Экспертная комиссия Russia Profile

На прошлой неделе в результате событий в Тунисе президент страны Зин аль-Абидин Бен Али, находившийся у власти в течение двадцати трех лет, бежал из страны, спасаясь от первого народного восстания в арабской стране, и за этим пристально наблюдал весь арабский мир. Но и в России начались споры и рассуждения о том, сможет ли правящий тандем и оппозиция в России извлечь какие-либо уроки из произошедшего в Тунисе. Не грозит ли Путину и Медведеву опасность повторить судьбу Бен Али? Достаточно ли высок уровень общественного и политического недовольства в России, чтобы спровоцировать народ на восстание? Не сужается и не ослабляется ли социальная опора правящего режима?

В Москве большинство наблюдателей сосредотачиваются на тех факторах, из-за которых разгорелись беспорядки в Тунисе и которые в той или иной степени можно наблюдать и в России: всеобщее недовольство коррумпированностью режима; возмущение по поводу ограничения политических свобод (цензурирование СМИ, махинации с выборами); высокий уровень неравенства доходов; сужение социальной опоры правящей элиты и нарастающие расколы внутри ее самой; непрофессионализм и жестокость правоохранительных органов и, наконец, ошибки государства, включая чрезмерное сосредоточение внимание на предположительно существующих, но ложных угрозах (в Тунисе — на исламских экстремистах, в России — на радикальных либералах).

Лидер российской оппозиции Борис Немцов выразил надежду, что Россия наконец последует примеру Туниса после многих лет правления железной рукой Владимира Путина, потому что, по его мнению, между Россией и Тунисом много общего. Депутат Государственной думы от Коммунистической партии Валерий Рашкин заявил, что и в России, и в Тунисе есть «стратификация общества, безработица и коррупция».

Интересно также отметить, что за беспорядки в далеком Тунисе ухватились приближенные президента Медведева, чтобы активизировать свои попытки не допустить возвращения Путина в президентское кресло в 2012 году. Президент Института современного развития (ИнСоР) и неофициальный советник Медведева Игорь Юргенс, давая агентству Bloomberg откровенное интервью, попросту предупредил Путина, что попытка вернуться в Кремль и вытеснить оттуда Медведева может обернуться народными волнениями, как в Тунисе, потому что, как выразился Юргенс, «людям надоело смотреть на лицо Путина».

Неужели для Путина и Медведева есть реальная опасность повторить судьбу Бен Али? Достаточно ли высок уровень общественного и политического недовольства в России, чтобы спровоцировать народ на восстание? Не сужается и не ослабляется ли социальная опора правящего режима? Есть ли в России, как в Тунисе, раскол между армией и службами безопасности? Может ли в России начаться народное восстание из-за единичного проявления социальной или политической несправедливости? По данным последних опросов, проводившихся в России, существенная часть российского общества скорее поддержит карательные акции с целью сохранения порядка, чем примет участие в восстании. Достаточно ли надежен этот барьер, чтобы предотвратить спонтанное начало беспорядков, как в Тунисе, или же настроение народа может быстро и непредсказуемо меняться?

Оправданы ли надежды российских оппозиционеров? Почему приближенные Медведева намекают на «тунисский сценарий», пытаясь ослабить и дискредитировать Путина? Какую выгоду получит Россия от обострения и без того очевидных противоречий в рядах элиты? Может ли статься, что потенциалом возникновения политической нестабильности в управляемой тандемом системе воспользуется внешний враг нынешнего существующего порядка?

Патрик Армстронг, аналитическое агентство Патрика Армстронга (Оттава):

Шанс повторения тунисского сценария в России несколько менее, чем нулевой. Условий для этого просто не существует.

Народное восстание в Тунисе (я полагаю, что это не была фальшивая революция вроде «оранжевой», «розовой» или позабытой ныне «тюльпановой») стало результатом возмущения общественности, накопленного за годы безнадежности и застоя.

В России за многие годы накоплены данные бесчисленных опросов (взять хотя бы данные «Левада-центра»), показывающие, что россияне довольны постепенным улучшением жизненных условий и в значительной степени благодарны за это государству. Они не питают наивной веры в то, что все в их жизни чудесно, но выказывают реальный рост оптимизма (или убыль пессимизма) в отношении будущего и в отношении перспектив улучшения нынешних обстоятельств. Дуумвират пользуется популярностью: в трудные времена любое государство было бы счастливо иметь последовательные 60—70% рейтинга популярности. Данные «Левада-центра» особенно полезные тому, что там десять-пятнадцать лет копились ответы на один и тот же вопрос, а значит, можно проводить прямые параллели и отслеживать возникающие тенденции. При этом прочие социологические организации выявляют такие же тенденции.

