Чечня - исламская инфекция

Нападение на парламент в Грозном, осуществленное вчера утром исламскими повстанцами и с трудом подавленное силами безопасности, ясно показывает, что процесс нормализации в Чечне отнюдь не завершен вопреки утверждениям Кремля и президента маленькой кавказской республики Рамзана Кадырова. Тот факт, что боевики атаковали парламент, прорвавшись внутрь, вознося хвалу Аллаху и стреляя без разбору внутри здания, а затем подорвали себя, что привело к гибели, по крайней мере, шести человек, доказывает, что экстремизм все еще в состоянии наносить удары с высокой точностью.

Но вопрос этот имеет не только военное значение. Соль в том, что вчерашняя атака имеет символическое, а значит и политическое значение. Удар был нанесен по одному из центров власти Грозного, да еще в тот момент, когда в город приехал с визитом российский министр внутренних дел Рашид Нургалиев. Ясно, что он направлен одновременно и против местной власти и против федеральной, против Рамзана Кадырова и бывшего президента, а сегодня премьер-министра Владимира Путина, предоставившего политическую поддержку и экономические ресурсы главе кавказской республики, дав ему всю власть и позволив довольно авторитарным способом укрепить ее и диктовать законы в Грозном во имя нормализации обстановки.

Кадыров — чеченский националист, который пошел по следам своего отца Ахмата, бывшего командира чеченских сепаратистов, впоследствии прагматически перешедшего на сторону российских властей и поставленный Москвой во главе республики. Ахмат пал жертвой террористического акта в 2004 году. Рамзан не мог тут же занять его место. Он должен был достичь тридцати лет, минимального возраста, позволяющего занять пост президента. После того как он преодолел это возрастной рубеж, он был назначен Путиным главой Чечни.
Как и его отец, Рамзан Кадыров заключил компромисс с Москвой, что предполагает отказ от независимости, но расширение автономии. За три года у власти он объявил открытую войну сепаратистам, пытаясь добиться одобрения народа и часто прибегая к патерналистским методам.

Он использовал огромные финансовые ресурсы, предоставленные Москвой для реконструкции Грозного и зон, разрушенных двумя войнами, которые велись при Ельцине, а затем при Путине.

Но символом его политики нормализации является скорее не новый облик чеченской столицы, а строительство самой большой в России мечети, посвященной его отцу. Этот шаг чеченского президента знаменует собой возвращение к исламу и традициям с целью получить народную поддержку. Но этот процесс вновь обретаемых Чечней религиозных и культурных ценностей, жестко направляемый сверху, может выйти из-под контроля и привести к смыканию борьбы за независимость с исламским радикализмом, составлявших идеологическую базу сепаратистов во время второй чеченской войны.

Вчерашние события не означают, что Чечня в скором времени восстанет, но все же представляют собой тревожный сигнал, особенно если рассматривать чеченский вопрос внутри общего сценария Северного Кавказа. Ведь восстания и религиозный фанатизм — это прерогатива не только чеченцев. В других северокавказских республиках, особенно в Дагестане и Ингушетии террористические акты и военные столкновения между войсками и группами боевиков стали чуть ли не повседневной реальностью и зачастую происходят в центре городов. У нас об этом мало известно, но в Москве растет сильная озабоченность положением вещей, и недавно президент Медведев и Путин пересмотрели стратегию в этом регионе, настаивая на необходимости развития экономики и оздоровления социальной жизни. Помимо религиозных мотивов, бедность и безнадежность, очень распространенные в этих краях, могут подтолкнуть, если уже не подтолкнули людей, и в особенности молодежь на путь вооруженной борьбы.

Эта стратегия, конечно, позитивна. Она идет в нужном направлении. Проблема в том, что нужно время, чтобы она начала приносить свои плоды. А между тем, как мы увидели вчера, экстремизм вновь начинает вызывать страх. Ко всему этому присоединяется вопрос международного терроризма. Москва боится, что афганский исламизм может проникнуть на Северный Кавказ, подогревая очаги восстания и вынуждая Российскую Федерацию противостоять все более трудной ситуации.