Кадыров: "Они шайтаны"

- Рамзан Ахматович, спасибо большое, что приняли нас у вас в Чечне.

- Спасибо, что вы приехали к нам.

- Нам не повезло с погодой, зато вы даете нам интервью. Очень много новостей в последнее время. По некоторым неподтвержденным данным организатор теракта в Домодедово Доку Умаров мертв. Как по-вашему, это достоверная информация?

- Если бы мы увидели его мертвым, то это была бы достоверная информация. По всем признакам он должен был бы быть там. Но если он не оказался там, то будем работать над тем, чтобы уничтожить его или посадить. Компетентные органы над этим работают.

- У вас есть хоть какое-то предположение, где он может находиться?

- Если бы я знал, где он находится, я бы не сидел здесь и не давал бы интервью, я бы выехал проводить специальное мероприятие по его задержанию и уничтожению.

- Ну а если вот так в общем подумать, означает ли уничтожение главаря группировки уничтожение самой банды?

- У них там все немного по-другому. У них нет организованной системы. Наоборот они сами радуются, когда погибает командир. Другой командир всегда этому рад. Поэтому если он там окажется, то это хороший результат. Операция была проведена успешно, потому что там был, так скажем, духовный наставник. И это большой результат. И я думаю, что если Умарова там нет, то он там будет в скором времени.

- Сейчас часто сообщают, что уничтожена очередная банда боевиков. При этом нападения на полицейских не уменьшаются. Складывается такое впечатление, что террористы больше и чаще вербуют новых членов. Сколько по вашим оценкам сейчас существует террористов на Кавказе?

- На Кавказе не могу сказать сколько, но выходцев из Чеченской республики насчитывается от 60 до 70. И каждый день мы задерживаем и уничтожаем их. Вчера наши правоохранительные структуры провели совместные операции с ингушскими полицейскими, как вы сказали, на территории Ингушетии и в Наурском районе, в результате чего двое бандитов были уничтожены. А чтобы сказать, сколько их по Кавказу, у нас есть компетентные органы, которые могут дать оценку и могут сказать точно. Я могу сказать именно по Чеченской республике. У нас их от 60 до 70.

- А кто эти люди? Они все местные? Или есть еще иностранные граждане?

- Я имею в виду именно наши местные. Это начиная с Умарова и заканчивая простым пацаном, который ничего не знает, кроме их болтовни, которую они пишут на интернет сайтах. Они раньше появлялись только из-за этого. В этом году и в прошлом году не было наполнения банд-групп жителями Чеченской республики.

- Интересно понять, какую тактику они все-таки используют. Например, те, кто совершают нападения в вашей республике, располагаются только в Чечне или они перемещаются из одной республики в другую, и они везде по северному Кавказу?

- Умаров объявил эмират Кавказа, поэтому они могут быть везде. Это не имеет значения. Когда мы давим их здесь, они появляются в Ингушетии; когда их там давят, они здесь появляются. Поэтому я сделал предложение, и я благодарен руководству республик за последние проведенные совещания в Ессентуках и Оссетии. Все эти совещания были направлены на то, что мы должны взаимодействовать; и главы субъектов, и правоохранительные структуры, и спецслужбы должны слаженно и со взаимопониманием работать и вместе уничтожать это зло. Даны четкие поручения. Когда мы вместе работаем, у нас больше информации и лучше результат.

- Что подталкивает этих молодых людей стать членами группировок?

- Это никому не понятно. Я не раз разговаривал со смертниками, когда мы их задерживали. Даже когда я разговаривал со смертником готовым себя убить, пожертвовать собой, я его спрашивал: «Ради чего?», - а он не понимает. Я говорю: «Ислам не развивается в Чеченской республике. Кто вам мешает строить мечети, совершать хадж, держать уразу, надевать хиджаб? Кто вам запрещает? Почему ты вышел и говоришь, что воюешь ради Аллаха?» Мы же, мусульмане, делаем все во имя и во благо народа и религии ислам. Я один из самых верующих мусульман, которые соблюдают каноны ислама. Я говорю: «Что между нами?». Но нет ответа. Большинство камикадзе – умственно отсталые люди: у них проблемы со зрением, слухом, они отсталые. Вот таких они находят и заставляют совершать то, что твориться у нас в республике, на Кавказе, в России и в мире.

