Издание Economist недавно опубликовало слишком пессимистичную оценку состояния России (статья «The State of Russia», номер за 11-17 декабря 2010 г.). Как обычно, масштаб критики в адрес России несопоставим с критикой Китая, где обстановка намного хуже. Там ни находящемуся в заключении борцу за демократию Лю Сяобо, ни его жене не позволили поехать в Осло для получения Нобелевской премии мира. Лю отбывает 11-летний тюремный срок за написанную им статью о семьях тех, кто пострадал в 1989 году во время событий на площади Тяньаньмэнь.
В Москве от такой практики отказались более двадцати лет назад, хотя коррумпированные власти, действующие в сговоре с преступниками, по-прежнему представляют угрозу для некоторых журналистов. Десятки тысяч независимых российских журналистов, комментаторов и государственных чиновников имеют возможность писать критические статьи, хотя часто сталкиваются с трудностями. Однако в тот день, когда Лю Сяобо не разрешили лично получить премию, Economist в своем номере за 11 декабря решил выстрелить по России двумя статьями о дефиците демократии, широко распространенной преступности и коррупции. В то же время, Лю Сяобо и тысячам китайцев, не имеющим возможности свободно заниматься журналистикой, поскольку ее в стране просто не существует, журнал посвятил всего 42 слова.
Безусловно, ситуация с преступностью и коррупцией в России, которую описывает Economist, особенно в части, касающейся государственного аппарата, близка к катастрофической. Однако необходимо согласиться с тем, что отношение российской политической элиты к нынешнему состоянию дел в стране меняется, и что люди все чаще готовы высказывать критические мнения и точки зрения. Этому способствуют критические высказывания самого российского президента Дмитрия Медведева. Кроме того, больше возможностей для критики появляется у государственных и независимых средств массовой информации. Показанный в эфире в начале лета спор Юрия Шевчука с премьер-министром Владимиром Путиным и критика Леонида Парфенова по поводу цензуры на российском телевидении это лишь два примера готовности людей выражать свое мнение и стремления государственных СМИ показывать эту критику в эфире.
В статье в журнале Economist допущены две серьезнейшие ошибки. Во-первых, там недооценивается масштаб перемен, осуществленных после прихода в Кремль Дмитрия Медведева (китайские активисты могут лишь мечтать и о гораздо менее значительных переменах). (Мы на своих страницах подробно пишем о происходящих в России изменениях). Во-вторых, там переоценивается степень разобщенности Медведева и Путина. Медведев не смог бы сделать многое из того, что он делает, если бы Путин был против. В конце концов, именно Путин выдвинул его на пост президента. Различия между ними недавно показал в своей великолепной статье Леон Арон (Leon Aron) (см. «План действий Путина и дилемма Медведева»). Но эти различия меньше связаны с разницей в их политических предпочтениях, и больше – с подготовкой запасного плана «Б» на тот случай, если медведевские реформы приведут к дестабилизации. План «Б» - это возвращение Путина в президентское кресло с сопутствующим отказом от новой, более либеральной политики и стиля руководства.
Наверное, Медведеву хочется продвигать реформы быстрее, чем на то согласен Путин, но оба они действуют в унисон, когда возникает необходимость избегать чрезмерной поспешности, способной привести к дестабилизации всей системы до того, как ее удастся полностью трансформировать. Так, именно по этой причине с приходом Медведева к власти в два этапа было несколько ужесточено законодательство по борьбе с коррупцией. Среди этих мер новый антикоррупционный закон, требование к государственным чиновникам декларировать доходы и собственность, отмена более чем 15000 законов и норм, имеющих коррупционную составляющую, а также ограничение количества проверок предприятий государственными органами, например, налоговиками. В своем третьем послании Совету Федерации, прозвучавшем в начале декабря, Медведев признал, что антикоррупционные меры мало помогают в борьбе с этим злом, и предложил новую меру: наказывать взяточника штрафом в размере до стократной суммы той взятки, что попала к нему в карман. Кроме того, согласно новым поправкам в антикоррупционное законодательство, в Госдуме и Совете Федерации будет создана специальная комиссия по контролю за доходами депутатов и за их декларациями о доходах.
Глава президентской администрации Сергей Нарышкин сообщает о некоторых успехах в войне с коррупцией: «Возросло количество выявленных коррупционных преступлений, совершенных в крупном или особо крупном размере. За 10 месяцев этого года органами правопорядка выявлено более одиннадцати тысяч преступлений, связанных со взяточничеством. Более трех с половиной тысяч человек осуждено. Сумма взяток по преступлениям данной категории превысила полмиллиарда рублей. Зарегистрировано почти полторы тысячи преступлений, связанных с коммерческим подкупом, на сумму более 150 миллионов рублей, осуждено 250 человек». Эти слова Нарышкина приводит ИТАР-ТАСС.
