Урок Ливии: нет исламскому государству в государстве на Украине

Ливия представляет собой последний пример того, как западные державы якобы в противостоянии с глобальным исламским терроризмом и в защиту «демократии» и «прав человека» начали военные действия, которые, как они утверждают, помогут угнетенным мусульманам – при этом параллельно, случайно либо намеренно, продвигая повестку Мусульманского братства и других сторонников возрождения Халифата. Ливийский кризис должен прозвучать как предупреждение о намерениях западных правительств, особенно США, а также о деятельности исламских организаций на территории Украины. В частности, Украине необходимо внимательно следить за деятельностью крымско-татарского Меджлиса и задуматься о том, чтобы последовать примеру Германии, России и центрально-азиатских республик бывшего СССР, запретивших международную партию «Хизб-ут-Тахрир» и другие выступающие в пользу Халифата группы.

И вновь вмешательство Запада и ликование джихадистов

Вопреки ожиданиям, при воздержавшихся от голосования постоянных членах России и Китае Совет Безопасности ООН (СБ ООН) 17 марта проголосовал в пользу того, чтобы разрешить ограниченные военные действия против войск, лояльных ливийскому диктатору полковнику Муаммару аль-Каддафи. 19 марта несмотря на незамедлительное объявление Каддафи прекращения огня, как того требовал Совет Безопасности ООН, начались атаки самолетов французских ВВС. В то время как Франция и Великобритания были наиболее заметны среди тех, кто требовал военных действий, никто не сомневается в том, что основную роль в кампании возьмут на себя Соединенные Штаты при активном участии НАТО - если не по вывеске, то по факту.

Западная операция последовала за призывами международной исламской партии «Хизб-ут-Тахрир», членов которой уже давно задерживали и убивали в Ливии, к тому, чтобы свергнуть Каддафи силами египетской армии, и а также к его убийству со стороны ведущих фигур Мусульманского братства, принимавших активное участие в успешном египетском восстании. Хотя спектакль, в котором западные державы и исламские боевики (в том числе «Аль-Каиды») фактически действуют как союзники, может для кого-то оказаться сюрпризом, это вовсе не так для тех, кто следит за вмешательствами под руководством США с тех пор, когда Америка поддержала афганских моджахедов в борьбе против Советского Союза. Вашингтон не только сам помог создать «Аль-Каиду» во время антисоветской войны – оформилась схема последующих «промусульманских» вмешательств: в Ираке (два раза, при Джордже Буше-старшем в 1991 году и при Джордже Буше-младшем в 2003 году), в Афганистане (при Буше-младшем в 2001 году), в Боснии (при Билле Клинтоне в 1995 году) и в Косово (при Клинтоне в 1999 году).

Парадоксально, что в каждом случае вооруженная интервенция, которая обосновывалась необходимостью «спасения» или «освобождения» мусульман, вела к еще большей волне исламского гнева, направленной против Соединенных Штатов. И в каждом случае сформировавшийся в итоге общественный порядок становился еще более жестко исламским, если оценивать его по отношению к женщинам и немусульманам. Например, в Ираке Саддама Хусейна воинственные исламисты подавлялись (наряду с прочими оппозиционными силами) и женщины ходили без чадры. Теперь, благодаря налогоплательщикам из США, половина из христианского населения Ирака в ужасе бежала от мусульманских боевиков, а женщинам лучше прикрываться, если они не хотят, чтобы было хуже. Аналогичные тенденции можно выделить в местах проведения других интервенций.

Тем не менее, по западной мысли повторяющиеся провалы политики, очевидно, считаются недостаточным основанием для отказа от нее. Что касается Ливии, возможно, политики в Вашингтоне, Лондоне и Париже рассчитывают, что на этот раз мусульмане точно будут нас любить, независимо от того, сколько их погибнет в процессе.

На данный момент ливийская операция, казалось бы, имеет мало отношения к Украине, кроме очевидного блага того, что страна остается в стороне от нее. Но также следует указать на то, что существенным следствием западных про-мусульманских интервенций являлся рост брожения среди мусульманских меньшинств в государствах с немусульманским большинством. Например, у посетителя сайта о «Виртуальном Присутствии» США (что бы это значило?) на юге Филиппин может сложиться впечатление, что Филиппины уже являются мусульманской страной. Наиболее ярко это проявляется в православных странах, учитывая поддержку со стороны западных, и в особенности американских, центров влияния других движений за «освобождение» мусульманских общин, таких как боснийские мусульмане, албанцы (Косово) и санджаки в Сербии и чеченцы в России.