- То есть это не связано с тем, что, будучи членом группировки, ты будешь более социально обеспеченным?

- Абсолютно нет. Это раньше было. Говорили, что дают доллары. Но там долларами и не пахнет. У них даже нет нормального места, где можно было бы остановиться. Они постоянно бегают: сегодня здесь, завтра там. Они никогда не останавливаются на одном месте. Мы проводим специальные мероприятия по их поимке. Но находить их достаточно трудно. Когда их было много, их было легко находить. А сейчас их осталось мало, и стало трудно находить и уничтожать их. Не то чтобы они такие специалисты. Но раньше им очень помогали. Но сейчас осталось мало людей, кто их поддерживает.

У них нет идеи. Раньше они воевали под лозунгом Ичкерии. Потом они потеряли лозунг Ичкерии – и сейчас эмират Чечни или Кавказа строят. Они себе что-то такое придумали. У них бандитская жизнь. Преступники везде и есть преступники. Они не террористы изначально. Умаров пожизненно был преступником. Он похищал людей, забирал у людей деньги. Он всю жизнь этим занимался. Преступный мир везде существует. Мы их по-разному называем. Раньше были террористы, а теперь остались преступники. Это шайтаны, и мы их должны в ближайшее время уничтожить.

- Вы заявляли, что вы против того, чтобы вступать в переговоры с террористами или, по вашим словам, преступниками. Вы до сих пор так считаете?

- Зачем вести с ними переговоры? Какие могут быть с ними переговоры? Руководство Российской Федерации делает все для того, чтобы они пришли и жили мирной жизнью. Нам даны все полномочия для этого. Мы с удовольствием их просим, чтобы они пришли, отдали свой автомат, оформили явку с повинной, после чего компетентный орган будет ими заниматься. А так, с кем вести переговоры? Если мы с каждым вторым будем вести переговоры, то что же тогда будет?

Здесь есть законы, есть конституция, есть воля народа. Поэтому они преступники, они шайтаны, которые не понимают до сих пор сущности происходящего. Они глубоко заблуждаются. Но есть и те, кто понимает – Умаров, Акаев – они знают, что на самом деле происходит. Они знают, что они убили очень много людей: стариков, имамов, глав сел, депутатов. Они очень много убивали, поэтому они сейчас бояться. И чтобы сохранить себя они делают все возможное и невозможное, привлекают молодежь, чтобы они обеспечили им безопасность. Они сами знают, что у них нет будущего.

Даже если бы мы сейчас отдали им власть, они бы не знали что с ней делать. У них нет отработанной системы. И если сейчас отдать им власть в эмират Чечни и Кавказа, то как они будут дальше служить и работать? У них нет ни одного специалиста, ни одного нормального человека. Это же смешно на самом деле. Поэтому для них лучше было бы, чтобы они попросили прощения у народа Чеченской республики России, у мусульман.

- И их простили бы?

- Конечно. Аллах всепрощающий. Он говорит, надо прощать друг друга. Ради народа, ради нашей цели мы должны прощать друг друга.

- Вы бы посадили их в тюрьму?

- Я лично нет. Зачем, если они все поняли? Для чего сажают в тюрьму? Чтобы человек подумал и понял, что он допустил ошибку, и чтобы он впредь не допускал таких ошибок; чтобы он знал, что такое тюрьма. Если человек говорит, что все понял, что осознанно идет навстречу, то зачем его сажать в тюрьму? Я против того, чтобы сажать людей.

- Чуть-чуть не в тему. Я помню, что прошлым летом в интерьвью вы сказали, что законы шариата выше, чем законодательство Российской Федерации. Вы действительно так думаете?

