Сергей Власенко: «газовое дело» против Тимошенко высосано из пальца

Власть с завидной регулярностью плодит сюжеты на тему злоупотреблений правительства Тимошенко. Самые разные министры кабмина Тимошенко ходят на допросы в Генпрокуратуру, как в школу, чтобы отвечать на вопросы, касающиеся заключения газовых контрактов. Одна из новых фишек власти — стенограммы заседаний кабинета министров, которые (почему-то) «с превеликим трудом» достала Инна Богословская и махала ими 20 мая как тореадор перед Юлией Тимошенко на программе «Шустер Live».

То, что кольцо вокруг Тимошенко с каж­дым днем затягивается все ту­же, пожалуй, видят, слышат и чита­ют как поклонники экс-премьера, так и оппоненты. Напряженным выдался для нее и понедельник, 24 мая. В этот день «леди Ю» якобы хотели по решению Печерского суда арестовать. Неопределенность продолжалась практически до вечера. Но, в конце концов, слова первого заместителя генпрокурора Рената Кузьмина подтвердились и после проведения следственных действий Тимошенко отпустили домой.

Несмотря на доказательную базу следователей из генпрокуратуры она считает себя невиновной, а уголовные дела, открытые против нее, — политическим давлением. Есть ли чем Тимошенко крыть прокурорскую карту и каковы перспективы «газовой войны»? Об этом пойдет разговор в интервью с адвокатом Юлии Владимировны, народным депутатом Украины Сергеем ­Власенко.

«Власть реанимирует дела»

— Сергей Владимирович, общество при помощи власти пристально изучает деятельность предыдущего кабинета министров. О закупке «скорых» знаем, о киотских деньгах знаем. Остались газовые контракты, и еще члены ПР говорили, что украинская прокуратура готова обратиться к российским правоохранителям, с тем чтобы возобновить против Тимошенко дела в России...

— Если власть это сделает, это будет означать, что против Тимошенко нет вообще ничего. Симптоматично, что эта власть подумывает реанимировать дела, которые явно были сфабрикованы при Кучме десяток лет назад, когда на дискредитацию Тимошенко работала вся государственная машина. Если через полтора года работы всех контролирующих инстанций максимум что они могут делать — это пытаться реанимировать дела 90-х годов, значит, на Тимошенко ничего нет. Я же являюсь ее защитником только по делу «газовых директив».

—  На чем базируется обвинение Тимошенко?

— Мы должны четко разделить две вещи. Политические переговоры никогда не должны быть предметом уголовного преследования, если не доказан какой-то личный корыстный интерес. Кроме того, по этому конкретному делу все, что инкриминируют Тимошенко, это то, что она, якобы превысив полномочия, от имени кабмина подписала директивы на газовые переговоры, и якобы вследствие этого был нанесен ущерб государству Украина. При этом на момент возбуждения уголовного дела в материалах у следователя лежало письмо заместителя генпрокурора г-на Кудрявцева, датированное июнем 2010 года, то есть выводы письма сделаны при нынешнем президенте. В этом письме написано, что Тимошенко совершенно законно подписала директивы. Точно так же в материалах дела лежит официальное заключение Министерства юстиции Украины, датированное апрелем 2011 года. Подчеркну, месяц назад Минюст, который трудно уличить в симпатиях к Тимошенко, сделал то же заключение: Тимошенко подписала директивы корректно и законно. При этом нет ни одного документа, ни одной ссылки на норму закона, которая бы говорила, что директивы для таких переговоров должен утверждать кабмин.

Сотрудники «Нафтогаза» свидетельствовали в пользу Тимошенко

— Данное уголовное дело воссоздает картину заключения газовых контрактов?