Коротко говоря, путинская команда в общем и целом делает то, чего люди ждут от государства. Таким образом, условий, вызвавших тунисское восстание, в России не существует. Это поймет наблюдатель, который возьмет на себя труд проанализировать данные опросов, а не начнет обзванивать всю свою картотеку, доставшуюся ему от предшественника.

Тем не менее, те, кто предсказывал развал «путинской системы» из-за резни в станице Кущевской, из-за пожаров на торфяниках прошлым летом, из-за предполагавшегося развала российской экономики из-за мирового финансового кризиса, из-за беспорядков во Владивостоке, из-за Беслана, из-за «оранжевой революции», из-за гибели подлодки «Курск», из-за долгового кризиса, из-за взрывов жилых домов, из-за «виртуальной экономики» (у меня тоже есть своя картотека), — все эти люди будут разрабатывать и «тунисскую параллель» в поисках индикаторов — сюжет тот же, только индикаторы другие.

Меня поражает, насколько долго можно рассуждать о подковерной борьбе Путина с Медведевым и о том, что Путин опять станет президентом. Если бы Путин хотел заполучить третий срок (или четвёртый, или пятый...), он мог бы попросту внести маленькую поправочку в конституцию. Никто не сомневается, что он может это сделать; многие даже хотели, чтобы он это сделал. А Путин поступил иначе. Зачем же ему понадобилось обставлять свое возвращение такими сложностями?

Наверное, дело в том, что они с Медведевым работают вместе и действуют по одному и тому же плану. Они и сами так говорят. С другой стороны, им-то откуда знать, не правда ли?

Владимир Беляев, Институт глобального общества (Сан-Франциско):

Политические беспорядки в Тунисе, которые отдельные комментаторы либерального толка уже обозвали «жасминовой революцией», еще не кончились; возможно, они еще дадут и такой результат, что он сильно разочарует весь либеральный лагерь. Вместо революции с цветочками в Тунисе может прийти к власти очередной экстремистский режим, и тогда запахнет не жасминовыми цветами, а мощной взрывчаткой.

Сказанные выше слова необходимы для того, чтобы остудить некоторых легковозбудимых товарищей, питающих иллюзии насчет параллелизма ситуаций в России и в Тунисе и надеющихся, что события в Средиземноморье станут провозвестниками страстно желанных перемен и в северных регионах планеты. В Тунисе-то, скорее всего, перемены будут. Но вероятность того, что «новый Тунис» будет либерально-демократической страной, с реалистической точки зрения нужно оценивать как довольно невысокую. Сейчас более вероятным кажется или расширение «оси экстремизма», или появление непосредственно к югу от Сицилии несостоятельного государства.

У панорамы политической оппозиции в России есть еще одна характерная особенность: там зачастую вступают в союз самые неожиданные пары. Российские либералы в своих нападках на российское правительство объединяются с российскими коммунистами, почитающими Сталина. Люди из группировки под названием «Другая Россия» — якобы ультразападники, — как сообщается, пошли на демонстрации вместе с русскими шовинистами, а их крайне правое крыло смыкается с неонацистами. Если это верно, то приходится удивляться, до какой степени российские «либералы» вообще заслуживают право именоваться этим почетным титулом.

Общее у коммунистов и «либералов», например, то, что, по их мнению, Россия находится под «игом» и охвачена «углубляющимся социально-экономическим кризисом». По преимуществу своему эти слова придумываются на ходу и не совпадают с реальными ощущениями большинства россиян. Реальность такова, что среднестатистический гражданин России ощущает постоянное улучшение благосостояния с тех пор, как двадцать лет назад провалилась «шоковая терапия» либералов. В стране появляется все больше домовладельцев, а рост находящегося в личном пользовании автопарка поражает воображение. Страна успешно пережила самый страшный экономический кризис после «великой депрессии» 1930-х. Пенсии и прочие социальные расходы растут быстрее, чем инфляция. Безработица и инфляция сокращаются, а ВВП растет год от года. Миллионы россиян свободно ездят за границу, как по делам, так и на отдых. Установлен режим безвизового въезда, например, в такую уважаемую демократическую страну, как Израиль. Допускается неограниченный доступ к иностранным и отечественным СМИ, включая и такие, которые относятся к государству крайне критически. Радио «Свобода» (она вещает на американские деньги) имеет представительства в Москве, а через сеть Интернет россияне могут читать и писать без всякой цензуры на любую тему.

Вышеописанное положение не характерно для находящегося в кризисе общества, где царят репрессии. Пожалуй, самое характерное — это полное отсутствие перебежчиков из современной России по политическим причинам (сравните с Советским Союзом), а также убыль четвертой (экономической) волны эмиграции из России.

