Почему некоторые конфликты игнорируются

Люди обычно думают, что Палестина важна. Ирландские националисты рисуют на стенах в Белфасте палестинские флаги. Испанские школьники шлют в израильское посольство письма с требованием положить конец "убийствам" в Палестине. Люди, не имеющие к ней никакого личного отношения, очень сильно озабочены происходящими там событиями.

Политические комментаторы громко рассуждают о том, что израильско-палестинский конфликт может породить другие конфликты или выйти из-под контроля и вылиться в крупную ближневосточную войну. "Аль-Каида" уже заявила, что провести теракты 11 сентября ее заставила американская поддержка Израилю, а советник по национальной безопасности США Джеймс Джонс (James L Jones) сказал, что если Обама решит хотя бы одну проблему, это должен быть ближневосточный конфликт. С этим соглашаются и средства массовой информации. Газета The Australian в 2007 году освещала израильско-палестинский конфликт гораздо активнее и чаще, чем события на всем африканском континенте.

Поэтому, хотя существуют крупные разногласия по поводу способов урегулирования израильско-палестинского конфликта, налицо единодушие в том, что этот конфликт имеет общемировое значение.

Однако, если судить по реальным масштабам жертв и разрушений, он таковым не является. За последнее десятилетие из-за политического насилия в Палестине погибло почти 6000 человек. Население Палестины составляет около 4 миллионов человек, поэтому средний показатель смертности от политического насилия равен примерно 17 на 100000 населения ежегодно. Это меньше, чем количество убийств в Майами. В мирном Новом Орлеане показатель смертности от убийств на каждые 100000 населения достиг в 2008 году 55 человек.

Конечно, Палестина время от времени переживает бурные вспышки страшного насилия. Во время вторжения в Газу зимой 2008-2009 года за несколько недель было убито 1385 человек, в связи с чем показатель смертности от насилия там оказался шокирующим – 338 на 100000 населения.

Это вызывает тревогу, но все равно – данные показатели незначительны в сравнении с целым рядом современных конфликтов. После вторжения Израиля в сектор Газа власти Шри-Ланки провели операцию по разгрому "Тигров освобождения Тамил Илама", и тогда в этой стране было убито примерно 15500 человек. Итого, с 2000 года в результате политического насилия на Шри-Ланке погибло в семь раз больше человек, чем в Палестине.

Шри-Ланка не одинока в этом списке. Примеров конфликтов пострашнее израильско-палестинского в мире немало. Гражданская война в Непале, длившаяся с 1996 по 2006 год, унесла жизни примерно 12700 человек. В Бирме волнения и бунты на этнической почве происходят регулярно, начиная с 1948 года, и за последние 15 лет в числе беженцев и перемещенных там оказались сотни тысяч человек. Десятки тысяч погибли в ходе чеченской борьбы за независимость с Россией. В Мексике за четыре года только в результате борьбы с бандами наркоторговцев погибло 22700 человек.

А ведь есть еще и Африка. Согласно оценкам ООН от 2008 года, количество убитых в Дарфуре за два предыдущих года составило 300000 человек. В ходе гражданской войны в Либерии было убито 150000. Гражданская война в Алжире унесла жизни еще 150000 человек. Эритрея и Эфиопия воевали до 2000 года, и эта война унесла неизвестно сколько жизней, но потери там исчисляются десятками тысяч. В ходе гражданской войны в Сомали была разрушена вся ее государственная инфраструктура, и там погибло до 400000 человек.

Но все эти цифры ничто по сравнению со второй конголезской войной. Этот конфликт гигантских масштабов перешел через государственные границы, и в него оказались вовлеченными восемь африканских стран. В ходе этих военных действий погибло больше людей, нежели в любом конфликте, имевшем место после Второй мировой войны. Согласно одному источнику, количество погибших там составило 5,4 миллиона человек; другие источник оценивают число потерь в без малого три миллиона.

На этом фоне мелкие вспышки насилия в Палестине внезапно кажутся весьма незначительными.

Тем не менее,  конфликт из-за Палестины это не только цифры погибших в бою. Это также вопрос справедливости и ужасающих условий жизни из-за конфликта. Справедливость измерить довольно трудно, но плохие условия жизни дают конкретные цифры. Например, в Палестине довольно высокий показатель детской смертности, составляющий 23,6 смерти на 1000 новорожденных. В Египте этот показатель равен 20, в Ливане 12, а в Израиле лишь 4. С другой стороны, в Демократической Республике Конго (ДРК) уровень детской смертности в пять раз выше, чем в Палестине, и составляет 126 смертей на 1000 новорожденных.

