В мае 1969 года молодой диссидент-антисоветчик Андрей Амальрик (1938-1980) опубликовал памлфет, название которого перекликалось со знаменитым романом Джоржа Оруэлла (1903-1950): «Переживет ли Советский Союз 1984 год?» Предсказание ученого, осужденного на принудительные работы, всем показалось настолько же неправдоподобным, насколько сегодня показалась бы невероятной любовная история между Владимиром Путиным и Хиллари Клинтон. Сорок лет назад Советский Союз представлялся более непобедимым, чем Ахилл. Даже наиболее проницательные аналитики не могли разглядеть уязвимую пяту великой державы.
Даже самые либеральные мыслители, такие как французсий философ Раймонд Арон (1905-1983) считали неизбежной победу Востока во главе с Москвой в холодной войне над Западом, возглавляемым Вашингтоном. И вдруг наступил 1989 год, принесший с собой закат красной империи, которая еще месяц назад представлялась более сильной, чем победитель олимпийских игр. Великий крах наступил всего лишь пять лет спустя по сравнению с датой, предсказанной Амальриком. Случилось ли это благодаря мастерскому вмешательству Кароля Войтылы (1920-2005), или же из-за идеологического и военного антагонизма американского президента Рональда Рейгана (1911-2004), либо из-за «экономических противоречий» системы по определению Карла Маркса (1818-1883), факт остается фактом: нерушимый монолитный кристалл развалился на тысячи кусочков, удивив и шокировав и своих приверженцев, и своих врагов. Трудно предвидеть будущее, когда события развиваются так быстро и неожиданно. В начале июня французский экономист Philippe Simonnot, идя по следам Амальрика, предсказал приближение другого великого краха, на этот раз ожидающего Европейский континент. Цитирую: «Так же как произошел распад советской системы, на протяжении двух-трех поколений мы можем предвидеть саморазрушение социального порядка, при котором рождается все меньше детей и появляется все больше безработных, образуется все меньше накоплений, а налоги растут».
Как рассуждает Simonnot? Европа не сможет больше оправиться, потому что налогообложение достигло непосильного уровня. Чтобы уменьшить налоги, нужно безжалостно урезать расходы на общественные нужды. Но никакое правительство на это не пойдет, опасаясь непопулярных мер. Таким образом, образуется замкнутый круг: налоги все увеличиваются, потребление снижается, и экономика останавливается. Нельзя ждать улучшения ситуации и от борьбы с уклонением от налогов, потому что нигде не написано, что увеличение прихода за счет наступления на скрывающихся от налогов заставит полититические силы уменьшить общественные расходы и понизить ставки для налогоплательщиков. Может случиться, что чем больше денег поступит в общественную казну, тем больше будет новых расходов со стороны правительств. И этот бесконечный порочный круг все время повторяется. И если никто не положит конец росту расходов и налогов, даже вероятное чудо обращения неплательщиков налогов в законопослушных и боящихся Бога граждан, не позволит оздоровить финансовую систему таких стран, как Италия. Даже новое решительное увеличение налоговых ставок не приведет к желаемому результату. Наоборот, эти меры могут добить давно ослабленную экономику.
В общем и целом, надо ждать еще более трудных времен. Конечно, это мрачное предсказание может быть опровергнуто ходом событий, как это случилось с национальной сборной по футболу во главе с Марчелло Липпи четыре года назад. Но когда имеешь дело с цифрами, которые отражают действительность вернее любой научной догмы, самые дерзкие прогнозы почти всегда подтверждаются последующими событиями.
Если несколько десятилетий тому назад угрозой миру считалось стремительно увеличивающееся перенаселение и атомная бомба, то сегодня самым серьезным риском для всеобщей безопасности является огромный общественный финансовый дефицит, настоящий вулкан, который может погрести под собой экономические системы, подобно тому, как Везувий покрыл пеплом Помпеи и Геркуланум. Общественный долг настолько тяжел для семей и государств, что он ставит под сомнение необходимость сохранения государственного единства в гораздо большей степени, чем это могли бы сделать Босси или Боргецио. Более того, непосильная тяжесть этого долга может привести к тому, что даже образованные слои в своем стремлении к отделению переплюнут самых оголтелых активистов Лиги Nord.
И эти тенденции уже заметны в Италии по многим признакам. Если северные университеты, например, в регионе Венето, объединяются, то это делается не только из соображений экономии. Это делается, чтобы подчеркнуть их отчужденность от южных университетов. То же самое можно сказать о культуре северных регионов, все более нетерпимой по отношению к культуре Юга. Так зарождаются возмущение, разрыв, отделение. Гигантский долг может послужить предлогом для северян к отделению от Юга.
Достаточно толчка, не только со стороны политического руководства Юга (на деле довольно рассеянного), но со стороны культуры Юга, более внимательной к проблемам хорошего правительства. Не нужно ничего другого, потому что если Европа взорвется, согласно пророчеству Simonnot, то Италия рассыплется на несколько лет раньше, несмотря на все призывы к объединению.