Итак, народ Эстонии узнал, как председатель одной парламентской партии Эстонии лично связан со спецслужбами России, по сути, с Российским государством, и просил деньги на поддержку своей партии.
Должны были эти деньги пойти непосредственно на избирательную кампанию или нет, за три месяца до выборов это вопрос с таким же нюансом, как и тот, выбил ли негодяй кому-то глаз для того, чтобы оставить его слепым или для того, чтобы тот просто хуже выглядел. Сейчас, даже в рамках нынешней выборной кампании это наверняка важная и знаковая новость в политике Эстонии. Но для читателей, хотя бы минимально отслеживающих мечты русских о «сфере привилегированных интересов» или в довоенном понимании о санитарных кордонах, подобное развитие событий не должно казаться уникальным.
Официальная политика России, как ее в 2008 году элегантно сформулировал президент Медведев, звучит так: «есть регионы, в которых присутствуют привилегированные интересы России… Мы обращаем особое внимание на свою работу в этих регионах, строим в этих государствах вместе со своими близкими соседями особые, сердечные, долгосрочные отношения».
И еще Медведев счел нужным подчеркнуть, что «Мы хотим усилить контакты с этими государствами. Что поделать, если это не всем нравится, мы тоже должны терпеть вещи, которыми недовольны». Министр иностранных дел России Сергей Лавров написал в 2008 году своему польскому коллеге в 2008 году: «Во внешней политике мы безраздельно … особое внимание обращаем на сферу своих привилегированных интересов… Мы призываем своих партнеров признать эти новые реалии.»
Итак, официальная политика России заключается в защите своих привилегированных интересов в сфере своих так называемых интересов, или, иными словами, обеспечении, чтобы соответствующие государства проводили подходящую для России экономическую, внешнюю политику и политику безопасности.
История свидетельствует, что в соседних государствах не очень заинтересованы в пребывании в сфере подобных интересов не слишком демократического правления России. Скорее, в случае невмешательства русских избираются правительства, которые формулируют и реализуют независимую, либеральную, западную политику. Москва же рассматривает нежелание этих государств входить в сферу ее интересов как враждебную и противостоящую государственным интересам России деятельность, для которой следует изыскать контрмеры.
Вопреки желанию под игом интересов
Это краткий идеологический фон, при помощи которого Москва, по меньшей мере, для самой себя легетимизирует открытые и тайные попытки вмешательства и оказания влияния на политику соседних государств.
В арсенале русских есть различные средства вмешательства, которые за последние 15 лет почувствовали на себе все соседние с Россией государства от Эстонии до Азербайджана. В широком смысле их можно разделить на две части: политико-экономические и тайная дипломатия.
Государства, которые проводят невыгодную для России политику, будь то стремление стать членом НАТО, критика с правами человека в России, т.н неверная трактовка истории или просто проявления излишней самостоятельности, обычно становятся жертвой карательных экономических санкций или прямой экономической блокады. Вспомним двойные таможенные тарифы против стран Балтии в начале 1990-х годов, оставление Украины без газа после «оранжевой революции», прекращение импорта свинины из Польши, попытки экспортной блокады и закручивания газового крана в ответ на стремление Грузии войти в НАТО, прекращение нефтяного транзита в Литву, винную блокаду Молдавии, которая началась сразу после избрания проевропейского правительства в 2009 году.
Порой карательные экономические санкции прикрываются абсурдными юридическими обоснованиями, но всегда делается так, чтобы «наказанные» знали, за что назначено наказание. Когда после переноса Бронзового солдата был перекрыт нефтяной транзит через Эстонию, то официально это было сделано «по техническим причинам», хотя все бизнесмены говорили, что Путин лично отдал соответствующий приказ.
Опыт свидетельствует, что подобные экономические санкции против демократических государств влияния не оказывают. Они воздействуют, например, на Белоруссию, где проведение Лукашенко последней попытки более независимой политики закончилось летом нефтяной блокадой и извинениями перед Москвой. Но Россия пытается применить их вновь и вновь.
Тот же почерк
К счастью, и для тайной дипломатии Москвы не чуждо наступление на одни и те же грабли: когда не помогают картельные экономические санкции и сфера привилегированных интересов не хочет подчиняться, русские обычно приступают к довольно шаблонным неприкрытым средствам давления. Они пытаются привести к власти походящие для них партии и политиков. Исходя из окружения, делают это при помощи открытых угроз или тайного подкупа. Роландас Паксас с его советским фоном, кандидат в президенты Литвы, получил от лиц, связанных со спецслужбой России, 400 тысяч долларов на проведение кампании в 2003 году. Он выиграл выборы у прозападного Адамкуса. Но на основе информации службы безопасности Литвы парламент отстранил его от власти за нарушения закона, в том числе за российские выборные деньги. Представители лидера оппозиции Грузии Нино Бурджанадзе попались на получении денег от лиц, связанных со спецслужбами России во время апрельских выступлений оппозиции в апреле 2009 года. Рейтинг Бурджанадзе после этого упал в Грузии ниже плинтуса. За несколько месяцев до нынешних парламентских выборов в Молдове Путин пригласил в Москву кандидата в премьер-министры Мариана Лупу и пообещал практически напрямую «в случае прихода разумных сил» прекратить винную блокаду. Лупу сейчас размышляет о коалиции с коммунистами.
Если в 1990-х годах у Москвы складывались иллюзии, что ей удастся путем умелых финансирования или манипулирования в соседних государствах продвинуть русскоязычные или прямо промосковские партии, то в последнее десятилетие они начали менять тактику. Пример с Сависааром является здесь скорее исключением, так как, например, Лупу в Молдове или Бурджанидзе в Грузии являются довольно прозападными политиками. Почти удавшаяся попытка Сависаара стать на сей раз избранником Кремля в Эстонии на деле свидетельствует о силе эстонской политики. Очевидно, московские стратеги не сочли необходимым возможность перекупить какую-либо явно прозападную партию. Ибо навряд ли они стали бы проводить столь неудачную сделку.
В 1996 году Леннарт Мери в одной беседе в узком кругу сказал примерно так: «Ребята, вы слишком озабочены Эдгаром. Он проиграет еще несколько выборов, русские снимут его с довольствия и политика Эстонии нормализуется». Сейчас мы видим, что Мери не всегда был прав. Но зато теперь Эдгар сможет, по меньшей мере, уйти на пенсию.
Перевод: Хейно Сарап
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Итак, народ Эстонии узнал, как председатель одной парламентской партии Эстонии лично связан со спецслужбами России, по сути, с Российским государством, и просил деньги на поддержку своей партии. Должны были эти деньги пойти непосредственно на избирательную кампанию или нет, за три месяца до выборов это вопрос с таким же нюансом, как и тот, выбил ли негодяй кому-то глаз для того, чтобы оставить его слепым или для того, чтобы тот просто хуже выглядел.