Хотя на данный момент имеется немного общеизвестных свидетельств в пользу того, что эта модель уже распространена на Украину, украинским властям следует с подозрением смотреть на такие эпизоды западной поддержки «преследуемых» мусульман в иных местах. В то же время, несмотря на демографический небольшой размер исламской общины в Украине, Киеву необходимо внимательно следить за исламскими организациями, их идеологической повесткой и деятельностью.

Крымский Меджлис

До сих пор крупнейшей исламской общиной в Украине являются крымские татары, а их наиболее влиятельной организацией - Меджлис. Следует сразу отметить, что не должно создаваться никаких препятствий на полное осуществление крымскими татарами своих прав в качестве равноправных граждан Украины и Автономной Республики Крым, в том числе на использование своего языка (включая школы и средства массовой информации), ношение традиционной одежды (в неофициальной обстановке), осуществление их права на отправление культа (но не активных действий по установлению Шариата), и восстановление прав на имущество в соответствии с законом. При этом следует отделить вопрос уважения таких прав отдельных граждан от вопроса коллективного права как суверенного сообщества с правом на самоопределение. Вызывает двойную озабоченность тот факт, что организационная активность увязана с сомнительными претензиями исторического характера.

История Крыма и, в частности крымских татар, является долгой и сложной, что позволяет искажать ее в политических целях. На Западе, массовая советская депортация крымских татар, основанная на обвинениях в сотрудничестве с немецкими захватчиками, приводится не только как пример тотальных коммунистических репрессий, но и как часть последовательного преследования «коренного народа Крыма» со времен присоединения региона к Российской империи в 1783 году. Такой односторонний пропагандистский взгляд игнорирует тот факт, что православные славяне составляли большинство коренного населения Крыма даже во времена Крымского ханства, когда они были зимми, служившими своим исламским хозяевам. Во времена ханства Крым был крупным центром работорговли, из которого так называемый «урожай степи» - большое число украинцев, русских, поляков и других христиан, захваченных при набегах, отправлялось из Феодосии (Кафу) и других крымских портов, в остальную часть Османской империи. Современные представления о Крыме как однозначно татарском и мусульманском образовании, например, изложение истории создания Крымской Народной Республики в 1917-18 году, как возглавляемого татарами «светского мусульманского» образования следует рассматривать, по сути, как требование восстановления статуса Исламской Уммы («община» или «нация») как обладающей законным доминирующей положением по отношению к христианским кафирам («иноверцам»).

Таким образом, то, что при западной поддержке начинается как мирная кампания в защиту якобы светских, демократических прав мусульманской общины, может с течением времени эволюционировать в самый настоящий джихад за доминирование мусульман. В частности, требования Меджлиса об осуществлении права крымских татар на «национально-государственное самоопределение на своей национальной территории» следует понимать как создание государства внутри государства с целями, несовместимыми с законной властью в Украине и Автономной Республике Крым. В настоящее время, Меджлис и крымско-татарские активисты на внешний взгляд не представляют большой опасности. Однако, при пассивной позиции, ситуация в Крыму и на Украине в целом, вероятно, будет следовать по пути исламской активности в других регионах. Под предлогом «прав человека» и «демократии», и при поддержке со стороны западных держав и мусульманских стран, в частности, Турции, можно ожидать, что через несколько лет к Украине и Автономной Республике Крым будут предъявлены требования об осуществлении крымскими татарами «права на самоопределение» и о признании Меджлиса в качестве «суверенной» структуры под аккомпанемент угроз насильственного джихада в случае, если такие требования не будут удовлетворены. Кроме того, можно ожидать, что такие требования будут совпадать с ростом исламского самосознания в общине крымских татар, с появлением права осуществления законов шариата в отношении ее членов. Например, Государственный департамент США уже охарактеризовал как нарушение прав человека отказ татарской женщине в требовании иметь паспорт с фотографией в исламском хиджабе, что является нарушением закона.

Деятельность и финансирование Меджлиса и других исламских организаций, и их руководства, должны тщательно и непрерывно контролироваться властями Украины и Автономной Республики Крым, особенно в отношении связей с западными правительствами и неправительственными организациями, с правительствами мусульманских стран, и с международными исламскими группами, такими как «Хизб-ут-Тахрир».

