Путин как русская Золушка или господин Гексоген?

Известный литературовед и автор многочисленных научных публикаций, в том числе диссертации по творчеству Эдуарда Лимонова, преподаватель Университета Глазго Андрей Рогачевский побывал на конференции молодых филологов в Таллине, попутно прочитав открытую лекцию о Путине в русской литературе. Об этом персонаже он любезно согласился рассказать в интервью DzD.

Путин как маска

- Почему именно Путин стал героем вашего исследования?

- Потому что существует целая традиция политических романов, где в качестве главных героев выводятся деятели России и Советского Союза. Чтобы не углубляться в историю и не говорить о Петре Первом и Иване Грозном, можно вспомнить романы о Ленине и Сталине, существуют даже романы о Брежневе и Хрущеве, последних, правда, гораздо меньше, и по сравнению с ними Путин вне конкуренции. Он почему-то достаточно часто фигурирует в разных жанрах. Я проанализировал произведения пятнадцати писателей примерно с конца 1999 – начала 2000 года. О нем писали романы, рассказы, сатирические сказки, в которых он появляется то как главный герой, то как эпизодический персонаж, поэтому я учитывал все эти вариации.

- Кого из литературных персонажей Путин напоминает вам больше всего?

- Дело в том, что Путин как литературный персонаж очень сильно отличается сам от себя в зависимости от политической позиции авторов, которые о нем пишут. Мы очень мало что узнаем о реальном Путине – практически ничего, кроме того, что мы и так знаем из печати или телевидения. Любопытно то, что о нем как о личности мы ничего не знаем, не проникаем в глубину его мышления, его психологической сущности, потому что на него, как на киноэкран, проецируются какие-то ожидания, надежды, страхи, паранойя различных авторов, которые выбирают Путина в качестве персонажа. Кстати, его имя неплохо продается: известный факт, если в заглавии книги упоминается Путин или даже слово «президент», с которым по-прежнему связывается именно он, публика охотно раскупает такие книги.

- На самом деле, то, что разные авторы рисуют своего Путина, наполняя его как пустую форму каким-то своим содержанием, говорит о некоторой мифологизации исторического персонажа. Почему это произошло именно с Путиным? Хотя существует, например, и миф о Ельцине, но он совсем другой…

- Миф о Ельцине – скорее, не миф, а реальность, потому что о Ельцине было известно гораздо больше, чем о Путине. Последний – совершенно закрытая фигура. Прежде всего, потому что он работал в спецслужбах и продолжает тесно с ними сотрудничать. По самой природе этой профессии широкая публика и не обязана знать, какой он на самом деле, хотя ей, наверное, очень интересно. История Путина – это в каком-то смысле история Золушки, потому что когда он потерял работу в мэрии Собчака после того, как того не перевыбрали, он просто какое-то время был безработным, а потом в течение четырех лет вдруг неожиданно стал президентом Российской Федерации. Вообще-то так не бывает, но так произошло, поэтому, естественно, художественная литература на это немедленно отреагировала.

- Можно ли говорить о том, что фигура Ельцина была мифологизирована, прежде всего, либеральной интеллигенцией, а Путина – простым народом?

- Я думаю, что образ Путина вообще более мифологизирован. Существуют, кстати, определенные опросы общественного мнения, проводящиеся одной и той же группой, которая вот уже больше десятилетия изучает восприятие различных вождей – от Горбачева до Медведева. Спрашивают, например, с какими зверями ассоциируется личность того или иного вождя...

- С кем ассоциируется Путин, например?

- С ним все сложно, поскольку нет доминанты. Нельзя сказать, что он ассоциируется, например, с медведем или, например, с пантерой. Люди называют разные образы, но это почти всегда сильное, хищное животное.

- Альфа-самец…

- Да, точно. Хотя и на него реакция противоречива, к тому же образ Путина в народном сознании претерпел некоторую эволюцию в зависимости от того, как развивалась история. С ним сначала связывали некоторые надежды, но потом иллюзии понемногу сошли на нет. Сначала выяснилось, что его переоценили как человека действия, потом стало казаться, что ему не хватает каких-то эмоций, я не говорю о его агрессивных эмоциях в адрес террористов, например, но ему не хватает повседневной человечности. Должен сказать, что литература о Путине, если взять тот комплекс из пятнадцати авторов, которых я анализировал, отражает всю ту гамму ощущений, которая связывается с образом Путина. Это своеобразное дополнительное подтверждение социологических опросов.

Медведев не в моде

- Насколько сейчас модно писать книги о Путине? Из тех книг, которые вы называли, последние относятся к 2008 году. После этого ничего не выходило?

- После этой даты Путин стал не очень актуален, потому что президентом стал Медведев. С другой стороны, на фоне обилия произведений о Путине поражает отсутствие художественных произведений о Медведеве – во всяком случае, мне они неизвестны. Может быть, он вообще не воспринимается как самостоятельная фигура, а может быть, он просто из тех правителей, о которых не очень интересно писать и нечего сказать. Вы, конечно, можете сказать, что существуют мультики, в которых Путин с Медведевым весело отплясывают, но это все-таки не литература, а заказная и комплиментарная телепродукция. Этим персонажам улыбаешься, но не смеешься – они сделаны так, чтобы, не дай бог, не раздражать власть.

