Как Китай поступит с Ираном?

9 июня после многомесячного дипломатического марафона была достигнута договоренность между Китаем и постоянными членами Совета Безопасности плюс Германия по вопросу о принятии нового раунда санкций ООН против ядерной программы Ирана. Одобрение Китая было получено с тем условием, что не пострадают важные интересы народной республики, импортирующей иранскую нефть и газ.

Когда президент США Барак Обама подписал документ с новыми, более строгими односторонними санкциями, Китай подверг этот жест суровой критике как излишний, заявив: «по мнению Китая, Совет Безопасности подготовил достаточно полную, серьезную резолюцию, которая должна быть в надлежащем порядке приведена в исполнение и не может быть произвольно расширена». Китайская критика вторила российской; мишенью ее были не только Соединенные Штаты, но и более жесткие меры, которые подготовил, следуя примеру Обамы, Европейский Союз.

Китай был обеспокоен тем, что его банкам и компаниям, работающим с Ираном, грозил запрет на ведение дел в США, и предпринял упреждающие шаги: в частности, вывел иранские активы из компаний, которые не хотели бы поставить под вопрос свой доступ на американский рынок. К августу Вашингтон предупредил Китай, чтобы тот не использовал режим санкций в корыстных целях и не наживался, заполняя образовавшиеся «пустоты» после ухода из Ирана, в соответствии с односторонним биллем Обамы о санкциях, европейских компаний.

После того, как крупнейшие торговые партнеры Ирана, США и Великобритания, во время исламской революции 1979 года бросились вон из страны, у Китая и у России образовались обширные интересы в ядерной энергетике и других экономических секторах Ирана. Когда в 1985 году правительство айятолл вернулось к амбициозной ядерной программе шаха, основным поставщиком для ядерной программы Ирана, как и для других секторов, стал Китай.

Во время тяжелого кризиса американо-китайских отношений в середине 1990-х годов, вызванного разногласиями по вопросу о Тайване, о статусе наибольшего благоприятствования в торговле, по проблеме прав человека и иранской ядерной программе, Китай в 1997 году поддался давлению США и приостановил свое ядерное сотрудничество с Ираном. Роль поставщика для ядерной программы перешла к России. Тогда перед Китаем стоял выбор: получить самому ядерные технологии от США или отказаться от этого в пользу Ирана.

Еще в 1995 году Россия согласилось завершить строительство крупной атомной электростанции в Иране, начатой в 1974 году в период правления шаха немецкой компанией Kraftwerke Union. После многочисленных отсрочек и проволочек мирная атомная станция в Бушере на берегу Персидского Залива была официально введена в строй 21 августа прошлого года; ожидалось, что Россия будет поставлять необходимый для ее работы низко обогащенный уран. Однако Вашингтон потребовал отложить запуск станции ввиду стремительного охлаждения Кремля по отношению к Западу и оппозиции со стороны Израиля. Газета Jerusalem Post писала, что «завершение проекта в Бушере – еще один признак того, что международные санкции не работают».

Постоянное возвращение России к позиции поддержки Ирана отражает расхождение в политике между прозападно настроенным президентом Дмитрием Медведевым и жестким реалистом, премьер-министром Владимиром Путиным. Путин решил, что в лице Ирана Россия теряет основного ядерного клиента и уступка Западу в его стремлении постепенно ослаблять Иран может оказаться пагубной для безопасности самой России, будет способствовать усилению позиций НАТО в Центральной Азии и облегчит в дальнейшем США проведение политики интервенционизма в этом регионе. Китай выражает аналогичную озабоченность, которая отразилась в детальных обвинениях в том, что Национальный фонд поддержки демократии (National Endowment for Democracy) США замешан в махинациях, направленных на дестабилизацию положения в Тибете и Синьцзяне.

Независимо от американских перезагрузок и новых сепаратных санкций Евросоюза и США, Московская торговая палата в июле заявила представителю Bloomberg News, что государственные российские нефтяные компании, в том числе Газпром и Роснефть, ведут переговоры с Ираном о поставках топлива в августе и сентябре.

