россия, которые носят самостоятельный характер и пока являются основополагающими в формировании данного альянса в целом.
 
Нужно отметить, что Россия настолько увлечена идеей и планами сближения с Европейским Союзом, прежде всего, с ведущими европейскими государствами, что, видимо, готова пойти на некоторые более чем принципиальные уступки в региональной политике. Речь идет о Южной Осетии, по вопросу о которой Россия могла бы пойти на уступки, но не Грузии, а Франции и Германии, которые нуждаются в демонстрации своих реальных международных позиций, в особенности, в европейской политике. Имеются некоторые «сигналы» в отношении того, что, оставляя нынешнее положение Абхазии «неприкосновенным», Россия может выдвинуть определенные предложения по Южной Осетии, с точки зрения ее возможных новых договорных отношений с Грузией. Россия имеет определенные обязательства перед европейцами и вынуждена идти на уступки, в которых, видимо, главным вопросом станет не политическое и юридическое положение Южной Осетии, а пребывание российских войск в этой республике.
 
В данных политических реалиях, когда ни США, ни Великобритания не могут противопоставить этой тенденции ничего вразумительного, а США и не испытывают такого желания, во всяком случае, в период правления Барака Обамы, вопрос о диверсификации поставок природного газа в Европу становится основополагающим в рассмотрении будущего Европы, в способности англо-саксонского блока и далее контролировать Европу, оказывать решающее влияние на НАТО, на финансово-экономическую систему Европейского Союза, на региональную политику Евросоюза. Вопрос стоит даже не в диверсификации газовых поставок, а, напротив, в обеспечении монополии в этой сфере, когда американские и британские компании могли бы контролировать  важнейшие и решающие артерии в системе газоснабжения. В отличие от нефтяного бизнеса, газотранспортная система Европы не подвержена зависимости и принятию решений со стороны англо-саксонских государств, что продолжает оставаться значительной проблемой для европейского направления политики Великобритании и США. Nabucco рассматривается как «последний шанс» для данной политики, так как с завершением формирования этого направления газового потока глобального характера, завершатся версии формирования новых или альтернативных направлений, так как при этом будут задействованы все крупнейшие источники газа, все газовые бассейны, которые смогли обеспечить это энергокоммуникационное направление на многие десятилетия. Вместе с тем, помимо европейского направления политики США и Великобритании, в данном случае решаются следующие задачи.
 
Nabucco - это последний шанс в приобщении к западному направлению ресурсов газа в Туркменистане, что может считаться «легитимным» и приемлемым только посредством сооружения транскаспийского газопровода, присоединения его к уже существующим газопроводам на Южном Кавказе и продления маршрута по территории Турции. Имеется в виду газопровод Баку – Тбилиси – Эрзерум, который сам по себе не в состоянии обеспечить транспортировку предполагаемых в проекте Nabucco объемов газа. Так или иначе, в данном направлении должен быть проложен новый газопровод либо должна быть наращена мощность имеющегося газопровода. Для США пока недопустима транспортировка туркменского газа через территорию Ирана, тогда как без иранских ресурсов газа остается сомнительным – как же попадут эти ресурсы на европейский рынок. Видимо, имеется в виду максимальная оттяжка транспортировки иранского газа в Европу. Это вполне соответствует интересам России, которая ставит задачу либо транспортировать иранский газ в Европу посредством своей газотранспортной системы, либо, таким же образом, затормозить транспортировку иранского газа в Европу на 10 – 15 лет, и тем самым дождаться образования новой энергетической и политической ситуации в Европе. По крайней мере, Россия хотела оттянуть транспортировку иранского газа в Европу до полного завершения сооружения проектов «Северного потока» и «Южного потока», так как после этого возникнет реальная возможность транспортировки иранского газа через газотранспортную систему России.
 
Россия, так же, как и США и Великобритания, прекрасно понимает, что Иран не в восторге от предполагаемого преимущественного транспорта своего газа в Европу по территории Турции. Для Ирана идеальным вариантом стала бы диверсификация этих поставок, то есть, через территорию России, Южного Кавказа и Черного моря, через территорию Турции, а также морским путем транспортируя сжиженный газ. Но подлинная диверсификация возможна только в случае, если иранский газ будет транспортироваться в направлениях Китая и Индии, куда Иран собирается в стратегической перспективе экспортировать не менее половины экспортируемого газа.
 
Возникает проблема Азербайджана, который пытается участвовать в серьезных политических и энергокоммуникационных играх, в которых он до сих пор участвовал не в качестве субъекта, а объекта, играя роль «керосиновой бочки» и «газовой колонки». На протяжении предыдущих лет Азербайджан, практически, делегировал своим партнерам на Западе свои права и возможности как важного поставщика нефти и газа. Он сумел убедиться, при этом, что западные партнеры не захотели и не собирались отстаивать его права на международной арене, когда даже по карабахской проблеме Азербайджан оказался в весьма ущербном положении. В настоящее время Азербайджан пытается наверстать упущенное, утвердить свое место в данной игре, пытается более-менее убедительно продемонстрировать свою готовность направить газовые ресурсы в северном направлении. Насколько это может быть функционально связано с решением карабахской проблемы, тем более, в его явную пользу, весьма сомнительно. События осени 2008 года, то есть, попытки России выйти в авангард разрешения карабахской проблемы в обмен на азербайджанский газ и подписанное некое Майндорфское соглашение между Россией, Арменией и Азербайджаном, продемонстрировало Западу, что данные попытки относятся к многосерийному имитационному сценарию, и говорить о возможности осуществить такую сделку невозможно.
 
