Что ни день, то беда. Пакистан борется со связанными с муссонами наводнениями, которые Управление ООН по координации гуманитарных вопросов назвало «самыми страшными на памяти живущих». Дожди вызвали в Китае оползни, которые унесли больше 1000 человеческих жизней. Россия, напротив, тоскует по дождям: в ней уже не первую неделю бушуют лесные пожары, выжегшие 2 миллиона акров леса, уничтожившие 4000 домов и превратившие Москву в дымный ад. В каждом из этих случаев реакция правительств давала основания для критики – она оказывалась медленной, запоздалой и неэффективной. Уроки случившегося могут показаться банальными и очевидными, однако правительствам, которым в дальнейшем придется справляться с подобными катаклизмами, имеет смысл принять их к сведению.
Первое, и самое важное: когда речь идет о стихийных бедствиях такого размаха, руководители государства не должны бездействовать. Сделать они могут не так уж много, однако на скорости и направлении действий их участие сказаться может. Оно помогает мобилизовывать ресурсы, подстегивает бюрократию и убеждает общество в том, что его лидерам не все равно, что с ним происходит. Если глава государства продолжает отдыхать — как сначала поступил Джордж Буш, когда ураган «Катрина» опустошал побережье США — или работает по обычному расписанию— как президент Пакистана Асиф Али Зардари (Asif Ali Zardari), продолжавший свой визит в Европу, невзирая на то, что творилось в его стране, —это совсем не вселяет в народ уверенность. Напротив, такое поведение демонстрирует, что руководству народ безразличен.
«Участвовать», впрочем, не означает - «находиться в самом пекле» или «самостоятельно всем руководить». Присутствие высокопоставленного руководителя во время стихийного бедствия – безусловно, только помеха. Оно отвлекает ресурсы и заставляет тратить время на вопросы протокола и неизбежный пиар.
Скажем, неугомонный премьер-министр России Владимир Путин быстро нашел возможность попозировать перед камерами. Не нужно быть законченным циником, чтобы счесть то, что он взялся пилотировать самолет, заливавший водой лесные пожары, пиар-ходом. Китайский премьер Вэнь Цзябао (Wen Jiabao) также зачастую лично прибывает на место катастрофы. Разумеется, рано или поздно «дедушка Вэнь», лицо пекинской бюрократии, должен был начать вызывать антипатию. Похоже, сейчас именно это и происходит.
Во-вторых, правительство должно широко открывать двери для иностранной помощи, причем чем раньше, тем лучше. Нередко первый рефлекс, когда случается национальная трагедия такого масштаба, - помешать ее освещению в СМИ, чтобы защитить власть от критики и скрыть ее промахи. Точно таким же образом, существует тенденция отклонять иностранную помощь, вызванная боязнью правительств показаться неспособными выполнять свою первоочередную задачу – то есть защищать своих граждан.
С иностранной помощью могут быть связаны логистические проблемы, но гордость не должна служить для нее препятствием. У некоторых стран есть особые навыки, у некоторых – хорошее оборудование, или средства, позволяющие добраться до пострадавших районов, или ресурсы для помощи тем, кого задела катастрофа. Отказ Мьянмы принять иностранную помощь после циклона «Наргис» привел к бессмысленному увеличению тягот, которые пришлось пережить жертвам бедствия.
Третий урок состоит в том, что на помощь не стоит скупиться. Гуманитарные соображения должны при этом превалировать над политическими — хотя быстро и эффективно оказанная помощь может в дальнейшем принести политические дивиденды . Этот урок Соединенные Штаты выучили после цунами 2004 года, когда помощь, которую они оказали Индонезии, помогла восстановить их имидж в этой стране. Сейчас Вашингтон активно помогает Пакистану бороться с наводнениями. В свою очередь, действия японских спасателей после землетрясения в Сычуани в 2008 году произвели на китайцев сильное впечатление и помогли скорректировать наш имидж.
Четвертый урок, связанный с последними двумя, заключается в том, что, если правительство не реагирует, образовавшийся вакуум заполняют авантюристы. Так в 1995 году, после землетрясения в Кобе, первыми на помощь пострадавшим пришли структуры якудзы, рассчитывавшие, что это поможет им избавиться от репутации уголовников и создать себе имидж социально ориентированных организаций. В Пакистане, после опустошившего страну в 2005 году землетрясения, правительство промедлило с реакцией, и лакуну заполнили исламисты. Во многих случаях именно их помощь наиболее заметна, что, соответственно, идет на пользу их имиджу.
Наконец, последний урок важен в долговременной перспективе. Эксперты считают погодные условия, вызвавшие все эти стихийные бедствия, первыми признаками изменения климата. Его эффект во много раз увеличивает политика экономического развития, не уделяющая внимания экологическим вопросам. Короче говоря, перед нами еще один аргумент в пользу сбалансированного развития.
Реальность требует от государственных руководителей уделять больше внимания долговременным издержкам экономического развития и соответствующим образом корректировать свою политику. Высшее руководство должно заботиться о качестве управления на местном и региональном уровне, бороться с коррупцией и следить за тем, чтобы потребности всех граждан не оставались без внимания.
Лауреат Нобелевской премии по экономике Амартья Сен (Amartya Sen) доказывал, что демократия – единственный способ гарантировать, что голоса самых бедных будут услышаны, и что привлечение их к политическому процессу помогает смягчить последствия бедствий. Трудно, как это зачастую делается, отвергнуть подобные чувства за их «идеализм» сейчас, на фоне охвативших миллионы акров пожаров и опустошенных поселений.
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Первое, и самое важное: когда речь идет о стихийных бедствиях такого размаха, руководители государства не должны бездействовать. Сделать они могут не так уж много, однако на скорости и направлении действий их участие сказаться может. Оно помогает мобилизовывать ресурсы, подстегивает бюрократию и убеждает общество в том, что его лидерам не все равно, что с ним происходит.