Таким образом, чтобы ни говорили «либералы» и коммунисты, Россия на самом деле на Тунис не похожа.
 
В России, безусловно, наличествуют проблемы с коррупцией, неравенством доходов и неправильными административными практиками. К этому надо присовокупить нарастающую угрозу межэтнического противостояния — наследие ошибочной политики, начавшейся еще в 1920-е годы, при Советском Союзе. По сути дела — все социальные проблемы современной России являются наследием неправильной политики и практики советского правительства, а также шоковой терапии либералов в 1990-х, и это можно доказать.

Так как же современные либералы и коммунисты думают воспользоваться вышеназванными проблемами, которые восходят к их собственной политике, и вернуть себе политическую власть?

Те, кто предлагают распространить политическую динамику Туниса на Россию, должны ждать, что итогом в России станет не либерализм, а экстремизм. Это в том случае, если их надежды превратятся в удивительную и печальную реальность.

Эдвард Лозански (Edward Lozansky), президент Американского университета (Москва) и Всемирного российского форума (Вашингтон):

Недавно разгоревшиеся в Тунисе и других арабских странах беспорядки приводят по крайней мере к двум очевидным выводам, из которых один касается всего мира, другой — конкретно России. Америка при последних президентах, особенно при Джордже Буше-младшем, взяла на себя миссию нести свободу и демократию всему миру, уверившись, что это лучшее лекарство от всех или почти всех проблем мира.

Ирония нынешнего момента истории заключается, по всей видимости, в том, что по итогам демократических выборов, которые последуют за беспорядками на Ближнем Востоке, к власти могут прийти радикальные исламисты вроде ХАМАСа или Хезболлы. Американцы демократизировали Афганистан, и в результате этого там в сорок раз выросло производство наркотиков. Дела людские никогда не дают именно тех результатов, получить которые стремились в самом начале, но редко когда последствия бывают настолько катастрофичными, насколько катастрофичными были последствия несения свободы и демократии всем народам мира без оглядки на их исторические, конфессиональные и культурные особенности, на их менталитет и на их глубоко укоренившиеся привычки.

Это общее правило отличным образом распространяется и на Россию. Довольно сложно в это поверить, но события в Тунисе привели в этой стране к началу разговоров о возможной революции масс, уставших от несправедливости текущего политического, экономического и социального расклада. Радикально настроенные представители либеральной оппозиции выдают желаемое за действительное: им кажется, что это может привести к восстанию народных масс и утрате власти путинским режимом.

Конечно, чтобы верить в реальность подобного сценария, нужно в потрясающей степени не иметь ни чувства юмора, ни чувства реальности. Нужно честно признать, что у вышеупомянутой оппозиции нет ни одного убедительного лидера, который смог бы победить даже на самых честных и самых демократичных выборах, а также смог бы править страной в случае обретенной каким-то чудом победы.

Следовательно, самым вероятным результатом гипотетической масштабной встряски с участием народных масс в России станет появление красно-коричневой коалиции — альянса коммунистов и прочих леваков с откровенными националистами. Исход подобных событий будет крайне непредсказуем и катастрофичен как для России, так и для всего мира. События в Тунисе на этом фоне покажутся выездом на природу: ведь Россия, в отличие от Туниса, — все ещё крупная ядерная держава.

Что бы ни говорилось о печальном состоянии, в котором пребывает демократическая система в России, в этой стране, существующей уже более тысячи лет, никогда не было столько свободы, сколько есть сейчас. Кроме того — хотите, верьте, хотите, нет — все убедительные опросы общественного мнения говорят о том, что подавляющее большинство населения России поддерживают правящий режим и мало того, что не готовы присоединяться к восстанию, но скорее поддержат безжалостные карательные меры, которые предпримет милиция с целью восстановления порядка. Так что же тогда можно сказать о Западе с его политикой в отношении России?

В начале 1990-х годов у Запада был исторический шанс повторить успех Германии и Японии после Второй мировой войны, сделав из России своего стратегического союзника. К сожалению, как нам известно, этот шанс профукали администрации Клинтона и Буша-младшего. Но несмотря на все недостатки, «тандемократия» Путина и Медведева — далеко не худший возможный сценарий для России в данный исторический период. Это несравненно лучше, чем если власть захватят коммунисты и националисты на волне всеобщего недовольства, что заведет страну в очередной безвыходный тупик.

В силу вышесказанного — если Запад действительно всерьез намерен помогать России с развитием демократии, то он должен пытаться вступать во взаимодействие с Россией по всем возможным направлениям: в области политики, обороны, коммерции, науки, образования, культуры и так далее.

Не приходится сомневаться, что на предстоящих выборах выбор будет стоять, скорее всего, между Владимиром Путиным, которого на Западе считают авторитарным правителем, и Медведевым, который в большей степени производит впечатление либерала и склоняется к Западу.