- Да, думаю. Я мусульманин, и лучше я сто раз умру, чем буду противоречить шариату. Я верующий человек. Это не значит, что шариат не разрешает нам служить народу, как мы служим сегодня, и служить государству Российской Федерации на все миллион процентов. Для меня важнее в жизни законы шариата. Есть применение законов – это одно. И Аллах нам разрешает… Где их применять, когда, что и как – это все полностью расписано. Поэтому когда мне задают вопрос: «Ты не против многоженства?», - я не имею права сказать, что я против этого. Я никогда в жизни не скажу этого. Почему? Потому что Аллах разрешил.

- А вы сам лично как к этому относитесь?

- Я нормально отношусь. Аллах разрешил. Как я могу еще к этому относиться? Разве Кадыров может быть недоволен? Кто я такой? Я губоко верующих мусульманин, поэтому для меня странно, когда задают такие вопросы. Я никогда в жизни не скажу, что я против этого. И если бы я был против, я бы сделал так, чтобы быть не против. Все что Аллах разрешил… И причем как Аллах это разрешил. Он говорит: ты должен быть морально обеспечен, чтобы одинаково относиться ко всем женам. Если следовать всем правилам, то это труднее в тысячу раз, чем иметь любовницу – я имею в виду иметь вторую и третью жену.

Когда задают вопрос: «Что для Кадырова важнее?» Конечно, законы шариата для меня важнее. Аллах нам разрешил жить в светском государстве, жить в этих рамках. Если мы живем в светском государстве, нам Аллах разрешил жить и работать, соблюдая их законы, если они не ущемляют права мусульман. Если ущемляют, то не надо воевать, надо уезжать из страны, найти себе более подходящее место. Я верующих человек, старающийся соблюдать каноны ислама.

- Можно я чуть-чуть по-другому сформулирую этот вопрос? Безусловно, вы верующий человек, но вы еще и человек государственный, то есть в ваши обязанности входит защищать территорию Российской Федерации. Должна ли существовать какая-то граница или грань в современном обществе?

- Шариат говорит нам, чтобы мы защищали конституцию Российской Федерации. Шариат нас обязует защищать конституцию Российской Федерации и конституцию Чеченской республики. Мы должны бережно охранять существующую государственную систему. Я имею в виду мусульман.

Были коммунистические времена, когда нам не давали заниматься религией, а сейчас президент страны ходит в церковь, председатель правительства ходит в церковь, и все госслужащие тоже. Мы ходим в мечеть. Мы помогаем строить церкви и мечети. Если задать вопрос руководству государства, которое разрешает христианство: «Вы не против этого?», - если они верующие люди, то они имеют право говорить, что они против. А они глубоко верующие люди. Мы видим, что у председателя правительства стоит икона, и у президента тоже. Они поддерживают, помогают, строят. Хвала Аллаху, что нам это разрешают. Аллах говорит, что мы должны объединиться, а не разделяться по разным причинам.

- Как вы думаете, можно воспитать толерантность – я еще имею в виду религиозную и этническую – в нашем обществе? Потому что, как показывают последние данные, мы еще далеко от этого. И вообще, можно ли воспитать этническую толерантность в одном поколении?

- Конечно можно. А почему нет?

- Как?

- У нас в республике для этого все делается. У нас абсолютно во всех отношениях – и в религиозном, и в национальном плане – есть взаимопонимание и налажены взаимоотношения. У нас не было ни одного межрелигиозного или межнационального инцидента. Мы живем, мы строим будущее, развиваем. Мы одинаково подходим ко всем. Мы даем возможность малым народам развивать свои культурные ценности, язык и все остальное.

Человек делает дело, а некоторые люди берут оттуда кусочек и показывают так, как это вышло, например, насчет платка, якобы Кадыров обязал всех надевать платки. И все, это трагедия для всего мирового сообщества. Они не показывают, как это было на самом деле, суть происходящего.