— Эта картина воссоздана абсолютно. Она была описана и рассказана в деталях в Печерском суде, где рассматривалась жалоба Тимошенко на постановление о возбуждении против нее уголовного дела (жалоба Тимошенко не была принята судом — прим. автора). Так вот, в рамках этого рассмотрения судья огласила все материалы, которые послужили основанием для возбуждения дела. В рамках этих документов было оглашено более десяти показаний различных сотрудников «Нафтогаза» и «Укртрансгаза», которые принимали участие в украинско-российских переговорах. Они все до одного описывают события следующим образом. В октябре 2008 года на уровне премьер-министров Украины и России — Тимошенко и Путина была достигнута договоренность, что контракт будет заключен на один год, что цена газа для Украины должна была быть 235 долларов за тысячу кубов, и обсуждалось повышение ставки транзита до 1,8 доллара. Подчеркну, российская сторона согласилась, что цена будет 235 долларов. После этого г-н Ющенко запретил руководителю «Нафтогаза» Дубине подписывать контракты на этих условиях и фактически отозвал делегацию «Нафтогаза» с переговоров. При том что Дубина докладывал ему: это оптимальная цена. Но в это время в переговоры включилась некая структура «Рос-УкрЭнерго», которая предложила российской стороне за этот объем цену в 285 долларов. Эта ситуация полностью провалила переговоры. И понятно, что, имея покупателя, готового платить на 50 долларов дороже, российская сторона заняла очень жесткую позицию. Сначала РФ назвала цену в 320 долларов, затем — 418 долларов, а потом подняла до 450 долларов и сказала, что никуда «двигаться» не будет. На тот момент у «Нафтогаза» не было контракта купли-продажи природного газа, но был действующий контракт на транзит. То есть «Нафтогаз» обязан был осуществлять транзит для российской стороны в Европу по цене 1,7 доллара за тысячу кубов за сто километров до 2011 года. После того как РФ заявила о цене на газ в 450 долларов, делегация «Нафтогаза» посчитала невозможным самостоятельно продолжать переговоры, поскольку сочла эту цену высокой и политической. Такая версия содержалась в показаниях высокопоставленных сотрудников НАК «Нафтогаз», в том числе г-на Дубины. И так это огласила судья. Напомню, что речь идет о январе, когда была остановлена подача газа в украинскую трубу. У нас не было достаточно газа, чтобы снабжать предприятия и бюджетные учреждения, и мы впервые пустили газ реверсом. То есть все специалисты «Нафтагаза» показали, что это была супер-экстраординарная ситуация, что такого не было никогда.

Тогда в переговоры вынуждена была включиться премьер-министр Украины. Это было 17 января, и переговоры продолжались целый день. Напомню, с чего они начались. Позиция РФ: 450 долларов — продажная цена, и мы никуда не двигаемся. При этом у нас есть действующий контракт на транзит еще на два года по цене 1,7 доллара за тысячу кубометров, при этом у нас перекрыты поставки газа и нам не хватает газа из подземных хранилищ, чтобы обеспечивать теплом население. Плюс на нас давит Европа из-за того, что через Украину газ не транспортируется. При этом россияне были готовы пустить газ через Белоруссию. То есть если бы мы не продолжили переговоры, то могли бы лишиться такого рычага, как газовая труба и бесперебойный транзит в Европу, а при снижении температуры могла произойти техногенная катастрофа.

Вот такая ситуация была, когда переговоры начинала Тимошенко. Что мы получили на финише? Цену на газ на 2009 год — 233 доллара. Эта цена подтверждена экспертизой Генпрокуратуры. То есть переговоры начинались с цифры 450, а закончились цифрой 233.

— Первый замгенпрокурора Ренат Кузьмин сказал, что Юлия Тимошенко угрожала Дубине, если тот не подпишет газовые договоры... Это правда? Как проходила очная ставка Дубины и Тимошенко?

