Интервью бывшего президента Белоруссии Станислава Шушкевича

В январе этого года ЕС объявил о введении санкций против авторитарного белорусского режима в ответ на «на массовые аресты и преследования представителей гражданского общества с момента президентских выборов». Первый президент страны после распада СССР Станислав Шушкевич, который специально прибыл в Брюссель по этому поводу, рассказал нам о своей точке зрения на слишком мягкую политику Евросоюза в отношении последней диктатуры Европы.

EUROPA: Как вы можете объяснить стол долгое нахождение у власти Александра Лукашенко?

Станислав Шушкевич: Что такое диктатура? Это режим, который держится на крайней централизации и жестокости власти. Лукашенко был избран демократическим путем в 1994 году и с тех пор остается у руля с помощью фальсификаций выборов. Последние по-настоящему демократические выборы в Белоруссии состоялись в 1996 году. После этого события начали развиваться быстрее, и Лукашенко удалось сосредоточить в своих руках всю власть, причем не без содействия России. Когда в этом году парламент попытался начать процедуру импичмента против Лукашенко, целых три представителя России взяли на себя посредничество в переговорах, однако на самом деле они лишь помогли укрепить диктатуру.

- Как можно объяснить поведение белорусского народа, который по всей видимости не проявляет особого возмущения по поводу ухудшения ситуации?

- Я знаю Францию, я учился во Франции, однако вы должны понять, что мы отличаемся от французов и корни этих отличий уходят в историю. Объясняет ситуацию и географическое положение Белоруссии, находящейся в зоне, которая заплатила тяжелую дань во время всех бушевавших в Европе конфликтов. Не стоит также забывать о том, что пропорционально размеру ее населения в Белоруссии погибло больше всего людей во время Второй мировой войны. Повторился этот сценарий и во время ввода советских войск в Афганистан: Белоруссия потеряла больше всего солдат среди всех народов СССР. Такая нередко оборачивающаяся трагическими событиями история научила белорусов одному: выживать. Мы умеем это лучше кого бы то ни было.

Эта история сформировала народ, который всегда в независимости от внешних событий был вынужден искать способы для выживания в любой ситуации. Это его качество настолько сильно, что мне кажется, что если бы в Белоруссии был организованный извне голод, как на Украине в 1930-х годах, белорусы вероятно нашли бы возможности справиться с ним, попрятав тут и там продовольствие и имущество. Главной задачей всегда было выживание, и сегодня ситуация не изменилась. Такая мучительная история подавляет стремление белорусов заявить о себе и тормозит формирование их национального самосознания.

- Можно ли утверждать, что оранжевая революция, которая в итоге приняла далеко не лучший оборот, оттолкнула белорусов от мысли повторить такой же сценарий в своей стране? Объясняется ли этим относительная слабость народного движения после выборов?

- Я бы не сказал, что народное движение в Белоруссии было слабым. С учетом особенностей Белоруссии, где участникам манифестаций угрожает серьезная опасность (милиция наглядно продемонстрировала, что в репрессиях все равны, и не пощадила ни пожилых людей, ни даже присутствовавших там детей), собрать 30 000 человек – это настоящий успех. Есть здесь и еще один немаловажный элемент, Россия, которая играет заметную роль, покрывая ситуацию.

- Европейский парламент продемонстрировал свой интерес к Белоруссии, организовав дебаты по этой проблеме. Может ли Европа действительно повлиять на то, что происходит в Белоруссии?

- Знаете, я уже довольно давно лично знаком с Ежи Бузеком (Jerzy Buzek, председатель Европарламента, прим. ред.) и, приехав сюда, я спрашивал себя, как я смогу объяснить ему все то, что произошло в Белоруссии с момента выборов. Тем не менее, я был очень обрадован тем, что мои собеседники обладают очень точным пониманием того, что на самом деле происходит в моей стране, в связи с чем мы можем сразу перейти к обсуждению. Чего нельзя сказать о других странах, где мы вынуждены подробно объяснять произошедшее до того, как начать обсуждение возможных ответных мер.  

- Как вы смотрите на политику Европейского Союза в отношении Белоруссии, которая уже много лет колеблется между жесткостью и готовностью пойти на уступки?

- Надеюсь, что Европарламент в будущем откажется от установления диалога с режимом Лукашенко. Ясно, что нынешний председатель Европарламента не собирается двигаться к какому бы то ни было сближению с белорусскими властями. В то же время настоящая проблема заключается в том, что никто точно не знает, как добиться устойчивого и позитивного решения ситуации. Реакция нескольких европейских депутатов, и, прежде всего, поляков, искренне меня тронула. Мы видим, что к нам проявляют сочувствие. Тем не менее, реакция депутатов других стран немного меня пугает. Я видел первые варианты резолюций по Белоруссии… Получат ли они реальный вес или так и останутся на бумаге? Поживем увидим.

- Так каким же, как вы думаете, будет в итоге отношение со стороны ЕС?

- Сегодня я разговаривал с г-ном Фюле (Stefan Füle), комиссаром ЕС по вопросам расширения и политике соседства, и он объяснил нам, что введение санкций против белорусского режима связано со сложными процедурами и соответственно является длительным процессом. Я, разумеется, все понимаю, однако необходимо, чтобы реакция Европы была жестче. Диктатор признает только язык силы, и я верю, что Европа должна найти возможности перейти на него.

Если принять во внимание, что 50% белорусского экспорта идет на европейский рынок, а практически все предприятия-экспортеры принадлежат государству, у нас появляется реальная возможность оказать очень сильное давление, пригрозив перекрыть все поставки в Европу. Кроме того, было бы хорошо, если бы Европа запретила Лукашенко въезд на свою территорию и лишила его возможности проводить отпуск в Швейцарии или Австрии. В таких условиях, я надеюсь, Европа последует примеру США, которые ввели против Лукашенко жесткие санкции. Но помимо запрета для Лукашенко на въезд в Европу нужно одновременно упростить процесс выдачи виз для белорусских граждан.

- Вместе с Борисом Ельцины и Леонидом Кравчуком вы являетесь одним из трех человек, которые ускорили распад СССР и подписали документ о том, что Советский Союз «прекращает свое существование». Долгое время вы говорили о том, что были этим очень горды. Однако, глядя на авторитарные, а иногда и мафиозные режимы, которые утвердились в пришедших на смену СССР государствах, что вы думаете об этом сегодня?

- Я по-прежнему горд этим, пусть я и всего лишь организовал встречу, которая окончилась таким громким заявлением. Этот подписанный в декабре 1991 года документ принес очень многое. Однако еще больше я горжусь тем, что в бытность главой государства настоял на том, чтобы превратить Белоруссию в безъядерное государство и вернуть в Россию все унаследованные с советских времен ядерные боеголовки. Сегодня все мы понимаем важность того, что у Лукашенко нет такого оружия.