Если мы строим мечеть, то мы же строим торгово-развлекательные центры, театральные залы, кино-концертные залы. Мы все одновременно строим: спорт, образование, культуру – мы все развиваем. Мы одинаково даем человеку возможность выбора. И мы показываем, что для мусульман вот это хорошо, а для христиан – вот это. Есть в жизни разврат, есть хорошее и плохое. Мы создаем все условия и ведем разъяснительную и воспитательную работу. Мы даем молодому человеку шанс выбрать, что для него лучше в этой жизни.

- Мы видели эту бесподобно красивую мечеть, которую вы построили. Мы вчера проезжали по городу. И также мы видели церковь, которую вы восстановили после войны. Но я имела в виду последние события на Манежной площади, когда вас спрашивала о толерантности и о том, как это воспитать в нации.

- Ну это в целом. Я всегда говорю, что руководство государства должно уделять пристальное внимание подрастающему поколению. Мы не должны делить людей на русских, чеченцев, татар и другие народы. Мы все граждане России. У нас должно быть равноправие. И если у кого-то что-то получается, это значит, что он хорошо старается для своего народа.

Есть субъекты, есть города. Мы должны не политические заявления делать, а наоборот давать поручения руководителю, который работает в этом субъекте, чтобы он вел общую политику, чтобы мы ездили друг к другу и проводили культурные, спортивные мероприятия, и чтобы мы знали друг друга и не разделяли по национальному принципу.

На Манежке не было ничего такого межнационального. Как и в других государствах, кто-то придумал это все, собрал людей, хотел их натравить друг на друга. Но я уверен, что мы не способны на это. Мы всегда жили дружно. Я уверен, что чеченцы никогда не выйдут на Манежку или другие площади и не будут заявлять о своей неприязни. Мы это все уже проходили. Мы видели, что происходит после митингов, что митинги приносят.

Вот сейчас Египет. Что там происходит? Руководство сняли, задержали. Опять и опять выходят люди на улицы. Что происходит в Ливии? Наоборот все всегда это государство признавали, и ходили просить о помощи, и всегда Муаммар Каддафи помогал. А сейчас, когда террористические и другие направления, народ встал с оружием в руках. Он хочет успокоить этот народ – и он же виноват. И он виноват, а все собираются и бомбят Ливию. Нет бы наоборот, успокоить их и найти общий язык. Кто-то заинтересован в этом.

А что происходит в других государствах? Я был в Ливии. Там бесплатное образование, бесплатное здравоохранение, там очень много для народа делалось. Можно было и еще больше делать, но если в один день все отдать народу, то народ будет просить еще больше. Муаммар Каддафи не такой дурак, как думают. Он делал правильную политику. Но кому-то он не понравился. И под шумок в одном городе десять процентов населения вышли, а в Египте – сколько там народу – миллион вышел на улицу, а десятки миллионов остались. Но слушать этот миллион человек и провести переворот в государстве и разгромить экономику – разве это правильно? Это никогда не приведет к хорошему.

Нам другие государства навязывают …Правозащитные организации из Германии и Франции пишут на имя руководства государства письма – я сегодня проводил совещание и назвал их патриотами России, - что якобы Кадыров выселил людей из квартиры. Без указания имени и отчества пишут из Германии и Франции письма на имя руководства государства. А руководство Франции бомбит и убивает людей, по ошибке повстанцев и других убивает, и ни одна правозащитная организация ничего не пишет.

- Почему тогда к вам предвзятое отношение со стороны иностранцев, как вам кажется?

- Не знаю. Это не лично ко мне. Они знают, что человек старается, что это послевоенная республика. Это такой их способ заработать. Когда все отстраивалось после войны, они приезжали, чтобы заработать. Заявили, что якобы одного человека защитили и получили гонорар. За деньги они пишут и придумывают что угодно. В этой жизни возможно невозможное.

Например, в Аргуне временно проживали две семьи, которым я потом купил и дал квартиры в Грозном. Они мне пишут благодарственные письма, а организации заявляют, что я их выдворил из города, и что Кадыров тиран и делает все, как захочет. Как это? Я вообще не понимаю, как такое возможно. Что они хотят на самом деле? Ну, несправедливость везде существует.

