Когда Грузия превратится в аутсайдера

В Грузии сложилась довольно противоречивая ситуация, что нельзя не видеть, анализируя положение в этой стране. Нужно принять во внимание, что за неполные 7 лет Михаил Саакашвили и его команда сумели увеличить ВВП и государственный бюджет в 5–6 раз, что является феноменом для Восточной Европы. Заново создана система администрирования, сделаны большие шаги в установлении основ правового порядка, и нынешнюю ситуацию невозможно сравнить с периодом Эдуарда Шеварднадзе, когда государство имело номинальное значение, в стране господствовал хаос, власть представлялась в виде отдельных акций и заявлений.
 
Нынешние успехи невозможно игнорировать, но, следует понимать, что имеющиеся ресурсы страны и ее значение в международном разделении труда не позволяют достигнуть экономического уровня, который обеспечил бы снижение безработицы и социальную защиту большей части населения. Практически более половины населения страны не могут считаться более-менее обеспеченными, и не менее пятой части населения находится за чертой бедности. Сохраняется коррупция, злоупотребления администрированием, продолжает оставаться клановой система организации экономики. Грузия остается страной без промышленности. Экспорт крайне ограничен, преобладает реэкспорт, перераспределение товаров, что не приносит высокой прибыли. В ближайшее время, даже при достаточно существенной внешней помощи, Грузии не удастся преодолеть данную сложную ситуацию, что будет предопределять внутриполитическую тенденцию в стране.
 
Следует отметить, что столь обширная масса необеспеченных людей остается базой для сильного общественного недовольства, массовых протестных выступлений, формирования новых оппозиционных групп и партий. Наряду с этим, имеются многочисленные слои населения, которые обрели немало преимуществ в результате политики М.Саакашвили, включая не только административную и бюджетную прослойку, но и многочисленные слои мелких и средних предпринимателей, которые заинтересованы, во всяком случае, не против сохранения нынешнего правящего режима. Нужно также учесть, что из 4,360 миллиона населения страны более одного миллиона предпочитает экономическую эмиграцию, что приводит к деформации социальной структуры и смягчает социальное недовольство в стране. Не понимать этой ситуации означало бы игнорировать реальность, что не может являться базовыми предпосылками для анализа ситуации.

Михаил Саакашвили все еще достаточно популярен и опирается на многочисленные слои населения, прежде всего, на молодежь. Если значительные слои, в том числе, интеллигенция и люди среднего возраста, крайне разочарованы авантюрой М. Саакашвили в части военных действий в Осетии, то молодежь, в значительной мере, считает его героем и политиком, который способен совершать решительные действия. Одним из факторов популярности М.Саакашвили, является дискриминация этнических меньшинств, в особенности, в регионах.
 
Прошедшие 20 лет самостоятельного политического существования привели к образованию некоторых стереотипов и ориентаций в мышлении грузинского общества. Во многом иждивенческий характер широких кругов грузинского общества трансформировался в сферу внешней политики, что означает надежду на тотальную и безусловную поддержку США, которые призваны провести Грузию через проблемы и кризисные моменты и вывести страну в сферу полного доминирования и контроля Западного сообщества. В настоящее время, несмотря на разочарование грузин в политике США и Европы, они продолжают рассматривать Запад как безальтернативный «полюс», и ведущие политические партии, в том числе и оппозиционные, выстраивают свою политику и позиции, исходя из данного видения политической реальности и перспективы. Что касается грузинских политических деятелей, которые налаживают отношения с Москвой, то они успешно посещают Вашингтон и европейские столицы, стремясь договориться о поддержке.
 
В настоящее время США и Европа примерно одинаково относятся к М.Саакашвили. Он для Запада крайне неудобный политики, и они были бы рады освободиться от этой персоны. Вместе с тем, американцы и европейцы не хотели бы прихода в Грузии к власти оппозиции нелегитимным путем. Американские эксперты говорят, что они с трудом представляют себе М.Саакашвили в качестве президента еще три года, но не понимают, каким образом избавиться от этого политика. Вместе с тем, США и Европа хотели бы контролировать процессы в Грузии и «привязать» к себе всех, без исключения, политиков из официоза и от оппозиции. Нельзя сказать, что это стало сколько-нибудь важной политической задачей, но, все-таки, такая задача имеет место. В связи с этим, можно не сомневаться, что даже если грузинские политики установят с Москвой хорошие отношения, их связи с Вашингтоном ослабнут.
 
Исходя из данных обстоятельств, нами выдвигаются следующие предложения по возможной политике России в отношении претендентов на пост президента Грузии.
 
Не следует искать в среде грузинских политиков антиамериканиста или ориентированного, в преимущественной мере, на Москву. Это было бы крайне неразумным, совершенно наивным и безрезультатным. Такого рода политика, обладающего реальными возможностями в борьбе за власть, в Грузии нет. Напротив, было бы политически выверенным сделать ставку на политика, обладающего политическим и административным опытом, побывавшим в коридорах власти, достаточно популярного в стране и имеющего обязывающие отношения с США и с политиками ведущих европейских государств. Россия уже имеет печальный опыт однозначной ставки на Аслана Абашидзе и на Джумбера Патиашвили, или на Игоря Гиоргадзе, ставшего маргиналом в политике.
 
