Квасьневский: режим Лукашенко приближается к концу

Результаты политики диалога с официальным Минском, последствия событий 19 декабря 2010 года в Минске, сходства и различия А. Лукашенко и В. Ярузельского – обо всем этом Юрий Дракохруст беседовал во время Вроцлавского глобального форума с бывшим президентом Польши Александром Квасьневским.

- Г-н президент, вы имели определенное отношение к той политике, которую Европа проводила по отношению к Белоруссии в 2008–2010 годах. Вы возглавляли совет известных политиков из разных стран («совет мудрецов»), который разрабатывал основы этой политики.

- Да, мы были за диалог, за то, чтобы Белоруссию не изолировать Мы уже тогда говорили, что надо работать с обществом, с общественными организациями. Я полагаю, что эта политика должна продолжаться, несмотря на все сложности, несмотря на Лукашенко. Режим Лукашенко уже приближается к своему концу. А с обществом надо работать.

- Но необходимость диалога с обществом в целом никто не оспаривает. Вашей новацией было предложение разговаривать и с Лукашенко.

- Да, разговаривать с властями. Я уверен в том, что политика изоляции неэффективна, она не работает. Я понимаю, что после того, что произошло после выборов, политический подход должен быть более серьезным. Но диалог нужен.

- А почему после выборов произошло то, что произошло? Ваши идеи диалога открывали перед Лукашенко возможности, укрепляли его власть в краткосрочном и возможно даже среднесрочном периоде, за что вас упрекали ваши критики. Почему он отказался от этих возможностей?

- Я могу только предполагать. Душа белорусского лидера такова, что никто из нас не понимает, что в ней происходит. Я считаю, что он сделал большую ошибку, все, что он делал после выборов, было неправильно. А почему он так решил? Я думаю потому, что результаты выборов были значительно хуже, чем он ожидал. Я имею в виду настоящие, а не официальные результаты. Он понял, что его положение не такое сильное, как было раньше. И у него была сильная психологическая фрустрация. Но по большому счету я не понимаю, почему он так сделал. Он потерял возможность говорить с миром, с партнерами. И ему это будет дорого стоить. Сейчас экономическое положение Белоруссии очень плохое. И ему труднее будет сейчас говорить о поддержке белорусской экономики с МВФ, ЕС и Россией. Ведь он все сделал так, чтобы усложнить себе эти задачи.

- Польский министр иностранных дел Радослав Сикорский вместе с немецким коллегой Гидо Вестервелле во время избирательной кампании посетили Лукашенко, за более-менее честные выборы ему обещалась финансовая помощь. Вместе с тем Европа, в том числе и Польша, поддерживали оппозицию, конкурентов Лукашенко в избирательной кампании. Не посчитал ли он это двоедушием, не посчитал ли, что на самом деле Запад хочет его сбросить? Ну и дал на это «честный» ответ.

- Но тут не было никакой тайны. Было понятно, что демократическая Европа поддерживает демократию. Это означает, что мы разговариваем с оппозицией, поддерживаем неправительственные организации и различные формы гражданского общества. Лукашенко не мог не понимать, что из того факта, что Сикорский и Вестервелле разговаривают с ним, не следует, что Европа не будет поддерживать политиков оппозиции. Такой договоренности никогда не было, да и быть не могло. Так как и Сикорский, и Вестервелле – это демократические политики демократических стран, они не могли вернуться из Минска и сказать, что мы договорились с Лукашенко, мы будем поддерживать его и не будем поддерживать оппозицию. Это было невозможно с самого начала и это не может быть причиной поведения Лукашенко. Я все же считаю, что причина – это результаты выборов. Может, это и более 50%, но значительно меньше того, на что он рассчитывал и надеялся. Он понял, что люди устали от этого режима, от него самого, что оппозиция еще слаба и дезинтегрирована, но она будет играть роль в дальнейшем.

- Сейчас многие считают, что Запад, Европа должны вести жесткую политику в отношении Белоруссии, вплоть до введения экономических санкций. А как вы на этот счет думаете?

- Я с такой идеей не согласен. Это очень плохо для людей. Им надо жить, им нужны нормальные условия жизни. Если режим изолируют, он скажет то, что уже много лет говорит Куба – мы хотели создать для народа лучшие условия жизни, но не можем из-за санкций. Для многих это убедительное объяснение.

Я человек диалога, я думаю, что диалог даже с диктаторами может дать больше плодов, чем санкции. Но это моя позиция. Мне кажется, что сейчас очень интересный и сложный момент. Экономическое положение Белоруссии очень слабое. Лукашенко нужна внешняя поддержка. И теперь мы можем договориться с Лукашенко, чтобы, во-первых, никто из влиятельных политиков не сидел в тюрьме, а во-вторых, чтобы он дал возможность действовать гражданскому обществу. Мне кажется, что конец режима приближается, процесс пошел. Не знаю, осознает ли это Лукашенко, но в мире наблюдателям подобных процессов это уже понятно. Вопрос в том, каким будет темп этого процесса.

Преимуществом Лукашенко много лет было то, что он не давал демократии, но обеспечивал социальный минимум, чувство социальной безопасности. Сейчас это закончилось. А без этого режим не сможет удержаться. Демонстрация водителей на улицах Минска – это самое опасное, это гораздо опаснее, чем деятельность многих оппозиционеров.

- А кстати, как «Солидарность» относилась к санкциям, которые США ввели после объявления в Польше в 1981 году военного положения? Просила ли она этих санкций, поддерживала ли их, когда они были введены?

- Это было сложный вопрос для «Солидарности». Политические санкции против Ярузельского были поддержаны однозначно. Но санкции, которые не дают людям жить и работать – это плохо. Многие люди спрашивали – почему Америка борется с нами, а не с Ярузельским, не с режимом? Политика – это сочетание кнутов и пряников. Но я лично хорошо знаю Ярузельского, и скажу вам, его нельзя сравнивать с Лукашенко. Ярузельский с первого дня военного положения понимал, что надо искать возможности его отменить, искать возможности договориться с оппозицией. Этот процесс шел медленно, мы договорились с оппозицией через 8 лет после введения военного положения. Лукашенко находится у власти вдвое больше. На мой взгляд, должна быть комбинированная политика – поддержка народа, поддержка общественных организаций и серьезный диалог с Лукашенко.

- На ваш взгляд, может ли Европа отойти от той более-менее жесткой политики, которую она проводит после 19 декабря? Например, министр иностранных дел Польши Радослав Сикорский глубоко ангажировался в эту новую политику ЕС. В то же время Россия пользуется своим положением монопольного партнера Белоруссии. Не является ли это следствием новой политики ЕС?

- Это важный момент, об этом надо думать. Потому что если из-за санкций Европы и США мы не сохраним независимость Белоруссии, то возникнет вопрос, кто был прав, а кто сделал большую историческую ошибку. Я полагаю, что Сикорский понимает это очень хорошо. Просьбы, которые Лукашенко направляет в МВФ – повод для начала жесткого разговора с ним о том, как изменить режим. Лукашенко будет трудно на это согласиться, но это тот момент, который нужно использовать.

Перевод: Светлана Тиванова