Сергей Лавров – мэтр реальной политики

Последние десять лет российская дипломатия старается избегать ошибок и бесплодной суеты, демонстрируя мудрость и классицизм, которым ее французские коллеги, наследники великих дипломатических традиций, могут лишь позавидовать. Ледокол российской дипломатии неумолимо продвигается вперед, по направлению к очередной бесспорной победе.    

В интервью на телеканале Russia Today министр иностранных дел России Сергей Лавров (интервью от 5 февраля 2011 года - прим. пер.) напомнил слушателям об основах внешней политики его страны: невмешательстве, уважении к суверенитету и международному праву, соблюдении резолюций ООН.  

Тем не менее, наиболее значимым моментом интервью стала следующая мысль, чья мудрость напоминает о классической французской политической традиции, которая так далека от современного романтизма и морализма. Вот его комментарий по поводу арабских революций: «Мне кажется, что с нас в России за нашу историю уже хватило революций, и я не думаю, что мы могли бы посоветовать нашим друзьям устроить собственную революцию. Это всегда означает кровопролитие и беспорядок и толкает страну назад в ее развитии…» В период до Первой мировой войны французский публицист Шарль Моррас (Charles Maurras) упрекал Россию в том, что та не проявляла достаточной организаторской инициативы, и сожалел, что республиканская Франция также сидела сложа руки. Современная Россия, судя по всему, смогла избавиться от этого недостатка, во всяком случае, в том, что касается международной политики. Когда воинственный пыл администрации Саркози, наконец, поутихнет и будут подведены плачевные итоги его военной авантюры, Франция, возможно, все-таки повернется к России для создания общеевропейской оборонной системы на основании предложений, которые выдвинул президент Медведев еще в 2009 году. Однако для таких изменений, по всей видимости, требуется настоящая революция в мышлении французских элит. Когда Сергей Лавров справедливо подчеркивает опасность революций, Ален Жюппе (Alain Juppé) несет поразительный вздор о борьбе добра со злом. Сергей Лавров, Владимир Путин и Дмитрий Медведев не накладывают на реальность идеалистический и подростковый взгляд на революцию. История России стала уроком для их политики: им прекрасно известно о всех тех бедствиях, что могут породить подобные исторические изменения.    

Такой трезвый взгляд российских элит на революцию является результатом вдумчивого осмысления истории. В частности оно отражено в работах Сергея Караганова, руководителя рабочей группы по исторической памяти и советника президента России по правам человека и гражданина. Он прикладывает все усилия для того, чтобы развенчать светлый образ Сталина, который все еще сохранился в умах части российской коммунистической интеллигенции, оправдывающей лежащие на совести грузинского диктатора миллионы погубленных жизней. Разрушение таких позитивных мифов коммунистической эры – нужное дело, и нам хотелось бы, чтобы им занялись и во Франции. Владимир Путин отдал должное великому интеллектуалу-диссиденту Александру Солженицыну, однако Николя Саркози отказался признать геноцид в Вандее, который, кстати, послужил источником вдохновения для Ленина. И если большая часть французской политической элиты искренне верит в «демократические устремления» арабских народов, то это потому что, несмотря на все серьезнейшие труды по истории, она продолжает верить, что Великая французская революция была организована народом и для народа.     

Хотя такой ход российских историков несет в себе несомненную пользу для будущего всей нации, очень важно, чтобы он не стал предлогом для развития вируса раскаяния, который поразил европейские народы после Второй мировой войны. Несмотря на высокий уровень российской правящей элиты, в России, как и во Франции, существует целый сонм посредственностей и невежд, безликая масса, которая обречена на забвение пока политические дебаты споры остаются на уровне рационального анализа. Однако если Россия погрузится в пучину западного морализма, на ее политической сцене объявятся «коллеги» Бернара-Анри Леви (Bernard-Henri Lévy), Андре Глюксманна (André Glucksman), Клода Асколовича (Claude Askolovitch), Пьера Перре (Pierre Perret) или Лилиана Тюрама (Lilian Thuram)… Избежав вируса раскаяния, российская элита сможет спасти свой народ от засилья таких обделенных разумом «возмущенных Распутиных».