Макс Галло: Куда идет Франция?

Организованные Николя Саркози в начале года дебаты о национальной идентичности, которые вызвали волну критики во французском обществе, не закончились ничем. 30 июля в Гренобле французский президент впервые публично связал безопасность и преступность во Франции с проблемой иммиграции. Его сразу же обвинили в том, что он готовится к выборам 2012 года и хочет завоевать голоса крайне правого электората. Писатель и историк Макс Галло написал в правой газете Le Figaro статью, где он упрекает французское общество в излишней политкорректности и призывает французов гордиться своей страной.

Куда идет Франция? Вопрос, который задавали себе французские интеллектуалы на протяжении всего XX века, не потерял своей актуальности и в наше время. А известный историк и член Французской академии Макс Галло считает, что в XXI он стоит еще острее.

Так куда же идет страна, в которой поднимать вопрос о национальной идентичности неприлично. Неэтичным считается также вести разговоры о французской цивилизации. Многие политики даже подменяют «Францию» «республикой» - как будто эти понятия взаимозаменяемы.

Начнем с напоминания о том, что первая половина минувшего – XX – века была для Франции временем глубокого и довольно продолжительного национального кризиса, начало которому положила Первая мировая война 1914-18 годов. Не успела Европа, а вместе с ней и Франция переварить последствия «великой войны», как подоспели всемирный кризис 30-х годов, фашизм, нацизм, Вторая мировая война, колониальные войны.

Итак, первая половина минувшего века была для Франции временем больших испытаний. Вторую половину XX века можно назвать возрождением Франции – это и восстановление де Голлем французской государственности (генерал настаивал на том, что правительство Виши Францию не представляло, взгляд генерала де Голля на правительство Петена поддерживал и социалист Франсуа Миттеран. Лишь Жак Ширак осмелился признать неприятное прошлое).

Но даже и в эти времена никаких важных реформ в стране проведено не было. Правда, интеллектуальная элита всячески поддерживала идею общей Европы. Любое мало-мальски серьезное предложение в экономической или политической области французские интеллектуалы требовали рассматривать не в национальной форме, каковую они считали архаизмом, а в перспективе федеральной Европы.

Однако этой игре ума, в конце минувшего века пришел конец. Распад Советского Союза повлек за собой распад всего восточного блока, демократические революции перемежались с революциями «национальными».

Началом возрождения понятия «нация» Макс Галло предлагает считать объединение Германии, которая с тех пор занимает в Европе особую позицию. У Германия свой путь, она превыше всего ставит национальные интересы, национальную идентичность, суверенитет. И избранной позиции, в отличие от французской политической и интеллектуальной элиты не стесняется.

Так почему же мы, французы должны забыть, что Франция как государство родилась в средние века, что Хлодвиг был первым французским христианским королем, что французская республика – наследница французской монархии, французской духовной культуры. Из пейзажа республиканской Франции нельзя убрать аббатства, монастыри, замки, даже небольшие деревенские церквушки. И чтобы стать полноценным французом, недостаточно назвать себя республиканцем, необходимо знание не только языка, но и истории – ведь это часть национальной идентичности - напоминает Макс Галло.

Да, Франция может гордиться своим гостеприимством, Франция всегда принимала иммигрантов, и она вправе требовать ассимиляции во французскую цивилизацию.

Так куда же идет Франция? Она идет навстречу тем, кто желает в ней обосноваться. Но при условии, что эти люди готовы с уважением относиться к истории, цивилизации и законам принимающей их страны.