Следует понимать, что США могли бы придти с Россией к некоторым договоренностям по Грузии и всему Южному Кавказу, и американцы весьма близки к таким договоренностям. России не удастся ограничить или вовсе исключить военный транзит США через страны Южного Кавказа, что очень важно для американцев, но вполне возможно исключить создание даже небольших военных баз США в регионе, а также рассмотрение вопроса о включении данных государств в НАТО. Этого фундаментального обстоятельства Россия не должна исключать, так как по региональным вопросам легче бывает договориться не с государствами данных регионов, а с центрами мировой политики. Политика «продавливания» «своего человека» на президентский пост в Грузии приведет к сильной конфронтации, в результате чего будут утрачены возможности согласования региональной политики между Россией и США, а также это может вызвать контрреакцию европейцев.
 
России необходима не искренняя любовь грузин и других народов, а отсутствие угроз и согласованность некоторых политических проблем с мировыми центрами силы и политики.
 
США не случайно и не в результате бездеятельности пытаются не осуществлять прежнюю активную экспансию в Черном море и на Кавказе, а из-за того, что сейчас в этих регионах нет проблем, когда они возникнут, весьма затруднительно сказать, и они надеются на некоторое урегулирование отношений с Россией. Поэтому, претендент на пост президента Грузии, более-менее приемлемый для России, должен поддерживаться или, по крайней мере, одобряться со стороны США. Такой политик, как Нино Бурджанадзе, учитывая ее деятельность в Москве и в Вашингтоне, вполне отвечает таким требованиям. Возможно рассматривать в качестве такого политика и Ираклия Аласания, хотя он все еще не нашел должной поддержки ни в США, ни в Европе, ни в России. Представляется, что именно на этих двух политиков Россия могла бы сделать ставку. Это означает, что нужно обеспечить их раскрутку не только на Западе, но и в России.
 
Необходимо учесть, что Россия обладает огромными возможностями влияния на Грузию и грузинское общество. Данное влияние имеет место и сейчас, поэтому, при избрании президентом более-менее приемлемого политика, Россия могла бы развернуть более системную программу действий по оказанию влияния на Грузию. Такими возможностями не обладают ни государства Европы, ни США. Данные рычаги влияния, несмотря на ситуацию конфронтации между двумя странами, не стали менее эффективными, и нет никаких опасений, что со временем роль России в жизнедеятельности Грузии уменьшится. Значительная часть общественно-активной части населения все больше воспринимает политику М.Саакашвили в отношении России как бессмысленную, не отвечающую национальным интересам их страны. Поэтому Россия не окажется в роли «второстепенной» державы в части влияния на Грузию, если грузинские политики будут продолжать тесное военно-политическое сотрудничество с США.
 
Весьма сложно спрогнозировать, сколько времени США будут заинтересованы в военно-политическом присутствии в регионах Черного моря, Кавказа и Центральной Азии, но уже сейчас совершенно понятно, что интересы США в регионе Кавказа весьма ограничены, и они не рассматривают Кавказ как регион, крайне важный для целей безопасности и национальных интересов США. Перед Россией стоит задача благополучно и без большого ущерба для себя пережить нынешний период экспансии США, который, видимо, продлится около 15 – 20 лет. Стратегия Россия должна предполагать политическое проектирование, с учетом интересов и угроз не только со стороны США, но и азиатских держав.
 
Для США нынешняя ситуация на Кавказе и роль России в регионе весьма благоприятна. Россия объективно противостоит Турции, и наряду с развитием отношений с ней, не может не заботиться о противодействии ее политике. Россия в какой-то мере выработала и выдвинула скорректированную политику в отношении Ирана, что обеспечивает ей сближение позиций и взглядов с Европой и с США. Не вызывает сомнений, что Россия весьма заинтересована в борьбе с международными радикальными структурами и в борьбе с радикалами и террором в Афганистане. Россия объективно заинтересована в сдерживании экспансии Китая, понимая, что на Евразию надвигается новая и реальная угроза с Востока. Россия декларировала свои геополитические интересы, обозначив зоны своих национальных интересов, что не очень противоречит кардинальным интересам США и ведущих европейских государств.
 
Россия все меньше рассматривается Западом как угроза и противник, а, скорее, как подчиненный партнер в решении своих проблем, когда Россия может играть роль буфера или инструмента для парирования угроз со стороны исламского мира и Китая. Эта не очень предпочтительная и весьма опасная функция для России, все же, дает ей больше возможностей для маневра и позволяет занять равноправное место в мире. Данная ситуация и перспектива приводят к мысли о том, что в отношении Черного моря, Кавказа, Центральной Азии не стоит драматизировать ситуацию, понимая, что время, несомненно, работает на Россию. Достаточно было США снизить активность в отношении Восточной Европы и Кавказа, как грузинские политики активизировали свою деятельность в направлении Москвы. Следует также отметить, что всевозможные надежды политиков в Восточной Европе и в Евразии на изменения во внешней политике США могут произойти с приходом к власти в Вашингтоне Республиканской партии, не имеют серьезных оснований. Определенные изменения в политике США произошли уже во время второго президентского срока Джорджа Буша.
 
