Изменилось ли за последние годы отношение Запада к России? И, вообще, важна ли теперь западная модель для России, или она идет своим путем? На эти и другие темы мы побеседовали с постоянным секретарем Французской академии Элен Каррер Д'Анкосс (Hélène Carrère d'Encausse).
Элен Каррер Д'Анкосс: Роль России растет. Я даже скажу, во-первых, роль растет, а во-вторых, она меняется. За два последних года Россия заставила мир сознать, что она существует. Теперь ее считают партнером, важнейшим партнером. За последние два года это очень меняется. Осознали, что есть Россия. Не с удовольствием. А теперь желают с ней работать. И считают, что она должна (присутствовать – ред.) во всех сферах. Без России нет мировой политики. Громадное изменение. Поэтому, вся работа, которая была сделана в начале XXI века, теперь имеет свой полный смысл, результаты.
RFI: Китай - тоже большая страна и имеет большое значение. Движется ли Китай к демократии – об этом никто и не говорит. Потому что понятно, что если и движется, то к какой-то своей, другой системе. А движется ли Россия к демократии западного толка, по-вашему?
- Мне кажется, что вопрос так не ставится в XXI веке. Мир изменился. До какой-то степени, в ХХ веке еще мир был ориентирован в сторону Запада, и перед всеми странами были западные критерии. В XXI веке мир перешел с Запада на Восток – это очевидно. «Перевал» всей мировой политики. Смысл мировой политики больше не находится в западном мире. И поэтому новые страны, которые поднимаются на сцену истории – я Ленина не цитирую обычно, но мне очень нравится эта манера говорить - целый мир поднялся на сцену истории, играет теперь главную роль, и поэтому, мне кажется, приходится всему миру сознать, что у каждой страны, у каждой цивилизации свои собственные критерии.
Демократия – это общий идеал, но ясно, что демократия не может освободиться абсолютно от национальной истории. Теперь начинают сознавать даже в западном мире, что нужно считаться с другими историями, с другой цивилизацией (это все: и история, и культура). Мне кажется, что демократия в каждую цивилизацию должна вписываться. Это большие изменения, это очень важно для России. Демократия в Китае? Когда-то будет. Но будет, скажем, в китайских цветах.
- То есть это будет не христианская демократия, не христианское понятие о правах человека? Но Россия все-таки страна христианская, так же, как и большинство европейских стран.
- Россия принадлежит европейской цивилизации – это явно. Европейская цивилизация – это, во-первых, христианская цивилизация. Центр был в Риме, и Византия – это та же цивилизация христианская. И права человека, цена человека во всех цивилизациях очень важны, поскольку этому нас научило христианство. Все идут по этой дороге. Не тем же шагом, но история имеет тот же вид во всех странах. Явно, что Россия не имеет своей собственной дороги, просто нужно считаться с «весом» истории, со временем, нужным для изменения. Не нужно забывать, откуда теперешняя Россия вышла: она вышла из коммунизма. Как вы отделаетесь от трех поколений коммунизма? Это, конечно, до какой-то степени, тормозит ее «западное» изменение. Но все-таки такие шаги она сделала за последние 20 лет, поэтому повода для грусти нет. Нужно всегда смотреть на то, что было сделано, а не на то, что остается сделать. И есть ли абсолютно «безупречные» страны? Есть ли «безупречные» демократии? Интересный вопрос.
- В мечтах...
- В мечтах. Поэтому во всем мире нужны какие-то улучшения.
- И еще: сейчас на Западе все говорят, что президент Путин был жесткий, не очень-то соответствовавший западным пониманиям, каким должен быть президент. Вот президент Медведев – гораздо лучше, мягче, гораздо прозападнее. В то же время в России есть люди, которые говорят, что Путин или Медведев ничего не решают, решают в общем те, кто поставил Путина, кто поставил Медведева – те финансовые круги, которые сказали Борису Николаевичу Ельцину, что нужно поставить Владимира Владимировича на эту должность. Что вы об этом думаете?
- Мне кажется, что это неважный вопрос. Важный вопрос – это: что люди делают, когда они у власти? Как они пришли – это другой вопрос. Явно, что Путина не выбрали, не интеллигенция его выбрала. Борис Николаевич мне когда-то говорил, и это у меня в голове осталось, он сказал: «Я – аппаратчик. Простой аппаратчик, вырос при советском режиме. Я знаю только то, чему меня научили, а все-таки знаю, что у меня – какая-то историческая миссия. Я должен привести к власти новое поколение, несоветское». Это он мне лично говорил, у меня все это записано.
- Путин не очень яркий представитель «нового, несоветского» поколения.
- А где он мог бы найти людей несоветского поколения через десять лет после развала Советского Союза? Он искал людей до него. Он всегда говорил: «Я – советский аппаратчик и не знаю, как делают, меня для этого не воспитали». Он был абсолютно прав. Он нескольких попробовал до этого: и Гайдара, и всяких попробовал, которые по поколению ему казались уже чем-то другим. Путин тоже ему показался чем-то другим. И, в конце концов все-таки можно считать как угодно, но, по-моему, у Путина есть одно большое качество: он любит свою страну. И он решил, что должен работать для страны, чтобы ее вернуть в мир. Он мог ошибаться, все ошибаются. У него есть большие недостатки, но все-таки что-то он сделал. Что-то важное. Россия вернулась в мир, и это результат путинской политики.
Медведев, по-моему, также любит страну, но он принадлежит к другому поколению. У них полпоколения разница, но это уже другое поколение. Кто бы его ни поставил, когда человек у власти, он начинает действовать немного по-своему. Например, у Медведева более демократический подход, это ясно. Даже если он не может делать какие-то вещи. Он ненавидит коррупцию, это тоже ясно. Он понимает, что модернизировать страну он, может быть, и не сможет, но потихоньку каждый привносит свой вклад.
Элен Каррер Д'Анкосс - постоянный секретарь Французской академии, автор нескольких книг по России.