Тем не менее, необходимы способы и приемы в дистанцировании Азербайджана от России, и это задача, которая пока не имеет рекомендаций. Скорее всего, Азербайджану будут продемонстрировано то, что Запад обойдется без его газа, но при этом, он утратит определенные, хотя и относительные гарантии безопасности, которые, якобы, предоставляет ему Запад. Наряду с этим, сам Азербайджан может неожиданно выяснить, в отсутствии подлинной заинтересованности США в сооружении газопровода Nabucco, что он становится не проамерикано-британским, а проевропейским газопроводом. Зачем же американцы должны способствовать усилению антиамериканского вектора в европейской геоэкономике?
 
Вместе с тем, имеется более серьезная проблема, связанная с Турцией. Не только европейцы, но и американцы, а возможно, прежде всего, американцы все больше рассматривают Турцию, как крайне ненадежного, нестабильного партнера, который не желателен в столь важных энергокоммуникационных проектах. Турция одновременно зарекомендовала себя как не очень надежный партнер в сотрудничестве в газовой сфере как с Россией, так и с Ираном. Внутренняя финансово-экономическая и внутриполитическая ситуация в Турции, в особенности, в восточных ее регионах крайне нестабильна. Угрозы и риски в восточных регионах Турции усиливаются, и возможно возникновение иных рисков, связанных с деятельностью уже не курдских повстанцев, а радикальных оппозиционеров в стране, в целом. В реальном контексте, Турция теперь столкнулась и с проблемами поставок газа из Азербайджана, что связано с противоречиями между этими двумя государствами, отношения между которыми казались идеальными. Американцы и британцы оказались в несколько новой ситуации, хотя и их политические проектировщики и аналитики рисков и угроз привыкли к такого рода проблемам.
 
Турция не может быть надежным транзитером, но Турция остается единственным реальным транзитером. Аналитики наиболее заинтересованной стороны в данном проекте – «Бритиш Петролеум»  - предложили свое видение выстраивания маршрутов Nabucco как системы маршрутов, что, по их мнению, должно снизить зависимость потребителя и операционной компании от капризов и условий, которые может выдвинуть Турция на стадии сооружения и в ходе эксплуатации. Имеется в виду, что данный газопровод покинет территорию Турции, то есть выйдет на Балканы, ему предстоит претерпеть расщепление на несколько маршрутов в направлениях Греции и Италии, Болгарии, Венгрии и Центральной Европы, Австрии и Германии. Данная диверсификация маршрутов, в какой-то мере, но только в какой-то мере, позволит снизить монопольное положение Турции и снизить риски от ее поведения и амбиций. Сами данные аналитики признают, что это весьма сомнительная комбинация, но иного не дано: Nabucco может иметь только маршрут на пути с Ближнего Востока и Центральной Азии в Европу, то есть, через территорию Турции.
 
Но, приняв во внимание различные риски и столь высокий уровень неопределенности, проект Nabucco не может рассматриваться как достаточно обеспеченный как политическими, так и финансовыми ресурсами. До сих пор ключевые европейские партнеры в части энергетической политики, то есть, Германия, Италия, Австрия и другие страны, так и не высказали своего определенного мнения и даже не обозначили в должной мере свои намерения. Конечно, ведущим заинтересованным потребителям газа в континентальной Европе хотелось бы, помимо российских источников, иметь доступ к альтернативным источникам газа, но существуют ли вполне надежные и реализуемые маршруты, с учетом мнения и позиции Турции и Ирана, а также настроений и намерений Туркменистана? Заинтересованность Ирана в Nabucco заключается в том, что он являлся бы главным и определяющим поставщиком газа, когда ни Азербайджан, ни Ирак не могли бы стать альтернативой иранским месторождениям газа. Иран заявляет, что в нынешней региональной политической ситуации без его участия не может быть реализован проект Nabucco. В действительности, данный проект не столь уж глобален и весьма ограничен, если иметь в виду проектные объемы транспортировки газа и объемы альтернативных потоков, связанных с участием России.
 
Главной проблемой осуществления проекта остаются позиция и политические амбиции Турции, а также отношения Турции с рядом государств региона. Данный проект, его условия, факторы реализации и имеющиеся ограничители продемонстрировали проблематичность сочетания Турцией двух основных направлений ее политики – традиционно западного и «нового» восточного.
 
Вместе с тем, политические события в Украине, приход к власти Партии регионов, во многом могут скорректировать планы России по «Южному потоку», так как транзит газа по территории Украины может стать более надежным и предсказуемым. Это некоторым образом может повлиять на судьбу Nabucco, и игровая ситуация станет более сложной.
 
Перевод: Гамлет Матевосян