— Я не готов комментировать какие-то слова, которые, на мой взгляд, не относятся к делу. В постановлении о возбуждении уголовного дела (оно есть в Интернете) четко указаны два обвинения в адрес Тимошенко. Первое: якобы она, зная, что директивы на переговоры должны утверждаться кабмином, умышленно утвердила их от имени правительства сама. И второе — вследствие утверждения этих директив государству был нанесен ущерб. Это официальные претензии к Тимошенко, изложенные в постановлении о возбуждении уголовного дела. Все остальное, по крайней мере пока, — инсинуации.

«Успех суда в Нью-Йорке — 50 на 50»

— Можно ли рассматривать это дело без представителей «Газпрома»?

— Вопрос не в «Газпроме». Тут нет состава преступления. Они не имели права возбуждать уголовное дело. У Тимошенко не было личной выгоды. Она не превысила полномочий. Ее действиями не нанесен ущерб.

— Но, тем не менее, РУЭ подала в Стокгольмский арбитраж еще при премьерстве Тимошенко. И при Юлии Владимировне «Газпром» был удален из всех документов защиты «Нафтогаза»...

— Проблема Стокгольмского решения совсем не в «Газпроме». В Стокгольме истец и ответчик (после президентских выборов) играли заодно. Это выглядело примерно так. Пришел РУЭ в Стокгольм и говорит: «Вот «Нафтогаз» взял у меня незаконно газ». «Нафтогаз» поначалу (при правительстве Тимошенко) защищался. А после того, как власть поменялась, НАК снова пришел и признал: «Да, я незаконно забрал газ». И Стокгольм удовлетворяет иск. Вот так проходил арбитраж.

— В результате проигрыша в Стокгольме из газового баланса Украины было изъято 12 миллиардов кубов газа. Был ли подан иск о том, что у государства Украина этот газ изъяли незаконно?

— Да, иск с таким обоснованием был подан Юлией Тимошенко в Нью-Йорке.

— И какова его судебная перспектива?

— Судьба любого дела — это вопрос доказанности, силы позиций и аргументов каждой из сторон. Я считаю, что перспективы достаточно высоки. Как написал мне один журналист, он считает, что шансы на успех — 50 на 50.

— Если на суд в Нью-Йорк не приедут другие стороны — РУЭ, представители «Нафтогаза», — это не превратится в цирк? И в какой юридической подотчетности пребывают Стокгольмский арбитраж и суд в Нью-Йорке? Было ли нечто подобное, когда после Стокгольма принималось какое-то другое решение другим иностранным судом?

— Если в суд в Нью-Йорке не придут ответчики — это их право. Суд рассмотрит дело без них. Но это лишит их возможности защитить свою позицию. При этом хотел бы сказать: решением Нью-Йоркского суда нельзя отменить решение Стокгольмского арбитража.

— Что было в «знаменитых» стенограммах кабмина, которыми так хвалилась глава ВСК по газовым контрактам Инна Богословская?

— В стенограмме заседания правительства от 19 января 2009 года первый вице-премьер-министр Александр Турчинов предлагает правительству Украины принять политическое решение о поддержке газовых переговоров, которые еще продолжались на тот момент в Москве. При этом он официально информирует правительство о том, что с точки зрения закона никакого юридического, формального утверждения директив Кабинетом министров не нужно. Что это только политическое решение. В тот день правительство решило не принимать такого решения.

В соответствии со стенограммой заседания правительства от 21 января 2009 года, премьер-министр Юлия Тимошенко отчиталась о ходе и результатах газовых переговоров в Москве, и правительство законно приняло решение утвердить результаты работы украинской делегации в России и условия заключенных газовых контрактов. Что такого крамольного увидела в этих стенограммах г-жа Богословская, я не понимаю.

— А какие документы должен иметь премьер-министр, когда отправляется на переговоры? Это в принципе регламентируется законодательством?

— Эти вопросы очень четко регламентированы как внутренним законодательством Украины (в частности, законом о международных договорах и о кабинете министров), так и международными актами, ратифицированными Украиной. В соответствии с этими нормами, премьер-министр вправе представлять страну на межгосударственных переговорах без каких-либо дополнительных полномочий или директив.