Эка Беселия: Трудно достигнуть единства

В Грузии, когда трое из троих лидеров желают президентства и лидерства, очень трудно достигнуть длительного единства. Тут проблема амбиций, это особенность грузинской генетики и характера, которые играют крайне плохую роль. Поэтому сегодня оппозиция не может объединиться, заявила руководитель движения «Солидарность с заключенными» Эка Беселия.  

О текущих политических процессах в Грузии в беседе с Georgian Times рассказала руководитель движения «Солидарность с заключенными» Эка Беселия.

- Минувшая неделя в парламенте была уделена выступлению министров. Если бы вам представилась возможность присутствовать в парламенте, были бы вы более критичной и острой по отношению к министрам, чем оппозиционные депутаты?

- Как у квалифицированного юриста, у меня была бы позиция по многим вопросам, но я бы не могола оказать реального влияния на ту политику, которую ведут власти по принятию тех бессовестных, абсолютно неправовых законов, которые принимает парламент, и оппозиция не может повлиять на это.

Хочу ответить тем, кто спрашивает, почему мы не вошли в парламент. Неужели это было нужно для того, чтобы принимать участие в маскараде и зрелищах…

Когда оппозиция не может реально изменить существующее положение, не может оказать влияния на политику, которую ведут власти, то в другом случае – членство в парламенте, это личный комфорт, высокая зарплата, личная безопасность, иммунитет и защищенные права.

Это депутатство в парламенте Грузии - под именем оппозиции. Поэтому пусть никто не старается узаконить то высокое разумное решение, которые мы приняли тогда.

Те люди, которым не хватило воли противостоять искушению, и сейчас стараются осудить разумный шаг других. Этим они еще больше усугубляют то свое решение. Я считаю, что необходима выносливость при принятии разумного решения.

- Власти видят слабость оппозиции, и в определенной степени это дает им возможность влиять на нее. В таком случае какие шаги необходимо предпринять?

- В Грузии, когда трое из троих лидеров желают и президентства и лидерства, в таком случае очень трудно достигнуть длительного единства. Тут проблема амбиций, это особенность грузинской генетики и характера, которые играют крайне плохую роль. Поэтому сегодня оппозиция не может объединиться. Как видно, это процесс, для достижения которого требуется время. Я бы пожелала, чтобы произошла мобилизация сил вокруг нескольких тем, и лично я сделаю все возможное для координации здоровых сил, для того, чтобы положение реально изменилось за короткое время.

- Как вам представляется возможность для изменения существующего положения?

- Формула поражения режима Саакашвили для меня заключается не в оппозиции, а в активных действиях общественности. Активная общественность, защищенные права и поверженное насилие. Это для меня формула. Я не вижу формулы лучше этой и не верю, что какой-либо оппозиционный фланг сможет побороть этот автократический режим и сумеет взять руководство в свои руки. Общество не сможет быть сильным и активным, если не будут защищены его права, и никогда не сможет побороть насилие. В реальности победить Саакашвили может общество, которое имеет ответственность.

- Не мешает ли объединению оппозиции, то, что как говорят люди, в оппозиции есть оппозиция, которая управляется властями?

- Это не является одним прозрачным положением, это довольно многоцветная палитра, со своими темными и светлыми цветами. Поэтому сегодня рассмотрение оппозиции в контексте единой оппозиции – ошибочное мнение. Необходимо чтобы оппозиция, рассматривалась по отдельности. Реальная оппозиция, и те, кто называют себя оппозицией. Тортладзе, Давитая и Национал-демократическая партия.

- Кого вы подразумеваете под реальной оппозицией?

- Всем хорошо известно, что Тортладзе не является оппозицией. Я называю реальной оппозицией те силы, которые не прекращали борьбу с 2007 года до сих пор. Тех – кто не зашел в парламент.  Тех, кто до сих пор выражает принципиальную позицию несогласия с итогами сфальсифицированных выборов.

Первым тестом стал 2008 год, когда рассматривался вопрос вхождения в парламент, вторым тестом для меня были апрельские акции, а третьим тестом – вопрос принятия Конституции.

Давайте посмотрим, кто не проголосовал за эту конституцию, и какие в реальности останутся оппозиционные силы. Общество в меньшей степени сомневается по поводу тех сил, которые являются реальной оппозицией.

- Несмотря на разрозненность оппозиции, на акции в поддержку заключенных, во время задержания активистов, большая часть оппозиции стояла рядом. Устраивают ли власти их объединение?

- Задача властей не в объединении оппозиции. Их задача не допустить слабость и не допустить демонстрации, на фоне роста процесса активности общества. Если бы во время этой акции была бы перекрыта улица, полиция бы не вмешалась. Но если бы в реальности было бы столько людей, чтобы перекрыть улицы, то они бы могли оказать реальное сопротивление полиции, и в таком случае, полиция не применила бы силу. К примеру напомню, что в марте и апреле, когда мы проводили акции с требованием освободить политзаключенных, когда мы перекрыли Руставели, полиция не осмелилась прийти, так как они понимали, что там было столько людей, что они практически не смогли бы разогнать эту акцию.

А на акции в поддержку заключенных, полиция увидела, что можно разогнать акцию, и они продемонстрировали силу. Перекрытие улицы было вызовом открытого типа, так посчитали власти, и по этому началась мобилизация полицейских и разгон акции. С их стороны, это были превентивные меры и демонстрация того, что они не проявят слабость. Победу любой акции, власти воспринимают тяжело и считают, что  это содержит угрозу по принципу домино.

- Насколько вероятно, что это проистекает из определенных групп властей?

- Я исключаю это, так как это похоже на почерк Саакашвили. Как он поступил 7 ноября? Или в апрельские дни? Так же как поступал, когда разгонял акции. Он делает этого, потому что это его природа, а не потому что, он думает, что определенные группы внутри правления, пытаются ослабить его.

Полиция для них – как святое место, и власти очень остро реагируют, когда кто-то касается полиции. Воспринимают, что это их территория и их пространство, и не прощают когда заходишь в это пространство. Или же, года люди перекрыли улицу, за этим последовала жесткая реакция.

Они хотят сохранить тот миф о непобедимости, который создан в лице Министерства внутренних дел. Думаю потому и происходит то, что происходит, и второе – Саакашвили знает, что сегодня в общественности, несмотря на большой протест, не получается создать организационный центр.

Разрозненные силы, находятся в режиме противостояния друг другу, к тому же, гражданские оппозиционные группы, не смогли освободиться от мании величия и лидерства. Выдвигаются на первый план свои интересы, а принцип политической культуры пока слаб, и в реальности пока не получается объединения, как это было в 2007 или 2008 году. Саакашвили не чувствует реально эту угрозу.

- Разгоном акции и задержанием ее участников власти фактически дали толчок началу новых акций.

- Власти не боятся таких локальных акций. Это режим, который не реагирует на настрой общества, так как это не европейское демократическое правление, которое постоянно ощущает насколько важен настрой людей. Почему эти власти так относятся к народу?! Они знают, что сохранение их власти заключается в демонстрации силы, с этим пришел Саакашвили. И он сохранил власть. По этому он и не чувствует ответственность перед народом. Он смотрит на людей, как на средство для сохранения своих полномочий.