Продолжительность жизни в Палестине на самом деле весьма высокая - выше, чем в Египте, Турции или Иране. И она там на двадцать лет выше, чем в ДРК. Но по поводу жизни в Палестине возмущается весь мир, а по поводу жизни в Конго почему-то нет. Незначительные столкновения в Палестине приковывают к себе внимание газет всего мира, а настоящая кровавая бойня в Конго мало кого беспокоит. Откуда такая разница?

Верджил Хоукинс (Virgil Hawkins), написавший книгу "Stealth Conflicts: How the World’s Worst Violence Is Ignored" (Незаметные конфликты: как игнорируется самое страшное в мире насилие), называет шесть критериев, определяющих внимание СМИ к конфликтам за рубежом. Это национальный/политический  интерес, географическая близость/доступность, возможность выявления конфликта, возможность сочувствовать его участникам, простота и сенсационность.

Теракты 11 сентября соответствовали всем этим критериям западных СМИ, и поэтому они превратились в гигантскую историю. Повстанцы из западной части Папуа, сражавшиеся за независимость в джунглях Индонезии с луками и стрелами (когда Индонезия была союзницей США в холодной войне), не соответствовали почти ни одному из этих критериев – и о них никто не знает. Освещение событий в средствах массовой информации отнюдь не является отражением масштабов конфликта. На него оказывают влияние весьма нелепые и вполне обыденные вещи.

"Простой пример – это решение медиакорпораций о создании корпунктов в Иерусалиме, Каире и т.д., - объясняет Хоукинс, - если в Иерусалиме есть корреспондент, и если там вдруг разразится конфликт, то медиакорпорации почти ничего не стоит подробно его осветить. А что касается Африки, то начнем с того, что там нет репортеров. И поэтому решение об освещении того или иного конфликта на африканском континенте может оказаться весьма дорогостоящим. Таким образом,  конфликт между Израилем и Палестиной освещается подробно из-за того, что он подробно освещался в прошлом. А Африке не уделяется внимания по той причине, что и раньше не уделялось. Это порочный круг".

Средние три из шести критериев Хоукинса - возможность выявления конфликта, возможность сочувствовать его участникам и простота – имеют отношение к способности СМИ рассказывать о конфликтах простыми словами и истолковывать их широкими и упрощенными понятиями. Идеальный конфликт для журналиста -  это когда явно плохой парень притесняет миролюбивого и хорошо ему известного слабака. Возможно, именно этим объясняется тот факт, что национально-освободительная борьба в Тибете привлекает такое позитивное внимание, а китайская провинция Синьцзян с ее преимущественно мусульманским населением нет. Коммунистический Китай все и без того считают подозрительным, а буддизм избежал участи негативного освещения в прессе, которая основное негативное внимание все чаще уделяет исламу.

Упрощенческим подходом к освещению событий можно также объяснить и то, почему борьба мусульман в Китае не вызывает такого внимания среди мусульман в других странах, как борьба в Палестине и Ираке. Одна из влиятельных современных концепций повествует о якобы имеющем место столкновении цивилизаций в лице Запада и ислама. Комментаторы с обеих сторон проталкивают такое понимание истории, выпячивая жестокое насилие в борьбе цивилизаций, и в то же время замалчивая примеры (довольно распространенные) того, как Запад и мусульмане сражаются на одной стороне.

Сервис компании Google Insights for Search показывает, какие слова люди ищут в системе поиска чаще всего, сравнивая их со всеми словами поиска в данном регионе за определенный промежуток времени. Видя, что люди ищут в разных странах, мы получаем определенное представление о том значении, которое они придают тем или иным событиям.

Слово "Палестина" вводится в строку поиска гораздо чаще, чем "Синьцзян" почти во всех странах. Такая картина сохранялась даже в 2009 году, когда происходили столкновения между мусульманами-уйгурами и китайцами хань. У Пакистана есть общая граница с Китаем. В Малайзии проживают миллионы китайцев. Однако люди из этих стран гораздо чаще ищут слова "Палестина", "Газа", "Западный берег", нежели "Синьцзян" или "уйгур". Сегодняшний конфликт китайских коммунистов с мусульманами не укладывается в популярные современные концепции и представления.