Запад, конечно, предпочтет Медведева, так что с его стороны было бы вполне логично помочь ему добиться успеха в своем порыве привести страну к модернизации. Послушав, например, высказывания губернатора Арнольда Шварценеггера, сделанные им во время недавней встречи с Медведевым, можно прийти к выводу, что Терминатор понимает все лучше, чем весь Вашингтон.

Что же касается либеральной оппозиции, то народ до сих пор считает их виновными в катастрофе конца 1990-х; сомнительно, чтобы они своими криками «Долой Кремль» и попытками возглавить восстание а-ля тунисское хоть немного повысили свой рейтинг, не превышающий десяти процентов.

Александр Строканов, преподаватель истории, директор Института русского языка, истории и культуры при Линдонском государственном колледже (Линдонвилль, штат Вермонт):

Между Россией и Тунисом не так уж много общего, так что искать параллели между этими двумя государствами — занятие в целом бессмысленное. Пока рано судить о том, чем кончатся события в Тунисе. Фактор ислама, присутствие которого пока, казалось бы, не очень заметно, может всплыть в будущем, и тогда мы увидим реальный исход передачи власти в этой стране, населённой преимущественно исповедующими ислам арабами.

Возможно, западные и российские либералы вскоре будут шокированы тем, какие слова доносятся из Туниса: «Африканская революция начинается» — «Глобальная революция против капитализма» — «Восстание против бесчеловечной глобализации, навязанной арабскому миру» — и так далее, и тому подобное. Другой вариант: результатом всех этих событий станет лишь смена одного правящего клана на другой, тогда как для большей части тунисского народа ничего не изменится. Достижения так называемой «жасминовой революции» украдут правящие круги, как уже случалось множество раз во множестве стран мира.

Своими словесными выпадами в адрес премьер-министра Владимира Путина официальные и неофициальные советники президента Дмитрия Медведева (Юргенс, Аркадий Дворкович) пытаются добиться не улучшения жизни россиян, а улучшения своего собственного положения, что вполне очевидно. Это уже понимает и большинство россиян. Было бы сложно припомнить хоть что-то из сказанного Юргенсом, что имело бы реальный смысл или могло бы принести пользу (то же вступление России в НАТО, другие вещи). А самые недавние предложения Дворковича — перестать предоставлять гранты самым успевающим студентам — говорят о том, насколько он оторван от реальности и насколько плохо знает страну, советником президента которой пытается быть. Впрочем, нет ничего нового в том, что российские либералы страшно далеки от жизни и потребностей реальных людей.

Народное восстание в России — это невозможно по целому ряду причин, из которых самая важная — отсутствие реальной альтернативы правящему режиму. В России нет реальной оппозиции, а те люди, кого Запад иногда принимает за таковую, скорее всего, не получат поддержки большинства россиян, с точки зрения которых так называемые оппозиционеры больше похожи на воров ельцинской эпохи, не сумевших пробиться к кормушке при нынешней власти. Вместо этого российские либералы ищут кормушку за границей, преимущественно в Вашингтоне, где не всё ещё до конца отказались от этой мечты «избавиться от Путина». Однако на так называемой либеральной стороне политического спектра всё отдаёт возвращением к ельцинским временам и, скорее всего, не получит поддержки со стороны сколь-нибудь заметного количества россиян.

Коммунистическая партия — единственная сила, могущая встать в оппозицию, — не смогла придумать свой собственный альтернативный и полноценный план для России, кроме того, ей явно не хватает способных лидеров.

В то же время тандему и правящим кругам России нужно понять, что их опора в обществе сужается, причём начиная с 2008 года эта тенденция усугубляется. Причина этого заключается в том, что модель капитализма, избранная Россией в начале 1990-х, всё в большей и большей степени оказывается неудачной, причём сейчас это становится всё более и более очевидным. Предстоящая реформа правоохранительных органов и абсолютно кошмарная идея переименовать милицию в полицию (и ещё более кошмарная реформа образования) приведёт лишь к усугублению негативных тенденций к сокращению социальной базы опоры режима. Поддержка большинства, которой пользуется Путин, возможно, окажется под серьёзной угрозой, если наметившиеся тенденции будут развиваться и в дальнейшем.

России, безусловно, не нужна очередная революция, и подобного варианта следует избегать. Однако России нужен серьёзный общественный диалог, а также нужен полноценный план развития страны на обозримое будущее, равно как и представление о том, что нужно сделать для достижения этой цели. Откровенный анализ происходившего в последние двадцать лет должен стать отправной точкой для этой работы. Двадцать лет — достаточно длительный период, чтобы успеть понять, что пригодилось, а что не пригодилось современной России.