Иокогама - Как многие неравнодушные люди, в последнее время я с растущей тревогой слежу за событиями на Ближнем Востоке и агрессивными действиями России в отношении японских Северных территорий. Сначала о Ближнем Востоке: я позволю себе просить президента Барака Обаму не закреплять в интересах «безопасности» господство одного направления в исламе над другим. Не может быть никакой безопасности, если между людьми нет равенства. На Ближнем Востоке Соединенные Штаты должны в первую очередь поддерживать одно: диалог и равенство между суннитами и шиитами и, разумеется, между христианами и иудеями.
Если мы, американцы, поддержим законность на Ближнем Востоке, все в регионе смогут жить в мире под властью закона. Те же, кто с помощью насилия поддерживает неравенство, не заслуживают поддержки США. В тот момент, когда США начнут поддерживать любое угнетение, я откажусь от своего паспорта и уйду в монахи.
Второй вопрос, который меня волнует, - это японские Северные территории. Недавно я читал, что 32% россиян отвергают гелиоцентрическую систему, а 55% считают радиоактивность человеческим изобретением. Я говорю об этом, чтобы подчеркнуть ограниченность знаний россиян о некоторых вещах, в том числе и об истории Северных территорий. Разумеется, мне известно, что в конце Второй мировой войны США попросили Сталина вступить в войну с Японией. Как многие уже отмечали, трагическую роль в этой истории, позволившую Сталину сохранить за собой острова, сыграли обманутые американцы, в частности Джон Фостер Даллес (John Foster Dulles).
Последние заявления, которые исходят из России, недопустимы. Безусловно, не в интересах России - как с точки зрения политики, так и с точки зрения экономики, - настраивать против себя японский народ по этому больному вопросу. Я прошу Обаму недвусмысленно поддержать наших японских союзников, подтвердив, что Северные территории – часть Японии.
Эти опасные политические проблемы – исторический хлам, навязанный нам эгоизмом прошлых поколений. Мы не должны оставить нашим детям такое же наследие конфликта.
Мнения, выраженные в этом письме в редакцию, принадлежат автору и могут не совпадать с позицией The Japan Times.
Автор попросил не публиковать его имя.