С другой стороны, Палестина это идеальная почва для таких упрощенческих представлений и сюжетов. Для кого-то это последний бастион западной демократии в борьбе с мусульманскими автократиями. Для кого-то это новейший пример европейского империализма. Кто-то видит там повторение крестовых походов, тайный заговор еврейской элиты, остатки холодной войны, религиозную битву за святую землю и так далее.

Палестина это громкие новости; поэтому, когда в Палестине что-то происходит, СМИ готовы освещать тамошние события, и вынуждены это делать. Таким вот превратным способом слушатели, зрители и читатели снова и снова узнают, что Палестина в центре новостей. А Синьцзян это не новость. Он никому не известен (многие и произнести-то это слово не в состоянии) и вызывает путаницу. У людей по поводу Палестины мнение уже сложилось. Но мало у кого имеется представление и устоявшееся мнение о Синьцзяне, Конго или Западной Сахаре.

Большая часть потребителей новостей не знает о том, что такое влияние ведет к непреднамеренной предвзятости в освещении мировых событий. Они постоянно видят Палестину в информационных передачах и вполне естественно полагают, что это один из самых страшных на сегодня конфликтов. Палестина как новость существует по той причине, что она укладывается в упрощенную сюжетную линию. Но такой перекос в освещении событий еще больше усиливает эти представления.

На одном из дискуссионных интернет-форумов участник из Пакистана недавно заявил, что "Израиль это причина 95 процентов случаев насилия и террора во всем мире". На этом дискуссионном пакистанском форуме, в котором участвует 43000 человек, на том же самом сайте есть 28 веток с упоминанием слова "уйгур", 49 веток, где упоминается слово "Синьцзян", 838 со словом "Палестина" и более 1000 (то есть, это не поддается подсчету) с упоминанием слова "Израиль". В настоящее время на пяти главных ветках форума все обсуждают розыгрыш, названный всемирным днем "Все рисуют пророка Мохаммеда", провести который предложил один американский карикатурист. Кто-то из пакистанских участников считает, что его надо проигнорировать. Другие всерьез говорят о бойкотировании Facebook или хвастаются, что им удалось провести хакерскую атаку на страничку сайта "Рисуем Мохаммеда". И снова главная сюжетная линия это взаимоотношения между мусульманами и Западом. А подавление ислама в Китае сюда просто не вписывается.

"Становится ясно, что люди стремятся отфильтровывать и истолковывать поступающую информацию таким образом, чтобы она укладывалась в их представления и усиливала их (так, газетная статья может вызвать крики о пристрастности с обеих сторон конфликта), - говорит Хоукинс, - когда информация уже заранее отфильтрована таким экстремальным способом (масса сообщений об одном конфликте, и почти ничего о другом), люди без труда усваивают, что значение имеет только данный конфликт, и что происходит только он один".

"В этом смысле я думаю, что подобное освещение не только играет на руку экстремистам, но и помогает "создавать" экстремистов в данном вопросе. Без такого насыщения новостной информацией многие обращали бы меньше внимания на соответствующий конфликт, и были бы к нему равнодушнее. Мне кажется, это главная причина, по которой ведутся столь активные дебаты на тему израильско-палестинского конфликта".

Сосредоточивая внимание на Израиле, Ираке и Афганистане, СМИ и обозреватели придают новые силы вызывающим тревогу упрощенческим представлениям, в которых подчеркивается наличие глубокой пропасти между мусульманами и Западом. От этого выигрывают экстремисты, а умеренные оказываются не в состоянии объяснить мировые события во всей их сложности и многогранности .

Яростные дебаты по поводу Израиля и Палестины показывают, что новостные средства массовой информации  не управляют мыслями людей. Но они в значительной степени  управляют тем, о чем люди думают.

Вместо того, чтобы спорить, кто прав и кто виноват в Палестине, ответственные журналисты должны поставить под сомнение важность этой проблемы и начать исследовать другие, гораздо более разрушительные конфликты в нашем мире. Нам надо делать намного больше, а не просто отстаивать примитивные линии повествования и усиливать разногласия. И чтобы добиться этого, надо прекратить преувеличивать значение одних конфликтов, игнорируя при этом другие, которые нам неудобны.

Возможно, чтобы покончить с конфликтом в Палестине, нам надо начать обсуждение конфликта в Конго.