Отраслевые профсоюзы утратили влияние

В конце июля бастовали рабочие одной из текстильных фабрик, расположенных в столице Камбоджи городе Пномпень. Причиной этого послужило увольнение представителя профсоюза. Фабрика выполняет заказы таких фирм как Gap, Bennetton и Adidas, клиенты которых уже давно получают преимущества от дешевой азиатской рабочей силы. Однако любящие бастовать профсоюзы камбоджийской текстильной отрасли в последнее время добились некоторых успехов: минимальная ежемесячная заработная плата была повышена в июле на 11 долларов. Это было меньше, чем требовали профсоюзы, но этого оказалось достаточно для того, чтобы прекратить волну забастовок.

В промышленно развитых странах, судя по всему, даже героические задачи, связанные с защитой прав трудящихся, быстро теряют свою значимость. Но в тех частях мира, которые только догоняют Запад, особенно в Китае и Юго-Восточной Азии, они становятся все более важными. Во многих бывших коммунистических странах или во все еще продолжающих оставаться таковыми государствах рабочие подвергаются эксплуатации, и поэтому там необходимо срочное вмешательство профсоюзов.

Китай – это наиболее наглядный пример. Хотя полиция действует очень жестко, работы были прекращены в результате забастовок на таких расположенных в южной части страны иностранных предприятиях как Honda, Hyundai, Kentucky Fried Chicken и Toyota. Возможно, они не были официальными, но поставленные цели были достигнуты. Партийные руководители, включая премьер-министра страны Вэн Цзябао, потребовали повысить заработную плату и улучшить условия труда для плохо оплачиваемых сезонных рабочих, которые в таких провинциях как Гуандун составляют большую часть трудовых коллективов.

Во время публичного выступления Вэн заявил о том, что работа сезонных рабочих «почетна и должна уважаться всем обществом. Нужно проявлять заботу о сезонных рабочих, они должны быть защищены и уважаемы».

Независимые профсоюзы в Китае и Юго-Восточной Азии часто не отличаются особой продолжительностью своего существования, и участие в них сопряжено с определенными рисками, подчеркивает  Саймон Кларк (Simon Clarke) из университета Warwick , занимающихся изучением китайских и российских профсоюзов. В отличие от этого, официальные профсоюзы не привыкли к воинственности и пытаются подавлять активность.

Сходным образом обстоят дела и в России, в которой наследие находившихся под контролем коммунистической партии – и ей созданных – профсоюзов продолжает существовать. В посткоммунистической России партийный контроль был заменен на контроль со стороны государства. Официальные профсоюзы не отличаются большим интересом к политической ангажированности. Российское рабочее движение, по мнению Кларка, находится под полным контролем со стороны премьер-министра Владимира Путина.

Хотя в России дела так далеко не продвинулись, в Азии  возрастающая сила профсоюзов достойна одобрения. Таким образом происходит усиление давления на правительство для того, чтобы поднять уровень потребления внутри страны, улучшить подготовку трудящихся и предложить им социальные услуги. В первую очередь это относится к сезонным рабочим. Конечно, ни оставшиеся на своем месте коммунистические партии Китая или Вьетнама, ни официальные профсоюзы не хотят отпускать контроль из своих рук. Тем не менее у новых профсоюзов есть надежда на улучшение экономического положения.

Что касается успехов, то на Запада расстояние до них значительно больше. Там профсоюзы страдают от  того, что их прошлое считается славным, а настоящее лишено смысла. Но поскольку в моду вновь вошла политика всеобщей экономии, профсоюзы также поспешно пытаются вести борьбу за новое позиционирование. В Великобритании запланировано проведение «осени недовольства», в ходе которой намечено проведение демонстраций, специальных конференций и, возможно, забастовок. Во французском государственном секторе, в компании British Airways и во всей Греции наемные рабочие потерпели неудачу, когда они попытались испытать на прочность решительность своих правительств.

Во многих богатых государствах в настоящее время профсоюзы становятся слабее, особенно в частной экономике. Даже в Германии они не смогли предотвратить сокращения доходов, череды увольнений и повышения пенсионного возраста до 67 лет. Когда Ангела Меркель в июне этого года говорила на съезде Объединения немецких профсоюзов (DGB) о том, что «нас ожидают очень тяжелые годы», федеральный канцлер вместо возгласов неодобрения даже сорвала жидкие аплодисменты. Глава DGB Михаэль Зоммер (Michael Sommer) похвалил правительство за то, что оно продолжает выступать за социальное равновесие, что на практике означает необходимость мириться с сокращением рабочих мест и уменьшением размера заработной платы.

Но даже эти профсоюзы могли бы поставить перед собой более высокие цели. Если они не достигают результатов в реализации своей традиционной цели – повышения заработной платы, они могут сделать ставку на моральные силы, которые мобилизовывали их на начальном этапе их существования. Значительные диспропорции в заработной плате между широкими слоями наемных рабочих и теми из них, кто находится в руководстве предприятий, способны привести к единой этике и полемике. Представители наемных рабочих могут воздействовать на общественное мнение и таким образом вернуть себе тот статус, который они потеряли в результате сокращения их численности и понижения уровня своих амбиций.

Если этого не произойдет, профсоюзы индустриальных стран, возможно,  вскоре будут с завистью наблюдать за тем, чего смогли добиться их менее привилегированные коллеги. Различные возможности профсоюзов на Востоке и на Западе подчеркивают один фундаментальный факт: если экономика растет, то профсоюзы кое-чего добиваются для своих членов. Во времена всеобщей экономии, напротив, сила морального убеждения является их лучшим, если не единственным, козырем.