Китайские передовицы обличают политику США, не уточняя, какие ответные меры может предпринять Пекин; в их тоне чувствуется злорадство по поводу раскола единого фронта, выступающего за радикальные санкции: «США в своих претензиях к Ирану преувеличивает угрозу, которую Исламская республика представляет для мира и стабильности в регионе, - говорится в одной из обзорных статей. – Политика враждебного отношения Америки к нынешнему иранскому правительству, наклеивание ярлыков, типа «оси зла», угрозы применить силу против Ирана способствуют созданию в регионе ситуации опасной непредсказуемости».

В статье США предъявляются обвинения в том, что они повышают вероятность войны и наносят ущерб интересам Китая: «Китай ценит ровные отношения с США, но не желает жертвовать своими развивающимися отношениями с Ираном. Китай против того, чтобы Иран получил в свое распоряжение ядерное оружие; однако Китаю необходимо защитить свои стратегические интересы в Иране».

Перед лицом совместной российской и китайской, а также турецкой, бразильской и даже германской оппозиции единому фронту в вопросе по санкциям Обама по-прежнему смело предпринимал шаги по снятию напряженности. В ходе многомесячного обсуждения с министром обороны Робертом Гейтсом, Обама добился отказа - «на данном этапе» - от открытого определения красной линии в вопросе обогащения урана иранцами. Сейчас он намерен приступить к формированию четкой последовательности действий, которые стали бы для США доказательством того, что Тегеран, пообещав прекратить работы по возданию бомбы, действительно больше этим не занимается. Пока что Обама по-прежнему придерживается мнения, что США должны видеть разницу между Ираном, разрабатывающим ядерным потенциал, и Ираном, который остановился на пороге создания бомбы. Последний вариант развития событий известен как «японская формула»; хотя его нельзя считать окончательным решением проблемы, он все же может открыть дорогу к компромиссу.

На данном этапе главный вопрос – будет ли Китай открыто поддерживать Иран в его требованиях облегчить санкции. Инь Ган из Института исследования проблем Западной Азии и Африки при китайской Академии социальных наук, постоянный комментатор на китайском телевидении, полагает, что Китай будет весьма осторожно поддерживать баланс между своими интересами в Иране, арабских странах и США: «Иран хочет от нас горючего, хочет, чтобы мы построили семь нефтеперерабатывающих заводов. Это не включено в список санкций ООН, но стоит в списке санкций США и Евросоюза, - говорит он. – Но Китаю это не пойдет на пользу, да, к тому же, стало бы нарушением международного права. Правительство еще не приняло решения, но не думаю, что мы на это пойдем».

По словам Иня, крупные государственные нефтяные компании Китая спешат заполучить проекты, от которых откажутся европейцы; однако правительство их осаживает. «Эти бизнесмены не чувствуют, что неразборчивая экспансия в иранскую экономику может нанести ущерб интересам Китая в арабском мире; в частности, может повредить нашим отношениям с Саудовской Аравией, - жалуется он. –  Для координации политики по Ближнему Востоку, для проведения в жизнь дипломатичных, мирных решений необходим диалог между США, Евросоюзом и Китаем».

Иранские официальные лица хвастаются, утверждая, что Китай инвестировал в иранский газовый сектор 40 миллиардов долларов; однако, по словам Иня, эта цифра получается, только если суммировать все заявления о намерениях и межправительственные соглашения. Если же брать только реально заключенные торговые сделки, отмечает он, общая сумма окажется намного меньше. 

За время пребывания в кресле президента Обамы напряженность в американо-китайских отношениях возросла: достаточно вспомнить Северную Корею, Тайвань, торговлю оружием, из последних событий, Южно-Китайское море и Вьетнам, где США, преследуя свои стратегические интересы, оспаривают территориальные притязания Китая. Как заметил Инь Ган: «Наше основное требование к Соединенным Штатам сегодня заключается в том, что они не должны слишком сильно приближаться к Вьетнаму». Возможно, он говорит, в завуалированном виде, о том, что Китаю необходимо заново пересмотреть свои интересы  в Иране с точки зрения динамики мировых процессов.

Виллем ванн Кеменаде – пекинский аналитик, специалист по Китаю, старший научный сотрудник Института международных отношений Clingendael в Гааге.