Есть еще такая закономерность – пики и провалы произведений о Путине связаны с периодами выборов. 1999-2000 год, когда он стал в первый раз президентом, потом перевыборы. Особенно популярен он был в 2008 году, поскольку тогда муссировался вопрос о том, будет ли меняться конституция, чтобы он смог пойти на третий срок. Вполне вероятно, что к 2012 году у нас будет новый всплеск. Мне кажется, он будет избран снова, а Медведев может тихо сойти со сцены вообще, потому что он свою роль выполнил, хотя его администрация всячески пытается удержать его на этом месте. Интересно, что будет с Путиным – срок президентский теперь поменялся, теперь это 6+6. Может быть, наступит такая стабильность, что народ и не станет о нем писать: он станет настолько привычной фигурой, что уже не будет вызывать сильных эмоций – во всяком случае, у патриотически настроенной части писателей, которая связывает с ним большие надежды. Разве что будет что-то похожее на времена Брежнева, и книги о Путине будут соответствующие.

- С другой стороны, обратная сторона стабильности – это застой. Ждать ли нам анекдотов о Путине, наподобие брежневских?

- Да они уже существуют, хотя количественно их намного меньше, чем анекдотов о Брежневе. В динамичные времена анекдоты все равно появляются, хотя и отходят на второй план. При Горбачеве ведь были анекдоты, но их было значительно меньше.

- Их было больше о Раисе Максимовне…

- Совершенно верно. Будет интересно понаблюдать, что с этим произойдет. Но я думаю, что, если о Путине будут продолжать писать в течение следующего десятилетия, то это скорее будут сатирические романы, как, например, «Бумажный пейзаж» Василия Аксенова о Брежневе.

- Романы о Путине – это низкопробная литература?

- Не все, далеко не все. Политический роман – это такой жанр, за который серьезные писатели берутся очень редко. Взять, например, Владимира Сорокина, который написал две очень хорошие политические книги – «Сахарный Кремль» и «День опричника» - там Путина ведь нет, это произведения вообще о российской-постсоветской власти, как она есть, о российском типе авторитаризма. В этом смысле крупному писателю не нужны намеки на реальных представителей власти, чтобы написать хороший политический роман. Как только в романе появляется реальная историческая личность, это увеличивает злободневность, а это всегда вредит художественной стороне.

Я не говорю сейчас о чисто сатирических сказках или рассказах типа Дмитрия Быкова или Натальи Бабасян с ее «Гадким путенком». Это особый жанр. Кстати, когда в 2005 году Быков собрал свои рассказы в книжку, ему пришлось писать к ней комментарий, так как многое забылось – ну, например, тогда-то горела останкинская телебашня, а теперь этого никто не помнит.  Это не то чтобы показатель низкопробности, но это свидетельствует об эфемерности эффекта, который это произведение производит, хотя его и читает большое количество народа.

С эпическим размахом

- Вы согласны с тем, что авторитарные исторические персонажи, как правило, мечтают стать героями эпопеи?

- Может, и мечтают, но я не уверен, что оно того стоит, потому что в наше время все меньше возможности читать эпопеи. По пальцам можно пересчитать тех, кто читал «Красное колесо», хотя это хорошая книга. Можно мечтать о том, чтобы стать героем эпопеи, но кто это будет читать?

- Есть ли у Путина шанс стать героем действительно большого романа?

- На мой взгляд, он уже стал им. Это конспирологический роман Александра Проханова «Господин Гексоген», который в 2002 году получил премию «Национальный бестселлер». Там Путин выступает не под своим именем, но его легко узнать, как и других исторических персонажей. Ельцин там выведен, например, под именем Истукан, а сам Путин под именем Избранник.

- А Путин как-то отреагировал на эту книгу?

- Мне неизвестно, реагировал ли он лично, но Проханова власть в результате выхода этой книжки приручила. Он эту книгу писал с самыми мрачными ожиданиями от того, что принесет с собой Путин: там в последней сцене Избранник пилотирует самолет под названием «Россия», а потом вдруг исчезает, растворяется в воздухе. Оказывается, что в кабине никого нет, и никто не знает, как будет приземляться самолет. А в путинской администрации работают умные и влиятельные люди, в частности, Владислав Сурков, который с Прохановым общается достаточно регулярно. В итоге этого общения Проханов как патриот и государственник встал на сторону правящей власти.

- Насколько на Западе распространено изучение Путина в литературе? И обращает ли Кремль внимание на такие исследования?

- Такие работы единичны. Скорее, этим занимаются журналисты, чем ученые. Моя работа была опубликована в англоязычном сборнике «Путин и путинизм», который вышел в Великобритании. Думаю, если эта книга еще не попала в президентскую администрацию, то обязательно попадет: известно, что Кремль отслеживает произведения о его современных обитателях. С другой стороны, я не уверен, что глубокий анализ их сильно волнует. Им гораздо важнее сиюминутная реакция на какие-то их действия западной прессы, на которую обращают внимание миллионы людей.

- Как вы думаете, чем для России кончится путинский сюжет о Золушке? Наступит полночь, и в какой-то момент все превратится в тыкву и крыс или все-таки принцы и хрустальные туфельки тоже будут?

- Трудно предугадать. Но я обратил внимание, что все развивается по закону маятника. От стабильности, которая быстро превращается в застой – и это всем надоедает, маятник качается в другую сторону, и вроде бы начинается демократизация, которая переходит в брожение, а революция переходит в хаос.

Потом это тоже начинает всем надоедать, и все хотят только стабильности и покоя. А потом все начинается по новой. В России нет золотой середины, и мне кажется, это чисто российское явление. На Западе стабильность кажущаяся, и она основана на постоянном взаимодействии, взаимоконтроле и балансе противодействующих сил, а Россия всегда качается из одной крайности в другую, причем движение этого маятника ускоряется. Правда, всегда есть какой-то фактор Х, который может нарушить существующую закономерность.