В России не должно быть межрегиональной, межнациональной, межрелигиозной борьбы. Мы должны сделать все, чтобы этого не было. Чечня будет, я уверен, примером этому.

- Рамзан Ахматович, в российской конституции прописано, что любой гражданин России может стать президентом Российской Федерации. Как вы думаете, нерусский человек может быть президентом России?

- Конечно может, если в конституции написано. Почему нет?

- В конституции много что написано.

- Я говорю, что если есть такой человек, который может служить государству и принести пользу для народа Российской Федерации, почему он не имеет права? Имеет, конечно.

- Мусульманин может возглавить Российскую Федерацию?

- Как?

- Мусульманин может возглавить Российскую Федерацию?

- Почему нет? Мусульманин же не враг народа. Наоборот, если он верующий мусульманин, то, боясь всевышнего, он должен делать еще больше, чем любой другой человек, как и верующий христианин. На сегодняшний день, обсуждая этот вопрос, у меня в голове нет подходящей кандидатуры. Есть система. И большинство населения русские. И если сегодня поднимать этот вопрос, то это даже некорректно.

- Никто не думал, что чернокожий может стать президентом Америки.

- Вот поэтому там проблемы сейчас. У Америки был хороший рейтинг, а сейчас он все ниже с каждым днем. И они сейчас все делают для того, чтобы у них все получилось.

Но я нормально отношусь к этому: и христианин, и мусульманин может занимать этот пост. Если человек хочет служить своему народу, он не должен смотреть на то, кто мусульманин, а кто христианин.

Есть много мусульман, которые вообще никогда не молятся. Они называют себя мусульманами, а по-мусульмански даже не здороваются. Когда я начал встречаться с мусульманскими политиками, я говорил им «ассаламу алейкум», а они мне говорили «здравствуйте». Быть мусульманином – это, в первую очередь, соблюдать все, что написано в законе.

- Чечня, возможно, скоро перестанет получать помощь из федеральных средств. Насколько это реально? Когда это может произойти?

- Почти все республики получают дотации. Даже Татарстан. Это промышленно-развитый регион, самый богатый регион. И он тоже участвует во всех программах, и даже больше нас получает. Я исходил из того, что все программы, которые мы принимаем и развиваем, если будут правильно реализованы, помогут нам стать донорами. Это программы по линии промышленности, сельского хозяйства, курортного и других направлений. Пока мы сидим на федеральном бюджете. Это не значит, что они у нас забирают все природные недра, или используют, как хотят, наши природные возможности и даже не развивают их. Они все забирают, а для развития ничего не делается. Например, чтобы нефти больше добывали, газа, света. Все, что у нас есть, они у нас забирают, и, исходя из этого, формируют бюджет.

Нет. На самом деле у нас по линии целевой федеральной программы – четыре программы – у нас заложено 120 миллиардов. Потом кризис. Секвестрировали на 35%. Дали 40 на некоторые направления. Если федеральный центр будет полностью восстанавливать все, что они разрушили, когда наводили конституционный порядок, то нам легче будет строить республику и бюджет, и защищать интересы населения республики.

- Как на счет туризма? Какие у вас планы по туризму? Мы не успели погулять из-за плохой погоды. Но вы можете представить, что английская пара приезжает в Чечню провести каникулы или группа американских друзей?

- Две недели назад я был в том районе, куда художники приехали на практику. По-моему, студенты. Они пишут очень красивые картины. Я говорю: «Как вам здесь?» «Очень красиво. Нас везде хорошо принимают». У нас бывает много туристов. Во Веденском районе есть необычное красивое место. Туда много кто приезжает. В место, где у нас будет курортная база, приезжают актеры, чиновники.

- Откуда?

- Из России. И из других государств тоже.

- Иностранцы бывают?

