В общем-то, г-н Путин и не должен был бояться Джулиана Ассанджа (Julian Assange) (подозреваю, что он вообще никого не боится). Однако характерное славянское хладнокровие, с которым он заявил, что не видит в случившемся «катастрофы», тем не менее, очень важно. Можно даже сказать, что его заявление знаменует собой переломный момент в истории WikiLeaks, которая одновременно существует отдельно от истории самого Ассанджа и неразрывно связана с ней. Все чаще наиболее компетентные комментаторы, отмечают не только, что в утечках нет ничего катастрофического (это, впрочем, не значит, что и сам проект, и личность, которая за ним стоит, не выглядят сомнительно с моральной точки зрения), но и что сама организация может оказаться всего лишь пешкой в намного большей по масштабу игре. А уж в шахматах русские всегда разбирались.
Время покажет. Сейчас WikiLeaks провозглашает себя «первым глобальным движением самиздата». Самиздат – по своему происхождению российское явление, и это делает пинок, который Путин отвесил Ассанджу в интервью Лари Кингу (Larry King), еще более показательным. The New York Times в своем блоге The Lede внимательно следит за историей Ассанджа, благо новые СМИ с их постами и комментариями открывают для этого широкие возможности, так что теперь о решении хостинга Amazon и об интервью Путина можно прочитать на одной странице. Об интервью Times пишет так:
«В коротком видеофрагменте интервью, вывешенном CNN в сеть, г-н Путин также сослался на таких любителей теорий заговора как президент Ирана Махмуд Ахмадинежад, который считает утечки частью американского заговора, и добавил, что не считает публикации телеграмм «катастрофой».
«Некоторые эксперты считают, что WikiLeaks кто-то специально «надувает». «Надувает» авторитет этого сайта, чтобы потом использовать его в каких-то своих политических целях… Я думаю, что если это не так, то это говорит о том, что дипломатической службе нужно внимательнее следить за своими документами. Такие утечки бывали и раньше, и в прежние времена. Никакой катастрофы я в этом не вижу», - заявил он».
Специалисты по русской литературе и театральные режиссеры знают, что, когда персонажи Чехова обсуждают погоду, это обычно значит, что в сущности происходит нечто совсем другое. Чехов осознавал важность экономии языковых средств и понимал, что лучше, если персонажи временами говорят меньше, чем могли бы. Ассандж из другой породы: он любит говорить, причем прямым текстом. Возможно, это и есть его ахиллесова пята. Для него, судя по всему, «секретность», «конфиденциальность» и «нарушение Первой поправки» - взаимозаменяемые ругательства. Поэтому поминать самиздат в данном случае неправильно – настоящий самиздат боролся с подлинной цензурой вместо того, чтобы шокировать дипломатов, рисковать чужими жизнями и провозглашать вещи, прекрасно известные любому пользователю интернета: что мы ведем войну, что война – это ад и что власть развращает. Перефразируя другого русского писателя, можно сказать, что не каждый нераскрытый секрет вредоносен по-своему. Этот нюанс стоит учитывать.
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
В общем-то, г-н Путин и не должен был бояться Джулиана Ассанджа. Подозреваю, что он вообще никого не боится. Однако характерное славянское хладнокровие, с которым он заявил, что не видит в случившемся «катастрофы», тем не менее, очень важно.