Уровень гласности в государственных средствах массовой информации по проблемам преступности и коррупции поражает – особенно после массового убийства людей бандой Сергея Цапка в станице Кущевской Краснодарского края. Похоже, руководящий тандем использует такие трагедии для того, чтобы усилить народную поддержку проводимым реформам, которые нацелены против коррумпированных и криминализованных чиновников более низкого ранга. Если цель заключается лишь в том, чтобы выпустить пар и создать видимость открытости и перемен, то такой уровень общественной дискуссии грозит дестабилизацией. Однако если цель состоит в медленном наступлении на продажных чиновников и преступные группировки, то нынешняя кампания в СМИ кажется вполне логичной.
Интенсивность публичной кампании в СМИ вышла на новый уровень в связи с событиями в Кущевской. Примером тому служит недавняя статья председателя Конституционного суда Валерия Зорькина в «Российской газете» «Конституция против криминала». Зорькин осудил «нарастающую криминализацию российского общества» и предупредил, что «сращивание власти и криминала» может создать такую реакцию, при которой в качестве антидота будут рассматривать диктатуру. Он призвал активно бороться с преступностью и коррупцией на основе конституции и путем принятия законов и мер безопасности, подобных «акту RICO» (Racketeer Influenced and Corrupt Organizations Act – закон о расширении сферы подсудности организованных преступных группировок – прим. перев.) а также мер проверок в целях борьбы с криминализацией власти. Иначе, предостерег он, «все наши мечты о справедливом, здоровом, демократическом, правовом обществе будут похоронены».
Реальность такова, что высокая степень коррупции и преступности замедляет реформы, а это, в свою очередь, создает опасность для стабильности России. Таким образом, режим Медведева-Путина попал меж двух огней: это опасность дестабилизации из-за продолжительного застоя (если принятие и реализация реформ слишком затянется) и риск дестабилизации из-за слишком резкого осуществления процесса реформирования. Учитывая традиционное для России сопротивление бюрократии реформам, а также то, что чиновничество сегодня очень сильно боится курса на борьбу с коррупцией и преступностью, большее из двух зол это слишком медленное реформирование, не поспевающее за общественными требованиями о переменах, и в особенности за растущей нетерпимостью общества к коррупции.
В своем послании к Федеральному Собранию Медведев сделал ставку на долгосрочные, но не на стремительные перемены. Он сосредоточил внимание на образовании и молодежной политике, что в перспективе будет способствовать демократизации. Но недавно он также сделал ряд заявлений о необходимости одновременной социально-экономической и политической трансформации.
Будут ли внесены в повестку сессии парламента после каникул новые политические реформы? Пока нет. Однако усиливающаяся потребность в переменах среди части элиты свидетельствует о том, что президент должен и будет двигаться в этом направлении. Но Медведев точно так же может ускорить реформы в МВД и в системе следственных органов и/или принять ряд предложений председателя Конституционного суда Зорькина по борьбе с преступностью. Какие бы меры ни стояли в повестке, они могут быть приняты до начала лета, когда Медведеву и Путину надо будет согласовывать свой план (планы) на предстоящие в 2011-2012 годах выборы.
----------
Гордон Хан – старший научный сотрудник исследовательской и образовательной программы по терроризму американского Монтерейского института международных исследований (Monterey Institute of International Studies), приглашенный доцент Высшей Школы международных исследований при Институте международных исследований в Монтерее, Калифорния; аналитик и консультант издания Russia Other Points of View – Russia Media Watch; старший научный сотрудник Центра исследования терроризма и разведки (CETIS), Akribis Group. Доктор Хан – автор двух получивших широкое признание книг: "Russia’s Revolution From Above" (Российская революция сверху) и "Russia’s Islamic Threat" (Исламская угроза России), названная журналом Choice событием 2007 года. Он автор сотен статей в научных журналах и других изданиях по российской, евразийской и международной политике. Он ведет рубрику «Ислам, исламизм и политика» (Islam, Islamism, and Politics) на страницах Eurasia Report.
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Издание Economist недавно опубликовало слишком пессимистичную оценку состояния России. Как обычно, масштаб критики в адрес России несопоставим с критикой Китая, где обстановка намного хуже. Там ни находящемуся в заключении борцу за демократию Лю Сяобо, ни его жене не позволили поехать в Осло для получения Нобелевской премии мира.
