Лувр оказался зажатым меж двух огней

Лившийся возможности представить свои произведения в Лувре художник Авдей Тер-Оганьян собирается привлечь внимание общественности к ухудшению ситуации с правами человека в России, которое отражается и в мире искусства.

В середине октября в рамках года России во Франции и Франции в России в Лувре должна состояться выставка современного российского искусства. Куратором экспозиции выступает Мари-Лора Бернадак (Marie-Laure Bernadac), которая с 2004 года занимается вопросами современного искусства в этом храме произведений великих мастеров прошлого. Ее работа выделяется разнообразием, тонким подходом и уважением к посетителям, что выгодно отличает Лувр от того, что мы видим сегодня, например, в Версале.

Несколько дней назад стало известно, что российские власти запретили выставлять работы художника Авдея Тер-Оганьяна за пределами страны. Похожий эпизод случился в 2007 году на выставке "Соц-Арт", которую организовал в Париже частный фонд La Maison Rouge. В то время главным источником цензуры был российский министр культуры Александр Соколов, который посчитал непристойными представленные произведения, хотя другие работы их авторов уже занимали достойное место в коридорах Лувра. Позднее министр-ретроград уступил свой портфель более либеральному Александру Авдееву, франкофилу и бывшему послу России во Франции (один из участников наделавшего шума в советскую эпоху дела Фэруэлла).

Единственным, кто открыто высказался по этому вопросу, был замминистра Культуры Андрей Бусыгин: "Данные произведения автора Авдея Тер-Оганяна из серии «Радикальный абстракционизм» представляют собой абстрактные изображения – полотна (…) с подписями, которые могут быть восприняты как призывы, направленные на насильственное изменение основ конституционного строя, возбуждение национальной и религиозной розни". Черт побери! Одно из этих полотен, минималистское и, в общем-то, не слишком инновационное, обыгрывает следующий провокационный лозунг: "Это произведение призывает к посягательству на жизнь государственного деятеля В. В. Путина в целях прекращения его государственной и политической деятельности". Два других произведения, тоже абстрактные, носят религиозный характер: в одном говорится о евреях ("Это произведение направлено на унижение национального достоинства лиц русской и еврейской национальности"), а в другом – об исламе. Четвертым должен был бы стать призыв к проституции. Эти высказывания выглядят в наших глазах настолько грубыми, что кажутся на самом деле чем-то вроде ребячества. В России же все по-другому, там не хотят, чтобы их прилюдно унижали в одном из крупнейших музеев мира.

Здесь нужно сказать, что художник, вокруг которого, собственно, начался скандал, не впервые сталкивается с реакцией радикального агитпропа. В 1999 году он эмигрировал в Чехию, чтобы избежать судебного процесса и тюрьмы (упоминал он также и угрозы смерти) после очень тяжелого в символическом плане представления: он уничтожал и рубил топором на публике фотографии икон в знак протеста против религиозного идолопоклонства и растущего влияния православной церкви в постсоветском обществе.    

Для очень многих такие действия, конечно, могут оказаться шоком, но требовать тюремного заключения за художественную постановку, по меньшей мере, дико. Тем более, что в основе процедуры наказания лежит законодательная система, которая, по словам правозащитных организаций, давно отошла от своей первоначальной задачи (борьба с терроризмом) и используется режимом в качестве мощного инструмента репрессий против всех тех, кто осмеливается противостоять ему или его могущественным друзьям (например, церкви). История Тер-Оганьяна довольно симптоматична, так как за ней последовала целая серия цензурных актов, угроз и случаев давления на художников (некоторым из них тоже пришлось бежать за границу), что неприемлемо для страны, которая называет себя демократией. Доходило до того, что под ударом оказывались и организаторы выставок. Каждый раз дело затрагивало церковь или власть, критика которых всегда сопряжена с немалым риском.