«Хизб-ут-Тахрир» и возрождение Халифата

Меджлис следует рассматривать в контексте, хотя и отдельно от других организаций, осуществляющих целенаправленную исламскую деятельность в Украине. Важнейшей из них является международная партия «Хизб-ут-Тахрир», деятельность которой направлена на воссоздание (якобы мирным путем) всемирного исламского халифата (Халифат), в который входило Крымское ханство. Как было заявлено в украинском отделении «Хизб-ут-Тахрир» в 2009 году: «Целью «Хизб-ут-Тахрир» является восстановление исламского образа жизни путем установления исламского государства Халифат, который будет править по законам ислама [т. е. шариата], и распространение исламского да’вах [т. е. «призыва»] в мире на все человечество».  Можно ожидать нарастания такой активности, если ее оставить без контроля.

Основанная примерно в 1953 году членом египетских «Братьев-мусульман», «Хизб-ут-Тахрир» (по-арабски «Партия освобождения») заявляет своей целью работу «в рамках общины и вместе с ней с тем, чтобы она приняла ислам как общее дело и была приведена к возрождению Халифата». Халифат будет представлять собой тоталитарное идеологизированное государство одного правителя - Халифа («Халиф»), который будет обладать законной властью законной властью вести общину «на поля сражений джихада для распространения ислама».

«Хизб-ут-Тахрир» является запрещенной организацией примерно в 40 странах, включая Турцию (где она, тем не менее, действует открыто), Германию, Россию, Таджикистан, Казахстан и Узбекистан, в частности, из-за ее связей с террористической деятельностью в Ферганской долине, являющейся очагом активности «Хизб-ут-Тахрир» и перспективным местом для восстановления Халифата. С другой стороны, она остается законной в США (которые даже отказались включить ее в список иностранных террористических организаций Госдепартамента), в Соединенном Королевстве (которое, по всей видимости, является ее административным центром, хотя и рассматривался вопрос о ее запрете) и, наряду с прочими, на Украине.

В основном противоречивое отношение правительств многих стран обусловлено формальным отказом «Хизб-ут-Тахрир» от насилия до момента воссоздания Халифата, который затем сможет законно вести джихад. Тем не менее, «Хизб-ут-Тахрир» была причастна к террористической деятельности в Центральной Азии и в других местах, а связанные с ней лица призвали к нападениям на западные силы в Ираке. Хотя в основном представляется, что «Хизб-ут-Тахрир» просто дожидается своего часа:

Сценарий расширения Халифата, проигрываемый в литературе ХаТ [Хизб-ут-Тахрир], предполагает переход под контроль организации одной или нескольких исламских стран, и создание базы, отталкиваясь от которой она сможет убедить присоединиться других – создавая, по сути, эффект домино. Лидеры ХаТ, указывая на отсутствие светского пространства для политической оппозиции, рост отчаяния и отсутствие экономических возможностей, считают, что большая часть мусульманского мира приближается к «точке кипения», что делает ее готовой к захвату власти исламистами. Группа стремится воспользоваться обездоленностью населения для захвата власти в отдельных государствах, например в Центральной Азии и Пакистане, в качестве прелюдии к созданию более обширного Халифата, устранению заблудших мусульманских режимов и, в последующем, также свержению и немусульманских.

В условиях успешных революций, произошедших в Тунисе и Египте, где еще предстоит увидеть, смогут ли в основном светские военные сохранить контроль или верх возьмут исламистские силы, и когда исход событий в Ливии еще слишком рано предсказывать, «Хизб-ут-Тахрир» может посчитать, что ее «точка кипения» уже недалеко.

Киеву, однако, не следует дожидаться исхода последней бесплодной затеи западных держав. Если такое демократическое государство как Германия решила запретить «Хизб-ут-Тахрир» наряду с другими организациями, выступающими с позиций тоталитарных идеологий и систем, ожидание открытых актов насилия не является не моральной, ни юридической необходимостью. Даже в ее нынешнем виде, «Хизб-ут-Тахрир» представляет собой зародыш параллельных структур исламского государственного устройства в Украине, не признающий легитимности ее законов и институтов. Украине следует серьезно рассмотреть возможность того, чтобы последовать примеру Германии и России и запретить «Хизб-ут-Тахрир» и ее деятельность.