Херман Ван Ромпей – человек консенсуса

В декабре 2009 года Херман Ван Ромпей (Herman Van Rompuy) был назначен на только что созданный пост постоянного председателя Европейского совета. Нельзя сказать, что эта новость вызвала большой энтузиазм или даже особый интерес в государствах ЕС и на мировой арене. Известность того, кто до этого момента занимал лишь должность премьер-министра Бельгии, не выходила за границы его королевства. Если даже не вспоминать о неуместном сарказме европейского депутата от Великобритании Найджела Фараджа (Nigel Farage), который говорил о «харизме мокрой половой тряпки» Ван Ромпея, большинство наблюдателей сходились во мнении, что это далеко не лучший выбор. (…) 

Politique Internationale: Господин Ван Ромпей, в свою должность вы вступили 1 января 2010 года. Какие итоги вы могли бы подвести под вашим первым годом на посту председателя Европейского совета? 

Херман Ван Ромпей: Я знал, что это будет непростой задачей, хотя бы потому, что должность была только создана. Однако я был готов. Я был прекрасно подготовлен к решению экономических вопросов. Так, я считал, что одной из основных проблем Европы был недостаток структурного роста. Именно поэтому я попытался дать старт «стратегии 2020», которая казалась тем более важной, что ее предшественница, так называемая лиссабонская стратегия, оказалась не слишком успешной. Другими словами, я был готов к долгой работе. На деле же оказалось, что мои планы полностью изменились всего через две недели! 

- По какой причине?

- Из-за кризиса в Греции. Он разразился в тот момент, когда я и моя команда только начали разбираться в делах. Нам удалось взять ситуацию под контроль лишь к началу лета 2010 года. Во время летних отпусков и в начале сентября воцарилось затишье, однако к середине октября пожар вспыхнул с новой силой. Таким образом, весь первый год работы надо мной довлела перспектива глобального кризиса во всей зоне евро! В результате большую часть времени мы занимались урегулированием кризиса, вместо того, чтобы работать над перспективами долгосрочного развития. Делать окончательные выводы об эффективности наших действий пока еще слишком рано. История рассудит. Во всяком случае, я надеюсь, что люди не забудут о том, что этот первый год мы начали с огромным грузом проблем на шее… (…)    

- Есть ли у Европы стратегические задачи по сближению с Россией, которое недавно продемонстрировали Николя Саркози и Ангела Меркель? Способно ли такое сближение увеличить ее вес на международных переговорах, в первую очередь по отношению к США?

- Не думаю, что нам стоит рассматривать отношения с Россией в этом ключе. В настоящий момент эта страна и, в частности, ее президент Дмитрий Медведев пытаются установить новые связи с Европой и США. Возобновление переговоров Обамы и Медведева по СНВ, присутствие Медведева на саммите НАТО в Лиссабоне в ноябре прошлого года, приглашение России к участию в создании общей системы противоракетной обороны – все это очень важные шаги! Г-н Баррозу (José Manuel Barroso, глава Еврокомиссии) и я полностью поддерживаем президента Медведева и, в частности, его экономическую политику. Кроме того, мы оба встретились с ним в Ростове-на-Дону в июне 2010 года. Однако помимо слов нам нужно добиться конкретных результатов, как, например, вступления России во Всемирную торговую организацию. Переговоры ЕС и России по этому поводу еще не завершены, но все мы ощущаем обоюдное стремление добиться успешного их окончания. Вхождение России в ВТО станет ключевым моментом на пути ее модернизации. Для повышения конкурентоспособности страны нет ничего лучше свободной торговли.     

- Весь мир и Европа сегодня столкнулись с «аркой кризиса», которая протянулась от африканского полуострова Сомали до Пакистана. В этом регионе находится множество центров нестабильности и нерешенных конфликтов (хаос в Сомали, палестино-израильский конфликт, войны в Ираке и Афганистане, конфронтация с Ираном вокруг ядерной программы). По всем этим вопросам у нас складывается впечатление, что Европа не обладает тем же весом, что США…

- Каждый случай нужно рассматривать по отдельности. Возьмем Иран. В Брюсселе у меня состоялась встреча с вице-президентом США Джо Байденом (Joe Biden). Со мной тогда был Жозе Мануэль Баррозу. Байден спросил у нас: «Что насчет Ирана? Когда вы собираетесь ввести против него новые санкции?» Мы ответили ему, что у стран Евросоюза пока еще нет единого мнения по этому поводу и что мы собираемся начать работу над текстом совместного заявления. Американцы были разочарованы. Несколько недель спустя мы подписали окончательную версию соглашения. Дополнительные санкции действовали крайне эффективно. Они оказали конкретное влияние на внутреннюю политическую жизнь Ирана. Впервые в этом вопросе нам, как кажется, удалось ввести санкции, которые по-настоящему работают! Американцы были приятно удивлены тем, что у нас получилось достичь соглашения. В результате 6 декабря на встречу с представителем иранской стороны Саидом Джалили в Женеву отправилась только г-жа Эштон (Catherine Ashton, верховный представитель ЕС по вопросам внешней политики и безопасности) как представитель «шестерки». Однако на деле она говорила от имени не только этой группы государств, но и всех 27 стран-членов ЕС. Более того, оны выступала от имени Китая и России, членов Совета безопасности ООН. Все это служит наглядным доказательством того, что наша роль в решении иранской проблемы стала гораздо шире, чем раньше. Таковы преимущества возможности говорить в один голос (…)   

- Летом 2010 года в отношениях Франции и Европейской комиссии возникла заметная напряженность после принятых французским правительством мер по выселению цыган, которые имеют гражданство других стран-членов Евросоюза. Какие выводы вы сделали из этих событий? 

- Прежде всего, у Франции есть полное право принимать любые необходимые меры для обеспечения общественного порядка на своей территории. В то же время Европейская комиссия также вправе задавать вопросы, чтобы узнать, соответствуют ли решения государства-члена общесоюзному праву. Наконец, здесь необходимо отметить реакцию Жозе Мануэля Баррозу на, скажем так, чересчур пылкие заявления заместителя председателя Еврокомиссии Вивиан Рединг (Viviane Reding) в адрес Франции. Сегодня я должен признать, что Франция не пошла против союзного законодательства в этом вопросе. На будущее же я считаю, что нужно расширить европейскую политику по проблеме цыган. Некоторым из них практически не удалось интегрироваться в общество стран, где они проживают. Венгрия, которой досталось кресло председателя 1 января 2011 года, прикладывает к решению этой проблемы тем больше усилий, что на ее территории существует значительное цыганское сообщество. (…)   

- Собираетесь ли вы вернуться в бельгийскую политику после окончания срока полномочий на посту председателя Европейского совета?

- Мне 63 года. И я не хочу состариться в политике. Тем более, что смена уже давно готова. К вашему сведению, мой сын сейчас заседает в бельгийском Сенате…