Иран рассчитывал, что люди не поймут разницы между обогащением урана - в мирных или военных целях - и строительством атомного реактора для выработки электричества. Расчёты оказались неверными. Топливо для реактора поступает из России, поэтому единственная область, в которой Тегеран может использовать свой обогащённый уран - это военная промышленность.
Похоже, что последние события в Иране вызвали неподдельный интерес. Уже давно Иран не отправлял такое огромное количество официальных лиц в Сирию и Ливан. Али Акбар Велаяти, советник главы "Исламской республики" Аятоллы Али Хаменеи, скоро покинет Дамаск, который он посетил после долгого пребывания в Бейруте. На его место в сирийскую столицу предубет министр иностранных дел Ирана Манучехр Моттаки. Что же такое привёз с собой Моттаки, если послание к официальным лицам Сирии уже доставил Велаяти? Может быть, он приехал убедиться, что послание это было доставлено надлежащим образом? Или он привёз какое-то другое сообщение?
Несомненно, нынешняя деятельность Ирана в различных частях региона отражает растущую обеспокоенность Тегерана теми изменениями, которые совсем не пошли ему на пользу. На фоне этого беспокойства появились новости о возможном ирано-американском диалоге, который взялась организовать третья сторона, и эта сторона, похоже, поддерживает связь с президентом Махмудом Ахмадинежадом, который готовится посетить Ливан по окончании священного месяца Рамадан. Начало такого диалога вовсе не означает, что Соединённые Штаты готовы говорить о разделе сфер влияния в регионе или признать ведущую роль Ирана на Ближнем Востоке, потому что Тегеран доказал достаточно убедительно, что не может, с одной стороны, зайти слишком далеко в своём противостоянии Соединённым Штатам и, с другой стороны, с выгодой для себя использовать тяжёлое положение США в Ираке и Афганистане.
В любом случае, у Ирана есть по меньшей мере два повода для беспокойства. Первый повод возвращает нас к тому, что санкции, которые мировое сообщество решило ввести против "Исламской республики", очень серьёзные, а разговоры о том, что санкции эти никак не повлияют на простых граждан, просто неуместны. Более того, похоже, что американцы и европейцы готовы оказывать давление на всех уровнях, чтобы расширить список санкций. Всё это означает, разумеется, что военные действия более чем возможны, если иранский режим будет упорно продолжать развивать свою ядерную программу, за которой прячется простое желание создать атомную бомбу.
Что касается второго фактора, вызывающего беспокойство в Тегеране, то он во многом связан с первым - это изменения в позиции России по ядерной программе Ирана. Всего несколько месяц назад российские официальные лица ограничивались лишь тем, что выражали своё беспокойство по этому поводу, в то же время, отказываясь занимать крайнюю позицию европейцев и американцев. Теперь изменения в позиции России наконец-то произошли, что заставило президента Ахмадинежада выступить с очень резкой критикой, направленной на российских чиновников и на политику России в целом. Внезапно Ахмадинежад перестал делать различия между позицией России и Соединённых Штатов, не понимая, что сомнения Москвы связаны по большей части с неспособностью Тегерана дать простой и ясный ответ на вопрос, зачем Иран настойчиво продолжает процесс обогащения урана до уровня 20%. Если спросить любого специалиста по ядерной физике и обогащению урана, он скажет следующее: тот, кто обладает технологией, позволяющей обогащать уран до уровня 20%, может обогатить его до 93%, а это как раз та концентрация, которая нужна для создания ядерного оружия.
Что касается России, то один известный эксперт в области ядерной физики заявляет, что, судя по количеству и качеству производимого в Иране обогащённого урана, в обозримом будущем его будет невозможно использовать для создания бомбы, особенно если учесть, что у Ирана нет реактора, чтобы вырабатывать достаточно энергии. Договор с Россией о строительстве и обслуживании реактора в Бушере предполагает, что Россия будет снабжать реактор необходимым топливом. Это и произойдёт в скором времени, когда Москва передаст объект Ирану.
Эксперт добавил, объясняя перемены в политике России относительно Ирана, что все доводы, которые приводит Иран в пользу своих ядерных исследований, абсолютно бессмысленны. Радиоактивные изотопы, используемые в медицине и промышленности, Иран уже сейчас может производить в небольших количествах, достаточных для страны со стомиллионным населением. И это если ядерную энергию использовать только в мирных целях.
Если говорить очень коротко, Иран в своих играх потерпел неудачу. Он хотел сыграть на неосведомлённости людей обо всём, что касается ядерной программы, связав производство топлива с возможностью построить ядерный реактор. А это две абсолютно разные задачи: тому, кто перерабатывает бензин и производит нефть, совсем не обязательно владеть автомобильными заводами.
Нет сомнений в том, что Иран пытается выйти из кризиса, вызванного санкциями со стороны международного сообщества и раскрытием сути его ядерной программы, которую "Исламская республика" долго использовала как прикрытие для своих действий в регионе. Иран даже не планировал превращаться в силу, признанную международным сообществом и арабскими странами доминирующей в регионе. Ясно ощущается влияние Ирана в Персидском заливе, где он контролирует судоходство, а также может в любой момент повлиять на межконфессиональную стабильность внутри стран региона. Иран - единственная сторона, выигравшая от американского вторжения в Ирак. Иран также контролирует ситуацию в Ливане и может в любой момент вторгнуться в Бейрут, используя отряды лояльных повстанцев. Иран поддерживает "ХАМАС" и точно так же поддерживает мятежников Эль-Хутхи в Йемене. Также Иран присутствует в Афганистане и Пакистане и поддерживает отношения с суннитскими экстремистами, в том числа "Аль-Каидой".
По сравнению с реальными возможностями Ирана это просто капля в море. Будет ли будущее страны совсем незавидным из-за международных санкций и изменения позиции России? Или Иран продолжит движение вперёд, вместе с тем увеличивая шансы того, что противостояние выльется в открытый региональный конфликт? Проблема в том, что вражеское государство, такое, как, например, Израиль, само может начать военное противостояние, страдая, в свою очередь, от внутреннего кризиса и неспособности поддерживать мир и стабильность. Теперь регион переживает очень трудные времена, и осложнения вызывает не столько сам Иран, сколько его действия в регионе, проявляющиеся со всей очевидностью.
