Лукашенко не зря боится заговоров

Почему Александр Лукашенко начал терять поддержку в обществе? За что глава Беларуси обиделся на Запад? Чем вызвана массовая замена кадров после выборов? На эти и другие вопросы в рамках проекта «Выборы: Реконструкция» отвечает создатель «Белорусской деловой газеты» Петр Марцев.

«Оппозиция откровенно спровоцировала силовой вариант»

— Начнем с конца. Итак, что же случилось вечером 19 декабря? Зачем надо было устраивать либерализацию, чтобы поломать всю эту игру в течение одного вечера?

— На этот вопрос можно отвечать только версиями. Ответ может лежать и в сфере иррационального: человек перепугался. Можно констатировать очевидный факт: электоральная поддержка Лукашенко на этих выборах была не абсолютной, как раньше, а в пределах 50% или даже меньше. Соответственно, снижение этой поддержки диктовало возможность появления внутриполитической игры как во властной элите, так и в оппозиционной. Поэтому и последовала такая совершенно истеричная эмоциональная реакция на Площадь.

К рациональной же версии можно отнести попытку окончательной зачистки «старой» оппозиции, чтобы появилась почва для создания новой. Профессиональной, парламентской, которая бы работала за идею, а не персонально против Лукашенко. Согласитесь, что все эти годы «старая» оппозиция занималась лишь борьбой с конкретной личностью, она не предлагала никаких программ, никаких идей по развитию государства. Подавляющее большинство лидеров оппозиции – это люди, которые когда-то были в окружении Лукашенко.

— То есть ты полагаешь, что Лукашенко мог руководствоваться таким благородным мотивом, как взращивание новой оппозиции себе???

— Почему благородным? Рациональным. Лукашенко ведь хочет сохранять многовекторность, т.е. дружить и с Западом, и с Россией. А иметь нормальные экономические и политические отношения с Евросоюзом и США можно только трансформировав политическую модель -- сделав ее «более съедобной» для Запада.

— Ничего себе «более съедобной», учитывая, во что вылились минувшие выборы…

— Не спешите. Вы же все равно зададите вопрос: а что дальше? Придется договариваться. Для этого необходимо будет, если не усиливать роль парламента, то хотя бы показать, что в Национальном собрании есть оппозиция, что у нас нормальная модель демократии, пусть и управляемой, по примеру России. Это даст возможность в переговорах с Западом снизить градус напряжения, остановить упреки Лукашенко в тоталитаризме.

В конце концов, очевидно, что в нынешней оппозиции люди ненавидят Лукашенко персонально, а Лукашенко персонально ненавидит их. Это даже скорее межличностные отношения, а не политические. Поэтому и был использован повод для расправы.

Верно и то, что оппозиция откровенно спровоцировала силовой вариант, заявив изначально, что цель ее похода на выборы – Площадь, где она собирается свергать режим. Именно это, по сути, было озвучено во время теледебатов.

А ведь какова была суть договоренностей с Западом? Власти проводят либеральную агитационную кампанию в обмен на легитимизацию. И действительно, эти выборы отличались от 2006 года, кандидатам можно было беспрепятственно ездить по городам и весям, встречаться с избирателями и иметь телеэфир, причем прямой.

В общем, Лукашенко выполнил условия. А дальше ему сообщают, что, оказывается, будет Площадь, на которой его будут свергать. И делается это все на западные деньги.

Вот здесь Лукашенко и возмутился: что же вы меня, ребята, «кидаете»? Мол, мы же договорились: я тут провожу либеральную кампанию, побеждаю, а вы признаете выборы.

«Появился значительный электоральный сегмент, который резко против Лукашенко»

— А не считаете ли вы, что Лукашенко просто рассчитывал, что если разгон будет без жертв (в смысле, без смертей), то ему это сойдет с рук?

— А ему это и сойдет с рук. Да, сейчас есть проблема политзаключенных, будут суды, людей приговорят к реальным срокам. А дальше будет торговля людьми в обмен на возобновление переговоров.

