Год назад латышей задела неудачная «шутка» в связи с оккупацией Латвии. Ею на «Новой волне» блеснули приезжие, которые позже выразили сожаление по поводу случившегося. На этот раз выступление наших конкурсантов послало российской аудитории совсем нехороший сигнал.
Для каждой песни свое время и свой контекст. Важно также то, перед какой аудиторией она исполняется. Пламенно призывая: «Back in the USSR» («Назад в СССР!» – англ.), группа PeR, несомненно, говорила совсем о другом, чем битлы в 1968 году. Автор песни Пол Маккартни в свое время пояснил идею произведения желанием удержаться в сердцах слушателей, в том числе и за «железным занавесом»», как бы это ни не нравилось кремлевским боссам. Не знаю, что этой песней через 20 лет после развала СССР хотели сказать наши парни из PeR. Над латышами даже в Брюсселе смеются: мы настолько излишне усердны, что даже директивы вводим задолго до того, как намечено. Теперь о своем усердии мы напомнили также Москве. Мы со всей силы хотим назад в Советский Союз, которого уже давно нет. А может быть – еще нет.
Весьма некрасивый фон призывам PeR к USSR создало наше девичье трио. Девушки пели хорошо известную в мире песню о власти денег, только почему-то вышли на сцену, как продажные девицы, безвкусно обвесив себя ценниками. Может быть, выступление наших артистов в первый день конкурса «Новая волна» было задумано, как сигнал соседним странам о печальном финансовом положении Латвии? Но спасет ли нас СССР?
Трудно представить другую страну, где мастера сцены позволят себе с восхищением верещать о бывшей оккупации государства и восхвалять режим, который принес много страданий. Вполне определенно, в России за такой ход сняли бы с «дистанции». У Клавса Элсберга, который в советское время погиб при загадочных обстоятельствах, есть стихотворение под таким же названием Back in the USSR. В нем – строки тоски и надежды: «Сильна, как смерть, эта страна,/ как медленно ползущая грозовая туча,/ и за каждой тучей серебряный краешек, и мы живем/ на этом краешке». Слишком легко это выветривается из памяти. И вряд ли речь только о незнании истории.
Перевод: Лариса Дереча