Выставка в Лувре, смелая инициатива

Нам неизвестно, кому из сотрудников Лувра пришла в голову спасительная идея пригласить ныне живущих российских художников после посвященной классическому искусству выставки "Святая Русь", которая состоялась в музее несколько месяцев назад (остается только недоумевать по поводу отсутствия схожей инициативы со стороны Центра Помпиду). Первый музей Франции проявил тем самым немалую отвагу с учетом того, какое значение (помимо исторической, эстетической и музеографической важности) имело это мероприятие в дипломатическом и политическом плане (это изначально совершенно нам не понравилось): оно должно было поддержать режим Путина-Медведева и угодить Русской православной церкви, которая продолжает расширять влияние на все аспекты жизни российского общества. В том числе и на культуру, не без последствий для свободы самовыражения, современного искусства в его самых свободных и провокационных формах, а также осмелившихся выступить против нее художников. Как, например, Тер-Оганьян.

Значит, Лувр намеренно ввязался в ссору? Задать себе этот вопрос можно с учетом положения и достижений художника, а также его нынешнего статуса политического беженца. Вероятно, мы наивно рассчитывали избежать проблем, глядя на то, как те же самые произведения выставляют в музее Гуггенхайма в Бильбао или московском центре современного искусства "Гараж". Без какой-либо на то реакции со стороны властей.

За две недели до выставки ситуация, по-видимому, окончательно зашла в тупик. Художник, которому сначала запретили находиться на территории собственной страны, а затем и выставлять свои работы во Франции, воспользовался случаем, чтобы привлечь внимание к проблемам Олега Мавроматти: в 2000 году он вынужден был по схожим причинам сбежать в Болгарию, тогда как сегодня ему угрожает экстрадиция и тюремный срок. Все эти, как многим кажется, отдельные и исключительные случаи на самом деле обрисовывают общее обострение ситуации с правами человека в России, о котором уже давно говорят все международные парозащитные организации: "Международная амнистия", Международная федерация за права человека, Human Rights Watch и т.д. В своем письме Тер-Оганьян призывает других участников выставки присоединиться к его требованиям. Его агент, владелец знаменитой галереи Марат Гельман уже сообщил, что семеро из них готовы бойкотировать французскую экспозицию.

С французской стороны дело выглядит сложнее, чем это кажется на первый взгляд, так как куратор выставки с российской стороны Михаил Миндлин (директор Государственного центра современного искусства) заявил в интервью OpenSpace.ru, что французские власти (в частности, посол Жан де Глиниасти (Jean de Gliniasty) и директор Лувра Анри Луаретт (Henri Loyrette)) согласились после переговоров отказаться от произведений Тер-Оганьяна. Эти сведения подтвердил AFP заместитель министра культуры. Кроме того, Михаил Миндлин пошел еще дальше, рассказав, что инициативу выдвинул сам Анри Луаретт. Что это, дезинформация или реалии дипломатических сделок? В то же время представители музея дают совершенно иную версию ситуации: "Лувр ознакомился с решением российских властей запретить отправку во Францию этих произведений. В настоящее время мы оцениваем возможные варианты реакции на это решение". Добавить нечего.

Франция оказалась зажатой меж двух огней. С одной стороны, реальная политика и ключевые рынки, а с другой – ее аура страны свободы, о которой, кстати, напоминает Тер-Оганьян в своем письме. Тем не менее, нельзя сказать, что она ведет себя в последние месяцы, как достойная продолжательница этих славных традиций. Так, в этом году франко-российской дружбы мы увидели, как Николя Саркози вручил орден Почетного легиона Зурабу Церетели, худшему из российских художников, чьи творения настолько же посредственны, насколько сам он близок к власти, сделавшей его настоящим царем всей культурной жизни в стране. Он следовал за российскими руководителями на всех мероприятиях во Франции, как привык это делать в России, где он стремится расставить повсюду свои никчемные скульптуры, чтобы потешить самолюбие незаслуженной славой.

Кроме того, в этом году Франция без колебаний продала российскому государству (сумма сделки пока не озвучивается) участок земли в одном из лучших парижских кварталов для строительства так называемого культурного центра, который по странному стечению обстоятельств будет иметь форму православного храма. Наконец, Франция во главе с министром культуры Фредериком Миттераном (Frédéric Mitterrand) предпочла сохранить молчание во время несправедливого процесса над двумя организаторами скандальной выставки современного искусства Андреем Ерофеевым и Юрием Самодуровым. Не поддержали их и французские художественные круги. Такова, значит, русско-французская дружба…