— Зачем же тогда сейчас повышать градус? Взять хотя бы недавние заявления Лукашенко: плевать я хотел на вас всех, вы злые и непорядочные люди…

— Ну, это манера президента, к которой стоило бы уже привыкнуть. Как говорится, не обращайте внимания, он у нас всегда такой. Эти заявления делались не на экспорт.

Проблема Лукашенко в том, что, он, не обладая теперь абсолютной поддержкой в обществе, может действительно ожидать определенного недоверия или сомнения внутри своей команды, внутри властной элиты. Это раньше он был для них абсолютен и непререкаем, когда обладал реальной поддержкой общества (более 60%). У Лукашенко было очевидное лидерство, и они его однозначно признавали. Это была искренняя поддержка и благодарность в сочетании со страхом. Теперь это все неочевидно. У номенклатуры появились сомнения.

Вы обратили внимание на массовую смену кадров? Теперь Лукашенко должен покупать лояльность номенклатуры, а это означает – делиться властью или собственностью. Это раньше он побеждал самостоятельно, а они, чтобы выслужиться, ему дорисовывали проценты. А сейчас Лукашенко победил благодаря им. Не себе. И он понимает, что за эту победу теперь он должен. А это слабая позиция. Что с этими людьми делать? Либо рассчитываться, либо быстро убирать.

Поэтому смена кадров будет идти массово. Это ж не потому, что здесь вдруг появились суперспециалисты, которые раньше сидели в засаде, а сейчас понадобились для проведения реформ. Посмотрите на списки этих людей, их никто не знает, они ничем не лучше предыдущих.

Если раньше Лукашенко пугали заговорами, но это были лишь фантомы, то теперь появились объективные условия для таких заговоров. Я не говорю, что этот заговор существует, но условия появились. Это его пугает. Может, поэтому такая реакция и возникла. Лукашенко должен был доказать, что силен. А как? Через страх.

— Почему Лукашенко вдруг потерял поддержку в обществе? Ведь весь 2010 год шла традиционная раздача слонов: средняя зарплата выросла в полтора раза. Но это не привело к тем же результатам, что в 2001 и 2006 году?

— Есть такое понятие, как усталость. Позавчера вы его любите, вчера любите, а сегодня он немножко поднадоел. 15 лет тяжеловато терпеть одно и то же…

— Ну да, кое-кто за это время успел не одну жену поменять…

— (Улыбается) И второе: при всей его риторике и харизме, люди поняли, что каких-то существенных перемен не будет. Кроме подъема зарплаты и, соответственно, роста цен. В конце концов, они просто научились считать. Очевидно, что появился сегмент электората, который бы хотел кого-то другого. И даже не для того, чтобы все кардинально поменять, а просто немножко улучшить. Даже в 2001 и 2006 годах социологические службы незадолго до выборов фиксировали 40% неопределившихся избирателей. Эти люди не уверены, что следует голосовать за Лукашенко и ждут альтернативы. Но, если на горизонте никого не появляется, они отдают свои голоса за Лукашенко.

Вырос и протестный электорат, среди которого есть как радикальные — кто угодно, только не Лукашенко, — так и умеренные – хотелось бы кого-нибудь другого. В конце концов, нынешний глава государства, может, лично стал многим несимпатичен. Ведь не все люди очень сильно разбираются в каких-то процессах, политических и экономических стратегиях.

— То есть, что бы Лукашенко ни вытворял, все равно его рейтинг будет плавно снижаться?

— Да, это объективный процесс. И сейчас основная ошибка власти заключалась в том, что после такой истеричной, чрезмерно эмоциональной реакции часть общества радикализировалось. Появился значительный электоральный сегмент, который резко против Лукашенко, вплоть до ненависти. И появилась значительная часть людей, которые раньше сомневались, а теперь откровенно не сомневаются, что менять надо.

Грубо говоря, произошла поляризация в обществе. Раньше это было не так очевидно…