ТБИЛИСИ, Грузия. Продолжающаяся внешнеполитическая переориентация Турции не только изменит контуры окружающего ее региона, но может также заставить Запад и стремящиеся попасть на его орбиту страны задуматься о том, как позиционировать себя в меняющейся геополитической обстановке. Превращение Анкары в региональный центр силы и влияния будет иметь особые последствия для Грузии.
Грузия не только сосед Турции. У нее существуют давние исторические связи и процветающая торговля с этой страной. Непростые геополитические отношения Грузии с Россией это также важный фактор, который Тбилиси вынужден учитывать в своих расчетах. Пока турецкая приливная волна не опасна для Грузии, но будущий стратегический выбор Анкары может вынудить Тбилиси выбрать себе союзника еще до того, как он будет к этому готов.
В усилении турецкого влияния много привлекательных моментов. Если раньше Турция была многолетним региональным оплотом НАТО в борьбе против Советского Союза, то сегодня это региональный центр коммерции, дипломатии, культуры и энергетики. Но усиление Турции сопровождается попытками изменить ее исторические предпочтения на Кавказе, на Ближнем Востоке и в Центральной Азии. Этот "разворот" в восточном направлении вряд ли будет одномерным. Турция уже сменила свои приоритеты, перенеся их с Израиля на своих арабских соседей. Она начала процесс взаимодействия с Арменией, а также приступила к поискам ответов на давний курдский вопрос.
Переосмысление Турцией своего места и роли в центре евразийского пространства свидетельствует о том, что ей все более комфортно пребывать в качестве региональной державы. И здесь неважно, что это – признак прогресса или "нео-османизма". Удерживать Турцию в роли второсортного гражданина Запада (что ярко проявилось в разбившихся мечтах Анкары о вступлении в ЕС) – это всегда было нереально.
В данном процессе проявились свои неприятные моменты, включая ряд весьма драматичных и очень публичных оскорбительных выпадов против Израиля, который прежде был союзником Турции. В сочетании с усилившимся и весьма заметным взаимодействием с Ираном такая позиция Анкары по вполне понятным причинам способствует укреплению мысли о том, что Турция во главе с Партией справедливости и развития премьер-министра Реджепа Тайипа Эрдогана начинает создавать проблемы Западу. Такие мысли возникают и у известных американских исследователей исламизма, и у напуганных израильтян, и даже у некоторых турок.
Западным аналитикам не дает спать по ночам мысль о том, что Турция не только переживает родовые муки религиозного возрождения, но и перерождается из союзника Запада в нечто иное. Эти страхи усиливаются, с одной стороны, агрессивным стремлением Анкары к созданию на Ближнем Востоке зоны свободной торговли с включением в нее Турции, Сирии, Ливана и Иордании, а с другой, укреплением ее связей с Китаем, включая беспрецедентные совместные учения ВВС и недавний визит в Турцию китайского премьера.
По мере повышения регионального статуса Турции Грузия может обнаружить, что ее все сильнее притягивает к этой стране. Несмотря на данную Тбилиси клятву верности евроатлантическим структурам, исторические, культурные и постоянно развивающиеся экономические связи Грузии с Турцией могут означать, что сила притяжения все более самостоятельной и независимой Анкары может вскоре составить конкуренцию Москве и Вашингтону.
Нет никаких сомнений в нынешней привязанности грузинского правительства к Америке. Грузинский президент Михаил Саакашвили учился, жил и работал в США. Он недвусмысленно заявляет о своем преклонении перед Соединенными Штатами и о нелюбви к огромному северному соседу Грузии, ставшему ее врагом. Наверное, более важно то, что кабинет Саакашвили укомплектован целой когортой таких же ориентированных на Запад политиков, ученых мужей и технократов. Грузинское правительство стремится использовать любую возможность для сближения с Западом. А когда ему это не удается, Тбилиси пытается завлечь Запад в Грузию. Так, он разработал амбициозный план пригласить в страну более тысячи учителей – носителей английского языка.
У Турции, может, и нет таких эмоциональных привлекающих мотивов, как у США, Британии и Франции; но ее географической близости к Грузии, а также заинтересованности в поддержании региональной стабильности может оказаться достаточно, чтобы разрушить монополию Вашингтона на пристрастия и привязанности грузинских руководителей. Поскольку заявку Тбилиси на вступление в НАТО положили под сукно на всю обозримую перспективу, Турция, как и Россия, видит в Грузии важнейшую составляющую своей энергетической и дипломатической стратегии. Если говорить более конкретно, то региональные устремления Анкары, а также ее историческое недоверие к России могут превратить планы Москвы по финляндизации Грузии в неприемлемую идею. Для многих американцев и европейцев Грузия это просто еще одна далекая бывшая зона боевых действий. Но для держав, находящихся в центре Евразии, Кавказ это и прямом, и в переносном смысле региональная господствующая высота.
В свете двусмысленных заверений НАТО, а также оставшихся без ответа грузинских просьб о поставках оборонительных вооружений в Тбилиси может усилиться ощущение того, что Анкара является более надежной защитницей грузинского суверенитета и интересов. Грузия не может ждать Запад вечно, и о ее крене в сторону Анкары свидетельствует тот факт, что Тбилиси приветствовал сделку об обмене ядерным топливом, которая была достигнута при посредничестве Турции и Бразилии, но впоследствии оказалась отвергнутой Западом. Еще одно свидетельство такого крена – это быстрое потепление в отношениях Грузии с Тегераном.
Грузия в ближайшее время не откажется от своего стремления стать частью евроатлантических структур. Не согласится она и с перспективой превращения в вассала Турции. Но при отсутствии подлинного прогресса в ее усилиях по вхождению на орбиту Запада, и особенно в условиях, когда ненавистная для Грузии американская политика перезагрузки с Россией начинает приносить плоды, Тбилиси может ощутить вынужденную потребность в более активной диверсификации векторов своей внешней политики.
В случае более явного сближения Тбилиси и Анкары Грузия может получить экономические выгоды, укрепив свои позиции в плане безопасности. Одновременно она обеспечит себе более быстрое развитие связей с восточными странами. Однако при снижении влияния Запада у тбилисской элиты может возникнуть соблазн замедлить либо остановить демократические реформы. А если внешнеполитические взгляды Грузии будут устремлены в другом направлении, то вклад этой страны в силы НАТО и другие международные миссии наверняка уменьшится. В этом случае получится так, что Запад из-за собственной стратегической недальновидности упустит возможность посеять семена либерализации на неблагоприятной с точки зрения истории грузинской почве.
Грузия, как и Турция, это одновременно и западная, и восточная страна. Как и в случае с Турцией, нельзя со стопроцентной уверенностью утверждать, что Грузия будет любой ценой стремиться стать частью Запада. Хотя сегодня Грузия находится в союзе с Западом, она может столкнуться с необходимостью поиска альтернатив, если ее евроатлантические устремления будут постоянно встречать отпор. И тогда она может последовать примеру Турции, заявив, что не принадлежит ни Востоку, ни Западу, и не является ни союзницей, ни врагом.
Майкл Сесайр – редактор Интернет-журнала Evolutsia.Net, в котором освещаются вопросы грузинской политики.
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Продолжающаяся внешнеполитическая переориентация Турции не только изменит контуры окружающего ее региона, но может также заставить Запад и стремящиеся попасть на его орбиту страны задуматься о том, как позиционировать себя в меняющейся геополитической обстановке. Превращение Анкары в региональный центр силы и влияния будет иметь особые последствия для Грузии.