- Да, иностранцы тоже приезжают. Мы готовим экскурсии по этим местам в горной части республики. У нас был создан комитет при министерстве, а мы хотим создать комитет туризма при правительстве. Таким образом, это направление будет развиваться. Есть много желающих приехать к нам. Мы мало над этим работали, а сейчас пришло время этим заниматься, чтобы английские пары приезжали, смотрели и радовались, и получали удовольствие.

- А вы куда любите в отпуск ездить? Куда бы вы захотели поехать?

- Вообще из республики выехать?

- Да. Какие города были бы вам интересны?

- Нет. Я не любитель выезжать из республики, чтобы смотреть на другие города. Мне нравится место, где я живу. И это Чеченская республика. Когда хочется куда-то поехать, я еду в наши красивые места. Мы едем ловить рыбу в Шатой, Итум-Кале, Ведено. У нас очень вкусная форель. Есть возможность съездить на охоту или просто понаблюдать за тем, как животные живут в природе. У меня нет интереса выезжать из республики.

- Я не могу не задать этот вопрос. Мы вчера познакомились с девочкой, тоже чернокожей, которая ведет новости на английском языке на вашем телевидении. После этого захотелось задать вам вопрос, как вы относитесь к Обаме?

- Как?

- К Бараку Обаме? Какое ваше мнение об Обаме?

- Они ведут неправильную политику в отношении мусульман. Когда повесили Саддама Хусейна, будь он хороший или плохой человек, они оскорбили всех мусульман. Они повесили его, бывшего президента, в мусульманский праздник. И не было полной уверенности, что он виноват. И они не нашли то, что они искали. И дело не в том, что они повесили Саддама Хусейна, а дело в том, что это был наш праздник. И в этот день все мусульмане говорили об этом.

Во всем, где что-то идет не так, участвует Америка. Но они же не хозяева мирового сообщества.

Когда Обама пришел к власти, он стал делать то, что было в его силах. Например, в ситуации с Ливией. Хотя я и не могу давать оценку тому, что происходит в мировом сообществе. Личное мое мнение такое, что если бы ему дали возможность, он бы у себя в государстве сделал некоторые перестановки и в государственной политике тоже. Но пока ему этого не дают сделать, по-моему.

- Как вы относитесь к поговорке «держи своих друзей близко, а врагов еще ближе»?

- Если у тебя есть враги, то это очень плохо. Если он враг, как же можно держать его рядом или близко, или еще ближе? Если это враг, то ты должен с ним покончить раз и навсегда. Ты должен или враждовать или придется дружить с ним, боясь, что он что-то скажет, и при этом стараясь держать его рядом. Но он все равно укусит тебя рано или поздно.

У меня нет врагов, поэтому я не знаю где их держать. Друзья есть, а врагов нет. Нет такого человека, который бы сказал: «Я враг Рамзана. У меня к нему такие-то претензии».

- Они просто боятся.

- Пусть скажут, что я то-то и то-то сделал не так лично им.  Я могу доказать, что я не виноват. Он даже не имеет морального права враждовать со мной. Поэтому я вполне серьезно говорю, что я считаю, что у меня нет врагов. У меня есть друзья. И у меня есть мечта, чтобы все, кто думают обо мне плохо, узнали меня лучше, какой я есть на самом деле.

- А какой вы на самом деле?

- Я очень хороший во всех отношениях. Я стараюсь быть справедливым. Меня мой отец всегда учил быть справедливым. Если я в чем-то виноват, я попрошу извинения. Я не стесняюсь это делать. Если человек говорит неправду, я могу ему сказать, что он говорит неправду. Я живу в этой жизни, зная, что конец может настать в любой момент. Поэтому главное – это честь и достоинство. Сохранить человеческое лицо.

- У меня последний к вам вопрос. Это вопрос, который мы все задаем друг другу, и самим себе. Как вам кажется, кто будет президентом в 2012 году?

- Если бы я знал, кто будет президентом…

Но у вас же есть предположения?

- Я бы тогда был ясновидящим или предсказателем. Кого выберет народ, тот и будет президентом. Выбор народа – это святое. Мы должны его беречь и охранять.

- Спасибо вам большое.

- И вам тоже спасибо.