Олег Орлов: В Чечне правозащитники приравнены к террористам

В среду 6 июля главе правозащитного центра "Мемориал" Олегу Орлову предъявили обвинения по уголовному делу о клевете, возбужденному по заявлению чеченского президента Рамзана Кадырова. В интервью нашему радио известный российский правозащитник рассказал о ходе уголовного процесса.

Правозащитный центр "Мемориал" давно занимается проблемами соблюдения прав человека на Северном Кавказе. Эта деятельность снискала ему уважение среди правозащитного сообщества и лютую ненависть тех, кому права человека видятся досадным препятствием на пути осуществления их амбициозных политических планов. Правозащитников и сотрудничающих с ними людей избивают, похищают, убивают. Против них ведут грязные кампании в прессе и возбуждают уголовные дела.

Очередной жертвой кампании против правозащитников стал глава правозащитного центра "Мемориал" Олег Орлов. После убийства в июле прошлого года в Чечне сотрудницы "Мемориала  Натальи Эстемировой, Олег Орлов публично возложил политическую ответственность за расправу над правозащитницей на президента Чечни Рамзана Кадырова. Сделав вид, что речь идет не о политической ответственности, а об организации убийства, Кадыров предъявил Орлову иск и потребовал возбудить уголовное дело за клевету. Отечественная юстиция взяла "под козырек" и присудила Орлову выплатить Кадырову 20 тыс. рублей возмещения морального ущерба. Не очень высокая цена за то, что у Кадырова называется честью и достоинством. Орлов ее заплатил.

Теперь на очереди уголовный процесс. Вчера Олегу Орлову предъявили окончательную формулу обвинения. Я встретился с ним в московском офисе правозащитного центра "Мемориал" в Милютинском переулке и попросил его рассказать слушателям RFI о ходе уголовного процесса.

- На какой стадии находится Ваше уголовное дело, и что было с Вами вчера?

- Вчера меня известили о том, что расследование уголовного дела завершено. Был проведен последний допрос меня в качестве уже обвиняемого, и мне было предъявлено постановление о привлечении меня в качестве обвиняемого. Все. Теперь мы знакомимся с материалами уголовного дела с моим адвокатом Резником, и дальше следствие будет готовить обвинительное заключение и направлять его в прокуратуру. Дальше, по-видимому, прокуратура направит дело в суд, который будет рассматривать это обвинение.

- Что можно сказать о том, что Вас второй раз судят по этому делу, поскольку гражданский процесс уже был?

- Мне кажется, это нарушение основополагающей нормы права, но в России, собственно говоря, так и происходит. Дело в том, что, во-первых, у нас "клевета" не декриминализирована, т.е. она является уголовным преступлением, а не рассматривается в рамках гражданского дела. Во-вторых, есть специальное разъяснение Верховного суда, которое говорит, что рассмотрение гражданского дела о защите чести и достоинства ни в коей мере не мешает потом преследованию по уголовному процессу за те же самые деяния. Мол, в гражданском процессе человека не наказывают, а он только платит компенсацию потерпевшему, т.е. восстанавливаются права потерпевшего. А наказать-то за это надо – и вот дополнительно может быть и уголовный процесс. Вот такой, на мой взгляд, антиправовой подход российского правосудия.

- Какие будут главные аргументы защиты на процессе, если об этом можно говорить заранее?

- Мой адвокат как раз просил не говорить о главных аргументах… Я, может быть, просто скажу, не вдаваясь в детали, то, что я говорил на гражданском процессе. Понимаете, мои слова о вине Рамзана Кадырова в гибели Наташи Эстемировой – это не прямое утверждение о его непосредственной причастности к этому преступлению. Это мое мнение, это оценка его, прежде всего, политической вины. То, что он создал такую ситуацию в Чеченской республике, когда просто даже называться правозащитником опасно, правозащитники приравнены к террористам. Террористов или тех, кого подозревают, не обвинили, а только подозревают – уничтожают без суда и следствия, родственников их преследуют, и просто официально, с экранов телевизоров говорится, что всех, кого только мы подозреваем в причастности, мы будем уничтожать без суда и следствия. При этом заявляют, что правозащитники – пособники террористов. Понимаете, все это вместе создает ситуацию, когда, действительно, могут без суда и следствия убивать и правозащитников. В этом вина Рамзана Кадырова. И это – мое утверждение, мое мнение о его политической вине. Хотя я не исключаю (не утверждаю, но не исключаю) его прямой, непосредственной причастности. Но это следствие должно было исследовать.

- Известно, что мама Рамзана Кадырова велела ему не преследовать Вас в уголовном порядке. Как Вы думаете: он – непослушный сын или все это была какая-то игра?

- Я думаю, что это была игра.

- Какие перспективы у судебного процесса? Чего Вы ожидаете?

- Что я могу сказать? Если бы в рамках права это все дело рассматривалось, очевидно, что все это рассыпалось бы. Вот просто рассыпалось, как карточный домик, в любом непредвзятом и объективном суде. Но мы же знаем, что в России далеко не всегда такой суд – непредвзятый и объективный. А по политическим делам, так он всегда наоборот – необъективный и предвзятый. И есть большая вероятность, что необъективно и предвзято он будет судиться в этом случае.

- Оказывается ли Вам какая-то политическая поддержка со стороны политических организаций России, правозащитных организаций, международного сообщества?

- Правозащитное российское сообщество, международное сообщество активно поддерживают меня, выражают солидарность. Также я вот сейчас в Совете Европы общался со многими депутатами, делегациями разных стран. Члены Европарламента выражают солидарность. Политические организации российские? Не знаю, пока никто… Надо подождать, когда суд будет, тогда и увидим реакцию.

- Когда можно ожидать начала судебного процесса?

- Я думаю, что это осенью будет, мне так кажется.