Грузинское политическое «поле» очень разнообразно, и среди политиков немало таких, которые могут показаться более или менее пророссийскими, что приводит к мысли о предпочтениях. Среди таких политиков и те, кто уже два десятилетия активно заняты политикой, и те, кто пришел в политику в последние годы. Однако, среди политиков есть те, кто является носителем определенной политической идеологии. В современной Грузии и во многих других странах политическая идеология не имеет никакого значения. Главным является – приход к власти и успешное управление страной. В принципе, можно сделать ставку на любого политика, который не «сжег мосты» в мировой и региональной политике, и готов осуществлять прагматическую внешнюю политику. Модель М.Саакашвили была идеальной в условиях резкой конфронтации, и она оказалась исчерпанной, когда уровень конфронтации был заметно снижен. Оказавшись перед проблемой осуществления прагматической политики, М.Саакашвили выяснил, что он больше не обладает ни маневрами, ни временем в политике.
 
США заинтересованы в нахождении на посту президента в Грузии, человека, могущего установить более мирные и прогнозируемые отношения с Россией. Возможно, США не хотели бы полного урегулирования грузино-российских отношений, но и такой перспективы пока что нет, однако, американцы заинтересованы в предсказуемости ситуации на Кавказе, в устранении какой-либо угрозы со стороны России. Россия продемонстрировала гибкость и виртуозность в проведении операции в Грузии, когда не допустила даже незначительного ущерба энергетическим коммуникациям, которые имели для США к этому времени не только энергетическое, но и символическое значение, то есть, значение престижа.
 
Американцы, после периода экзальтации, поняли, что Россией управляют не люди с психологией агрессоров, а вполне предсказуемые политики. В Вашингтоне эти действия России, такого рода военная операция стали очень важным обстоятельством, и американские эксперты рассматривают эти события как заявку России на уважительное отношение к себе. Американо-российские отношения имеют явный поворот в сторону более тесного сотрудничества, и одной из причин этому является понимание обоюдных интересов по ряду серьезных региональных проблем. Пока США и Россия, при участии Европы, пришли к взаимопониманию по иранской теме, впереди турецкая тема, по которой Россия и США также придут к пониманию необходимости сдерживания этой амбициозной страны. Но американцы надеются на «стратегическую вербовку» России в решении задач по сдерживанию Китая, что станет главным призом для США в умеренной политике в отношении России. Ряд претензий США к России, в том числе, по грузинскому вопросу, обретают вид формальных, ни к чему не обязывающих заявлений. Вполне вероятно, что свои предпочтения по фигуре будущего главы Грузии США, в какой-то мере и в определенной форме, согласуют с Россией. 
 
Россия вряд ли заинтересована видеть на посту президента Грузии популиста, который реально опирается на ограниченные слои общества и характеризуется интеллектуальными проблемами. Россия могла бы войти в весьма конструктивные отношения с политиками, которые успели декларировать свою политику как прозападную, но не запятнавших себя антирусским абсурдом, иррациональным, неадекватным поведением. Нужно быть уверенными, что любой грузинский политик будет ставить вопрос об Абхазии и Осетии, в этом не может быть сомнений. Но проблема в том, каким образом вопрос будет поставлен - в конфронтационном режиме или в рамках конструктивного диалога, с учетом реалий. Во всяком случае, нужно быть уверенным, что любой следующий президент Грузии, вышедший не из лагеря М.Саакашвили, будет сотрудничать с Россией, причем, в широком диапазоне. Россия обладает всеми возможностями для сотрудничества, и не только в экономической сфере.
 
Нынешний стиль внешней политики России характеризуется спешкой, импульсивностью, так как в Москве опасаются потерять ценное время и начинают ценить политически содержательное время. В связи с этим, Москва продолжает работу по устранению М.Саакашвили от власти. Но нет ничего более бессмысленного, чем форсирование ухода М.Саакашвили. Он осуществляет совершенно тупиковый и, в каком-то смысле, чудовищный эксперимент, ведущий к завершению распада Грузии и утрате ее государственности. Чего же лучшего могут ожидать российские политики. По крайней мере, они могут спокойно дождаться окончательного превращения Грузии в экономического аутсайдера, находящегося в хронической изоляции. Новый глава страны, безусловно, станет объектом нового внимания и попыток заинтересованных государств заново провести эксперимент в Грузии. М.Саакашвили стал сначала проблемой для России, затем для Европы и США, именно в такой последовательности. Сейчас он перестал быть проблемой для США, затем то же самое произойдет для Европы, на очереди Россия. И это на самом деле логично.